Наташа Малина - Дорога в никуда

Надо же было заснуть с ноутом, совсем не удивительно, что приснился такой ужасный сон. Тимур привстал и осмотрел комнату.

Крови нигде не было. Он зевнул, сладко потянулся и пошел в свою комнату спать.

Утром разбитый бокал вызвал целую бурю негодования у жены.

Когда-то такая хорошенькая…

Тимур прикрыл глаза, ему вдруг отчетливо вспомнилось, как он увидел Юлю в первый раз.

Она шла по больничному коридору, такая непреступная, высокая, изящная, волосы были высоко заколоты и лишь один непослушный темно каштановый локон, выбившись из прически, падал на лицо, подчеркивая белизну ее кожи. Вся она была невесомая словно фарфоровая статуэтка.

Эта молодая медицинская сестра была так неуместна в этом давно не ремонтированном казенном коридоре с вытертым линолеумом и трещинами в штукатурке, что Тим завис, невольно залюбовавшись ею.

Он улыбнулся, отчетливо вспомнив тот день.

Он сам молодой, высокий, уверенный в себе начинающий врач, с успехом закончивший ординатуру, подошел к ней, выдернул шпильки из волос, любуясь, как они тяжелыми красивыми локонами рассыпаются по ее плечам.

– Привет, красотка!

Он, как локомотив, всегда пер к своей цели, сметая все на своем пути, в тот момент его целью была она.

Роман получился бурным, красивым и стремительным, букетно-конфетный период уже через пару месяцев ухаживаний привел к совместному походу в ЗАГС.

Юля была очаровательной в длинном белом платье. Диадема играла и переливалась, когда на нее попадал свет.

После свадьбы она переехала к мужу и уже после пары недель совместной жизни Тимура ждал первый неприятный сюрприз: оказалось, что Юля плохая хозяйка и достаточно холодно относится к сексу. С темпераментом Тимура это было невыносимо. Еще одним неприятным сюрпризом стало ее постоянное плохое настроение, со временем все это стало утомлять.

После его увольнения из районной поликлиники она вообще стала злобной, ее все раздражало, Юля цеплялась к каждой мелочи.

Отношения совсем не ладились.

Детей у них не получилось, в итоге многократных медицинских обследований выяснилось, что оба абсолютно здоровы, но, видимо, природа этим решила подчеркнуть их несовместимость.

Тим отчетливо понимал, что их отношения неминуемо ведут к разводу, сдерживаться с каждым днем становились все сложнее.

Он нашел свой выход из положения, уходя раз в месяц в конкретный запой. За что в принципе и вылетел с работы…

– Пропылесось комнату, развел свинарник. – Юля бубнила и бубнила, негромко, но вполне разборчиво, что бы он мог ее слышать.

Обычно Тим от этого начинал закипать, и все заканчивалось очередным скандалом, но сегодня он, кажется, даже не заметил, что жена опять цепляется, все его мысли были далеко, они генерировались в голове в интересные идеи, одну из которых он решил попробовать реализовать в жизни. Почему бы не заняться самому магией, ведь люди в отчаянии готовы отдать все, что у них есть, любые суммы денег, готовы верить в любое чудо.

Будучи дипломированным врачом-психотерапевтом, он неплохо разбирался в людях, знал методы психотехники. Умел работать с элементами внушения и мог, если нужно грамотно надавить на их слабые места. Набрав книг по эзотерике и практической магии, Тим увлеченно начал разбираться в заинтересовавшем его вопросе.

Больше всего внимание привлекли магические знаки – руны, они притягивали, словно магнит, различные значения этого слова – тайна, шептать – были так близки ему.

Читая о рунических знаках, Тим чувствовал себя, как древний Эриль. Он ощущал поток энергии рун, проходящий сквозь него, эти знаки были, где-то в подсознании Тима, он чувствовал, что откуда-то знает больше, чем написано в купленных им книгах, где-то там, много веков назад, он уже знал, с каким божеством или событием связана каждая руна. Тимур сидел, прикрыв глаза и тихонько покачивался: перед глазами всплывали сакральные формулы и рунические заклинания. Он чувствовал, что его кровь способна активировать руны, нанесенные на любую поверхность, что он способен делать сильные талисманы и не только.

Немного поразмыслив, Тимур разместил объявления в интернете и дешевых изданиях, назвавшись потомственным колдуном.

Подумав немного над своим образом, решил, что ему импонирует черный цвет – цвет королей преисподней, цвет смерти и возрождения. Из изучаемой когда-то в институте психологии он помнил, что черный цвет имеет двоякое значение: с одной стороны, это цвет жестокости и силы, а с другой – это цвет авторитарности. А еще он знал, что благодаря природной харизме, одетый в черное он чертовски привлекательный мужчина и он всегда умело этим пользовался.

Недолго думая Тимур пересчитал оставшиеся деньги и отправился в ближайший торговый центр.

Побродив по магазинчикам, гордо именующих себя бутиками, купил рубашку и брюки для создания образа. Разрезал на кусочки свой кожаный ремень для изготовления талисманов на все случаи жизни.

Со стороны жены не было никакой поддержки, даже наоборот, она не скрывала своего сарказма, считая эту идею бредом воспаленного после запоя мозга.

Ночью, ложась в кровать, Тим с удивлением понял, что он панически, как многие в детстве, боится темноты.

В комнате почему то было неестественно тихо, это была тишина, несовместимая с жизнью в многоквартирном доме, расположенном в центре мегаполиса. В голове промелькнула мысль: «Наверное, про такую говорят – тихо, как на кладбище».

Тима передернуло от собственной пугающей мысли, его, отнюдь не робкого мужчину, практически парализовал страх, а в голову совсем некстати продолжали лезть мысли, что тишина в комнате стоит гробовая. Тимур хотел встать и пойти курить, боясь признаться даже себе, что это всего лишь повод скорее включить свет, спасаясь от окутавшей всю комнату темноты.

Жена спала в другой комнате: после последнего скандала она, взяв подушку и одеяло, демонстративно ушла спать в другую комнату. Так теперь и жили – как соседи в коммунальной квартире. У них теперь даже в холодильнике у каждого была своя полка.

По стене медленно проползла большая тень, похожая на огромную муху, ненадолго замерла и пропала, воздух наполнился тошнотворным сладковатым запахом разлагающейся плоти…

Тим попытался позвать жену, но опять не хватило воздуха, голосовые связки отказались слушаться и вместо «Юля» получился не то жалкий вскрик, не то просто стон.

Первые лучи жадного осеннего солнца скользнули по лицу измученного бессонницей Тима. С трудом добредя до ванной комнаты, он с удивлением увидел в зеркале отражение мужчины с сединой в волосах. Приняв бодрящий холодный душ и немного придя в себя, начал бриться, руки тряслись, порезался, кровь никак не хотела останавливаться, капая на плитку ванной комнаты, а в голове повторялось видение предыдущей субботней ночи и тот завораживающий гортанный, тихий, но от этого еще более ужасный смех.