Тиамат - Эклипсис

– А ты ведешь себя как ханжа и недотрога. Мне ты тоже не нравишься.

– Я эльф.

– А я эссанти. Я тот, кто я есть. Именно поэтому ты меня так хочешь.

Итильдин вызывающе усмехнулся:

– То же самое я могу сказать и про тебя.

Кинтаро не нашелся, что ответить, что случалось с ним крайне редко.

– Да пошел ты! – злобно пробурчал он и вышел из кухни.

Поскольку Кинтаро не являлся поклонником секса с правой рукой (равно как и с левой, надо добавить), лекарство от двойного облома было только одно: проделать несколько традиционных упражнений воина степи, позволяющих сохранять боевую форму и ясную голову. Чем эссанти и занялся в небольшом внутреннем дворике между цветущих жасминовых кустов. Предварительно он разделся догола, соорудив себе набедренную повязку из черного шелкового платка. И что вы думаете, не прошло и часа, как рыжий выглянул из окна спальни и намертво приклеился взглядом к блестящей от пота смуглой фигуре степняка, а еще через пятнадцать минут вождь трахнул его прямо на подоконнике. Это несколько примирило его с действительностью. Однако наутро он снова вспомнил наследного принца, нагло шарившего по нему глазами, и настроение у него испортилось.

Что было дальше, догадаться нетрудно. «Я ему покажу, кто здесь главный!» – пообещал себе Кинтаро и отправился в Малый дворец – резиденцию халиддина.

То ли стража была предупреждена о его приходе, то ли явления у ворот высоких накачанных мачо были вполне обычным делом, но его сразу же провели к начальнику стражи. Собеседование было донельзя формальным. Кинтаро заученно оттарабанил свою легенду, начальник ответил ему таким же заученным монологом об обязанностях дворцового стражника, после чего оба с облегчением перешли на обсуждение степных пород лошадей. Начальник оказался сыном верлонца и страстным лошадником. Со своим гостем он расставался с таким заметным сожалением, что можно было не сомневаться: службу в дворцовой охране никак нельзя отнести к занятиям увлекательным и богатым на новые впечатления. Однако Кинтаро это не смутило. Несмотря на то, что он давно уже перешагнул возраст юношеского любопытства, в Арислане многое казалось ему захватывающе интересным, пусть он и нечасто позволял себе проявлять этот интерес открыто, предпочитая напускать на себя невозмутимый вид.

Проходя в сопровождении двух стражей по дворцовым покоям, он едва удостаивал взглядом окружающую обстановку, и мало кто бы заподозрил, как много он при этом замечает. К архитектуре и предметам роскоши эссанти был вполне равнодушен, зато не упускал ни единой детали из вооружения воинов, поведения слуг, расположения постов и решеток. Его не удивило обилие во дворце белокожих северян, загорелых приморских жителей, смуглых степняков. От кавалера Ахайре он знал, что арисланские правители всегда предпочитали нанимать на службу иностранцев, не связанных с разветвленной системой родственных отношений в Арислане. Среди отпрысков многочисленных арисланских родов не нашлось бы, пожалуй, ни одного, кто поставил бы личную преданность халиду или любовь к деньгам выше интересов клана. А при вечной борьбе за власть между кланами и несколько шаткой системе передачи верховной власти в Арислане верность армии бывала единственной гарантией безопасности халида.

Следующим, кому ему предстояло нанести визит, был придворный маг. Его приемная была обставлена так, чтобы производить неизгладимое впечатление на неискушенных посетителей: потолок, расписанный звездами и рунами, скелет неведомой когтистой твари в углу, разбросанные повсюду толстенные фолианты на неизвестных языках, разнообразные предметы непонятного назначения, сверкающие хрусталем и серебром, парочка пыльных человеческих черепов и прочие атрибуты профессии. Куда больший интерес, чем все это барахло, вызвал у Кинтаро сам маг – первый встреченный им в жизни. Маг был одет в широкую длинную хламиду, расшитую загадочными значками, и в смешной колпак. С надменным выражением на холеном лице маг прочел Кинтаро напыщенную речь о всемогуществе магии и ее способности проникнуть в самые тайные пороки человеческой души. Потом он снизошел до пояснения, что собирается устроить Кинтаро магический тест на профпригодность.

– Согласны ли вы, чтобы я проверил чистоту ваших помыслов в отношении халиддина? – спросил он торжественно.

– Валяйте, – ответил Кинтаро, чуть не фыркнув. Похоже на то, что его служба во дворце закончится, так и не начавшись. Как там формулируется статья про мужеложство в арисланских законах? «Развратные действия в отношении лиц мужского пола»? Кажется, про развратные мысли там не сказано ничего. Пока что ни один суд на континенте не додумался до того, чтобы наказывать за намерения. Однако за намерения в отношении халиддина его явно по головке не погладят… и по прочим частям тела тоже… Выпинают из дворца, как пить дать…

Между тем маг зажигал огонь в маленькой жаровне, бросал туда какие-то травки, раскладывал на столе амулеты, книги, зеркало в золоченой раме. В это время Кинтаро развлекался тем, что представлял его без мантии. Интересно, в постели он выглядит таким же надутым? Подумав, что терять ему все равно нечего, вождь решил позабавиться на полную катушку.

– Красавчик, а что ты делаешь сегодня вечером? – спросил он развязно и для подкрепления своих слов ущипнул мага за задницу.

– Что вы себе позволяете! Хам! – взвился тот, чуть не опрокинув стол и мигом утратив все свое напускное величие.

«А маг-то фиговенький, – подумал Кинтаро и ухмыльнулся. – Зато задница очень даже ничего».

– Не дергайся так, я просто спросил, – великодушно успокоил он мага, заметив, как тот нервничает.

Все еще напряженный, маг закончил приготовления и начал обряд. Прочтя заклинание, он велел Кинтаро подумать о халиддине. Кинтаро подумал. Ему понравилось, он подумал еще. Лицо мага, смотрящего в этот момент в зеркало, покраснело, как помидор. Резким движением накинув на зеркало платок, он объявил:

– Испытание пройдено, вы свободны, – и вручил Кинтаро свиток, запечатанный печатью, для начальника стражи. Свиток был явно подготовлен заранее. Очень занимательно.

Мимо тяжелых парчовых занавесей, закрывающих вход в приемную, Кинтаро дошел до двери в коридор, за которой его ждали стражники… без колебаний громко хлопнул ею, на цыпочках прокрался обратно и притаился за занавесью. Предчувствие его не обмануло. Не прошло и минуты, как в приемной послышался голос мага:

– Он ушел, ваше высочество.

Раздался шорох, шум шагов, и знакомый юный голос произнес нетерпеливо:

– Ну как, Дариус? Что он думал?

– Ах, ваше высочество, сколько раз я просил вас избавить меня от подобных испытаний! Но этот дикарь по непристойности и циничности мыслей превосходит все, что я когда-либо видел! Там такие были картины, что покраснел бы от стыда и автор «Кефейрут»! Задумайтесь, как вы рискуете, ваше высочество. Эти игры не доведут вас до добра.