Лиса Дягилева - Роковое чувство

Страх вернулся с большей силой. Вздрагивая от движений пальцев внутри него, Катце был не в состоянии оторвать взгляда от блонди. Но маска холодности въелась в лицо Рауля — как нечто совершенно омерзительное. На губах Катце все еще ощущал вкус поцелуя — отдаленный привкус мяты и что-то особенное, что принадлежит только Раулю. Блонди словно пометил его этим, и Катце знал, что никогда уже не избавиться от этого воспоминания, даже если очень захочет забыть. Рауль заклеймил его — нет, не той холодностью, которая сейчас отражалась в зеленых глазах, а непонятно откуда взявшимся огнем живого чувства, что было вначале. Катце ощущал его так явно, что не мог ошибиться. Монгрел пребывал в оцепенении и тогда, когда Рауль отпустил его, кода прекратил свои действия.

Пальцы блонди двигались в теле Катце уже совсем медленно, ловя последние судороги расслабляющегося тела, вторая рука при этом неподвижно лежала на кушетке рядом с боком монгрела — даже не пытаясь до него дотронуться. Наконец, пальцы совсем выскользнули, напоследок пройдясь легким, едва ощутимым движением по паху и животу. Блонди отошёл к столу и достал из ящика влажные салфетки.

— Что ж, вы были правы — никаких повреждений нет…

Рауль вновь сел в свое кресло и записал что-то на бумажке.

— Можете одеваться, — Эм говорил, не глядя на Катце, — рядом с вами влажные салфетки, позади, слева — дверь в ванную комнату. Пользуйтесь чем удобно.

С минуту Катце молча смотрел на Рауля, словно ждал чего-то другого, а не этого чертового поведения отъявленной бесчувственной блондинистой сволочи. «Нет, — медленно приходя в себя, думал дилер, — мне только показалось… Он не умеет чувствовать… Но тогда зачем он поцеловал меня? Хотел поиздеваться напоследок поострее? Да, скорее всего! Тут что-то не так… И задницу саднит. Дерьмо! Повреждений нет?! Это было полчаса назад!»

Катце горько усмехнулся тому, как просто блонди удалось подчинить его. Он чувствовал себя не злым и не изнасилованным, а просто опустошенным. Хотелось надеяться, что после душа и через часа четыре, ему все-таки захочется если не жить, то продолжать существовать. Монгрел осторожно сполз с кушетки и с трудом передвигаясь, собрал с пола свои вещи. Ни слова не говоря, он ушел в душ. Замок на двери щелкнул озлоблено.

Катце вышел из лифта и остановился у двери личного кабинета Рауля. Ясон отправил дилера ко Второму Консулу с важными документами, которые нельзя было отправлять по сети. В них хранились сведения о допросе повстанцев — федералы имели доступ к компьютерам в Эос, а потому могли и шпионить. Монгрелу часто доводилось выполнять подобные поручения Ясона, и никто во всей Танагуре не знал, что он занимается и этим.

Катце вздохнул и посмотрел на часы — время перевалило за полночь, но в маленькую щель дверного проема пробивался свет — Второй Консул сегодня решил работать допоздна.

Монгрела передернуло от одной мысли, что он останется с Раулем наедине. Они не виделись уже четыре месяца с того самого случая в лаборатории, и Катце все чаще приходила в голову мысль, что Рауль образумился и прекратил эксперименты с кастратами. Ну, или нашел себе другую жертву — посимпатичнее.

Монгрел поправил ворот плаща, собрался духом и, постучав, шагнул в вырвавшийся из открытой двери свет.

Рауль сидел за рабочим столом и методично разбирал исследовательские записи своей лаборатории — устранял ошибки в расчетах, неточности в результатах экспериментов, просто подписывал или отправлял на доработку отчёты учёных. Работоспособность Блонди значительно превышала работоспособность любой другой социальной группы на Амои — Юпитер не зря создавала своих детей такими — они должны были полностью возместить затраты на своё возникновение, так что отдыхать было некогда. Да и самому Второму Консулу этого не хотелось: шоу невообразимо наскучили, с Ясоном они не виделись по причине крайней увлечённости Первого Консула личным отдыхом, а на регулярных приёмах Рауля и раньше тянуло как можно скорее покинуть сие прескучное мероприятие. Что уж говорить про сейчас? Так что Эм предпочитал более рациональное использование отведённого ему времени, т. е. работал.

Полностью погружённый в бумаги, он не сразу различил стук в дверь, а когда поднял глаза, оказалось, что к нему уже вторглись без приглашения — на пороге стоял Катце. «Что он тут забыл?.. Или такой короткий эксперимент всё же имел успех? Нет, не верю…он явно желает бежать отсюда как можно быстрее…» Никак не показывая собственных мыслей на лице, блонди молча указал монгрелу на кресло напротив себя.

Катце обнаружил, что вполне сносно пережил встречу их взглядов — в обморок не упал, не повредил нервов, не умер даже. Что ж, начало положено, значит и конец недалеко.

Приняв деловое выражение лица, Катце запер дверь на ключ, активировал блокировку звука на панели, что находилась рядом с выключателем, дабы никто не мог, даже случайно подслушать их разговор, а затем прошел к креслу.

Положив синюю папку на стол перед Консулом, Катце сел.

— Федералы собираются взломать систему либо двадцатого, либо двадцать первого августа, — сухо сказал монгрел. — Результаты допроса получены пятнадцать минут назад. Они не знают, что мы перехватили их шпиона.

Катце коротко изложил то, что на словах сказал ему Ясон, и замолчал. Монгрел сидел, спокойно глядя перед собой, но внутри его словно натягивали незримую струну — сейчас Катце вспомнил поцелуй Рауля и почувствовал, что его ладони вспотели.

Не отрывая взглядом от монгрела с самого его появления в своем кабинете, Рауль медленно протянул руку и взял папку. «Так вот почему ты здесь, а я уж подумал… — мысленная усмешка. — Ладно, сейчас разберёмся… Сначала дела, потом развлечения».

— Значит, они всё-таки рискнули своей репутацией, — наконец опуская взгляд в папку. — Дерзко и глупо, впрочем, как и большинство их действий, — едва слышный вздох не то по поводу федералов, не то просто от усталости — машинам тоже нужен отдых, увы.

Блонди отложил папку в сторону и снова взглянул на Катце: «А он неплохо научился владеть собой…и вправду — внешне монгрел, а вот внутри… Внутри у тебя много чего есть от тех, кого ты ненавидишь и кому подчиняешься против собственной воли — от нас, Блонди». Отстранённо Рауль с удивлением признал, что только что сравнил представителя низшего сословия с Элитой и это его не сильно задело. Неожиданно Рауль понял, что смотрит прямо на губы монгрела и чувства у него при этом…неоднозначные — полностью несоответствующие такому социальному сословию как Блонди.

— И что дальше? — тихий вопрос, адресованный не то себе, не то сидящему напротив монгрелу.