Лиса Дягилева - Роковое чувство

Рауль поднялся и смазал два пальца в афродизиаке, а затем снова присел и, проведя одним пальцем по шраму, не остановился, а двинулся дальше. Осторожно погладив колечко мышц, он синхронно нажал второй рукой на особую точку под коленкой, вынуждая Катце расслабить ноги, и медленно ввёл один палец.

— Аа… а-а… мм…

Катце закусил губу до крови и задышал чаще. Он запрокинул голову, продолжая слабо сопротивляться противоестественному вторжению. Не смотря на принятые Раулем меры это было больно и очень неприятно. Перед глазами у Катце поплыл потолок, в ушах зазвенело и ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Ему не повезло — реальность не желала отпускать измученного монгрела, и он чувствовал, как тело бьет дрожь страха.

— Нет!

— Расслабься, — приказ и холодный взгляд, — себе же хуже делаешь.

Не смотря на судорожную дрожь мышц дилера, Рауль медленно вытянул палец обратно и повторил движение, пытаясь расслабить проход. Возник такой соблазн отстегнуть монгрела и предоставить ему возможность закончить всё самому, но блонди хорошо понимал, что такое может пройти только с полноценными, Катце же стараться незачем — всё равно кончить он не сможет.

Советник подавил тихий вздох: «Жаль, конечно, но ничего не поделаешь… Впрочем, я выяснил что хотел… но прекращать почему-то не хочу…»

Мышцы бедер у Катце свело судорогой, а ягодицы конвульсивно сжимались — тело само собой противилось происходящему, но монгрел испытывал сейчас двоякие чувства. Стыд переполнял его, обида, но не злость, не ярость. Наверное, он просто устал и не мог растрачиваться на более сильные эмоции, чем терпение.

Блонди взглянул вверх на перекошенное лицо монгрела:

— У тебя ведь никого не было? Ни до, ни после кастрации…

Это был даже скорее не вопрос, а утверждение. Одновременно с этими словами он медленно сгибал и разгибал палец в узком проходе.

— Нет… нет… я не… — бессвязно выдыхал Катце, и невозможно было понять: ответ это на вопрос Второго Консула, или нелепая просьба отпустить его, не прикасаться к нему. Дилер кусал губы, рвался в наручниках, и стонал. Рыжие волосы беспорядочными прядями липли к щекам и лбу, лезли в глаза, кожа на запястьях воспалилась и покраснела от постоянного дергания, мысленно Катце уже умолял Рауля прекратить все это. Еще никто не прикасался к нему там, а еще вчера Катце не мог даже вообразить себе, что окажется в такой ужасной и скверной ситуации.

Рауль проигнорировал стоны Катце, вводя второй палец и причиняя дополнительную боль.

— Можешь мне не отвечать, я и так вижу, что никого у тебя не было… Но вот одного понять не могу: зачем ты сейчас упорствуешь? Тебе от этого только хуже. А если ты вдруг думаешь что это дань твоей гордости, то ты ошибаешься: у тебя гордости нет и никогда не было, так что не осложняй своё положение — включи наконец мозги и расслабься, — всё это было произнесено вполне будничным нотационным тоном, который так хорошо давался Второму Консулу. На протяжении всей речи пальцы неотвратимо растягивали отверстие и погружались всё дальше, затронув, наконец, то, что и искали. Осторожно надавив на предстательную железу пальцами, Рауль внимательно посмотрел на лицо монгрела, желая поймать первые эмоции.

Волна странной приятной дрожи пронзила тело — Катце прогнулся вперед, издал громкий стон, который захлебнувшись, перешел в хрип. Губы беззвучно шептали что-то — припухшие, с темными гематомами под кожей. В широко распахнутых глазах устремленных в никуда отражалось потрясение. Саднящая боль между ягодицами не ушла, но монгрел вдруг качнул бедрами — словно неосознанно ответил на волнующее ощущение внутри него.

Удовлетворённо улыбнувшись, Рауль продолжил в чётком ритме ласкать горячую точку внутри монгрела:

— Вот и умница… Не так всё и страшно.

Продолжив ещё некоторое время ласкать монгрела, он всё-таки понял, что это бесполезно — большего, чем эти вздохи и стоны Катце просто не мог дать. Едва слышно вздохнув, Рауль вытащил пальцы и поднялся, снимая перчатки.

— Ты был неплох, — отстранённо. — Надо будет как-нибудь повторить…

Он подошёл к монгрелу и, развернув его голову к себе, долго смотрел ему в глаза, а затем просто отстегнул крепления — сначала нижние, затем верхние и позволил Катце своеобразную свободу действий. «Пусть делает то, что считает нужным… Хотя я практически уверен в его выборе…» Блонди отошёл к бару и налил себе вина.

Катце сполз по стене на пол, и буквально упал на четвереньки, впившись пальцами в ковер. Рауль уже довел его до грани, но вот до какой — возбуждения или помешательства? Это был вопрос, и прямо сейчас Катце не мог найти на него ответа. С этим ему предстоит разобраться потом, а пока нужно успокоиться.

Монгрел медленно поднял голову, и тяжело дыша, исподлобья посмотрел на блонди.

— Это все? — с трудом выдавил он. — Я могу уйти?

Сегодня Катце понял еще одну важную вещь в жизни — от Рауля надо держаться подальше. Когда-то он думал то же самое о Ясоне, но тот его просто сослал на Черный рынок, где Катце предстояло провести остаток дней. Ему не нравилось работать там, не нравилось торговать детьми, но он смирился со временем и научился внешней холодности. А Рауль Эм… этот пошел гораздо дальше Минка — он просто показал монгрелу истинное положение вещей — Катце был когда-то мебелью Блонди — он ей остался.

Поза Катце выражала покорность, но не потому, что ему этого хотелось, просто он старался сделать так, чтобы Рауль потерял интерес к происходящему и отпустил его. А потом монгрел смог бы запереться в душе и дать, наконец, выход своим истинным эмоциям.

Рауль пригубил вино и, чуть придержав пряный напиток на языке, сделал глоток. Конец шоу с Катце — а другого названия этому блонди не собирался давать — его немного разочаровал. Не сказать, что Советник совсем не задумывался над тем, что с этим монгрелом всё будет не так как с пэтами из академии, но подробно подумать над этим прецедентом он как-то не удосужился, что, собственно и послужило причиной лёгкого раздражения.

Рауль обернулся и смерил пристальным взглядом пытающегося отдышаться Катце.

«Интересно, каково ему сейчас?» — оборвав ненужные мысли, блонди отставил свой бокал с вином и, наполнив до краев другой, подошёл к монгрелу:

— Да, ты можешь идти… Только не вставай сразу — действие этого препарата достаточно долгое и ты ещё около часа будешь чувствовать… определённые эмоции. — Консул наклонился и поставил бокал с вином на пол: — Выпей, это поможет придти в себя. — Увидев недоверие в глазах Катце, он усмехнулся: — Не бойся, афродизиака там нет. Это моё личное вино.

Выпрямившись, блонди взглянул на часы: