Ана Феррейра - Амадора. Та, что любит...

– Камерон Диас или Мила Йовович?

– Ах, нет…

– Скажи… Кто из них тебе больше нравится?

– Обе хорошенькие.

– Ну, выбери одну! Считаю до трех… Раз, два, три… Выбирай!

– Мила Йовович.

– Виктория Абрил или Сьюзен Сарандон?

– Виктория Абрил.

– Джина Дэйвз или Дэрил Ханна?

– Джина Дэйвз.

– Изабель Аджани или Ким Бэсинджер?

– Для меня лучше всех – ты…

– Так все-таки Изабель Аджани или Ким Бэсинджер?

– Изабель Аджани.

– Мэрилин Монро или Рита Хэйворт?

– Мэрилин…

Очень трудно рассказывать про Луиса, потому что слова бессильны выразить чувство, завладевшее мною, словно ураган. Это притом, что я сама старалась сделать наши отношения обыденными.

Я всегда умела вовремя уйти, прекратить отношения – но это совсем не то. Я люблю Луиса, а он – как вольный ветер: то здесь, то там…

Сначала им заинтересовалась моя подруга Крис. Дорогая моя… Много лет мы не виделись, но однажды она позвонила, и мы возобновили дружбу, словно никогда и не расставались. Дорогая… Мы вспоминали прошлое, делились планами. Крис сгорала от таинственной страсти, и несколько недель подряд мне приходилось выслушивать, что с ней приключалось, что она делала, что надевала…

– Я была в черной декольтированной кофточке.

– Знаю…

– Я глаз не сводила с него, а он с меня. Потом он пошел в ванную…

– А дальше что?

– А дальше все было очень здорово.

И вот Жулия созвала гостей. На этой вечеринке должно было выясниться, в кого влюблена Крис. Я думала, это мог быть кто угодно, и вот моя подруга показала мне свою новую пассию…

– Вот он! Не смотрит! Погоди…

– Где?

– Погоди… Вон тот, смотри, в белой рубашке, с девушкой в голубой блузке… Сейчас подойдем к нему… Ты и вообразить не можешь…

Я вздрогнула. С девушкой в голубой блузке был Луис. Ай да подруга!.. Крис обменялась поцелуями с Луисом и с девушкой, я помчалась вслед за официантом, чтобы не оказаться лицом к лицу с любимым.

– Крис, ты что, с ума сошла? Это же мой Луис!

– Я не виновата. Всякое в жизни бывает, дорогая…

– Такого быть не должно! Ведь я люблю его, Крис!

– Я давно хотела тебе сказать…

– Так ведь не сказала же!

– Мы почти семь лет не виделись…

– Неужели поэтому?

– Нет, не поэтому! С ним я тоже долго не виделась. Это началось только теперь…

– Ты с ним была?

– Еще нет.

– Еще нет?!

– Я думала, ты о нем и не вспоминаешь…

– Да разве можно его забыть?!

– Извини! Не знаю, что и сказать-то тебе. Я люблю его…

– И не его одного, уж я-то знаю!

– Это – совсем другое…

– Как видишь, не только мы с тобой в него влюблены.

Как тесен мир! Опять Луис у меня на пути. Новая встреча потрясла меня. Он куда-то отвел девушку в голубой блузке, а когда вернулся, праздник был уже в полном разгаре. Он сел за наш столик, между Крис и мною, и завязалась беседа… Крис пошла танцевать, а мы все говорили, говорили… Долго говорили!

Он поцеловал меня. Крис это увидела, подошла и попрощалась. Вскоре мы тоже ушли, предвкушая райское наслаждение. Ночь была теплой. Нам хотелось встретить рассвет там, где мы никогда не бывали, в каком-нибудь городе, которого нет на карте. В машине у Луиса оказалась карта штата Сан-Паулу. Целый час мы ехали в молчании, нежно лаская друг друга, потом свернули на какую-то дорогу, которую пересекала другая, проселочная. Эта дорога привела нас на место, откуда виден Олимп, орбиты планет и мириады звезд.

Луис всегда придавал важное значение предварительным ласкам. От его поцелуев и прикосновений ликовала каждая клеточка моего тела… Он обладал редкостным умением вызывать множественный клиторальный оргазм, проделывал изумительный ритуал языком, а потом наслаждался мною, словно сладким ядом. Тысячу раз мне чудилось, что я умираю от беспредельного наслаждения. А он вошел в меня только после третьего оргазма.

– Хочешь сейчас?

– Очень хочу…

И он сделал это так, что мне опять показалось, что я умираю от блаженства. Я вздыхаю. Вот так всегда. Не хочу говорить ни о Луисе, ни о Крис.

Жайме был отъявленным вруном. Я ему нравилась, но как только он начинал врать, ему было не остановиться. Мне казалось, что он из тех мужчин, которым не хватает уверенности в себе, и поэтому они живут в вымышленном, параллельном мире. Когда мы были вместе, я не сомневалась, что он держал еще двух или трех любовниц. А поскольку официальной любовницей была я, то именно мне суждено было стать жертвой измены…

Он находил любой предлог, чтобы уклониться от встречи со мной. Пытаясь обеспечить алиби, он три раза в год ходил на день рождения к племяннику – я уж не говорю о бесконечных собраниях и неожиданных командировках. Женщины, которые ему звонили, по его словам, были добродушными толстухами и высохшими, как мумии, тетками. Врунов я знаю как облупленных, так что не верила ни единому его слову. Для меня не было тайной, что он мне изменял и при этом ничего не мог с собой поделать. Но мне казалось, что его ложь мне даже нравилась, поэтому секс у нас был первоклассный. Сначала его отлучки были для меня хуже пытки, но потом я притерпелась к его вранью и к тому, что он постоянно меня дурачит. Я была как будто ослеплена, но сквозь это ослепление прорисовывалась истина, которую я и боялась, и желала: Жайме мне изменяет. Всякий раз, когда мы бывали близки, я возбуждалась, воображая Жайме с другой женщиной, и наслаждалась при мысли, что каждая из них испытывала то же, что и я… Кого я только не воображала – актрис, подруг, домработницу, кассиршу из банка. Хотела было предложить ему любовь втроем – но наяву я не выдержала бы, если б он при мне тешился с другой, проникая в ее плоть… Нет уж, лучше ограничиться фантазиями.

Я подвезла его до аэропорта и поехала домой. Перед сном попыталась позвонить ему и спросить, как он долетел, но мобильник у него оказался отключен. Наверное, что-то случилось… Этим что-то наверняка была другая женщина! Мне все стало ясно. Спать расхотелось. Я выключила свет и стала глядеть на подаренных им плюшевых мишек. Их было двенадцать. Я обняла белого медвежонка и расплакалась, как все брошенные женщины. Частенько я его подозревала, но, когда он приходил, начинал говорить ласково, как киногерой, и обязательно приносил романтический подарок. И тогда я в очередной раз готова была поверить, что мои подозрения – это плод моей разгоряченной фантазии или злонамеренных вымыслов завистливой подруги-интриганки.

Однажды я его застукала с какой-то девицей в галантерейном магазине. В этот момент я зашла в аптеку и увидела, как он вошел в магазин, а она закрыла за ним дверь. Я вышла из аптеки в неутешном горе. Подошла к затворенным дверям галантереи, услыхала учащенное биение собственного сердца и приглушенное хихиканье парочки, занимающейся черт знает чем в двух шагах от меня…