Тиамат - Эклипсис

– Ну, щит Ллида мне точно не нужен.

– Как насчет Кровавого Глаза Джефлы? Пера феникса? Живой и мертвой воды?

– Старомодное барахло, – ответила она ему в тон. – Что еще вы можете предложить? Ваш взгляд достаточно красноречив, но я хочу, чтобы вы сказали это вслух. И громко.

Альва чуть подался вперед, упираясь руками в колени.

– Себя, – сказал он вслух и громко. – Я предлагаю себя. Может быть, прямо сейчас это не слишком блестящее предложение. Но, сняв печать, вы можете изменить свое мнение.

– Неужели вы думаете, что ваши шрамы хоть что-то меняют?

– Избавьте меня от них, и вы увидите разницу.

– Вы одержимы, Альва. Ах, если бы вы направили свою энергию в другое русло! Сколь многого могли бы достичь!

– Если бы искусство любви было областью магии, я бы уже носил знак Первой ступени.

– Любовь – не самое главное в жизни.

– Так говорят лишь те, кто не испытал ее или разочаровался в ней. – Альва грациозно поднялся с колен и оказался лицом к лицу с чародейкой. Он потянулся губами к уху Дэм Таллиан, украшенному нефритовым морским коньком, и прошептал, щекоча дыханием белую кожу: – Покажите мне ваше искусство, и я покажу вам свое.

– Заметано! – так же на ухо шепнула она, самым что ни на есть развратным тоном, будто девчонка из рыбацкого поселка.

Изменчивая и непостоянная, как море.

Темнокожий слуга, тот самый, который открыл дверь кавалеру Ахайре, готовил все необходимое для ритуала исцеления. Из вежливости Альва отошел подальше, притворившись, что разглядывает стенную роспись, но то и дело бросал жадные взгляды в противоположную сторону. Когда еще увидишь изнутри магическую кухню! Дэм Таллиан предложила ему прогуляться, выпить вина, повидать друзей, но он отказался. Теперь, когда исполнение его желаний было так близко, он не хотел терять ни минуты.

– Ваши друзья будут беспокоиться о вас.

– Я получил у них отпуск до завтра. Думал, если вы откажете мне, пойду и напьюсь. – Альва помолчал и добавил: – Им есть чем заняться. Они подождут.

Дэм Таллиан пожала плечами и вернулась к приготовлениям. Она снова стала отстраненно-деловой, холодной и собранной, как в самом начале разговора. Но теперь Альва знал, что ему под силу растопить этот лед. Сердце его радостно стучало в предвкушении. Хотелось подойти ближе, коснуться тонкой белой руки или волнистых зеленых волос, будто удостовериться, что все происходит наяву. Но присутствие слуги мешало. Альва только теперь разглядел его как следует. Темно-шоколадная кожа, черные густые волосы, заплетенные в множество косичек, стройная мускулистая фигура. Судя по всему, из банухидов, кочевых племен Арислана. Приходилось признать, что слуга недурен собой, несмотря на грубоватые черты лица. Сами собой рождались мысли о том, как именно и в какое время суток он прислуживает Дэм Таллиан. Что, если она пригласит его присоединиться? Эту возможность следовало хорошенько обдумать…

Наконец приготовления были закончены, и слуга вышел, на прощанье наградив кавалера Ахайре отнюдь не дружелюбным взглядом. О-ла-ла, похоже, фарри ревновал! Это привело кавалера Ахайре в еще более приподнятое настроение. Когда Дэм Таллиан усадила его в кресло, он поймал ее руку и поцеловал, заработав легкий шлепок по губам и укоризненный взгляд.

Состав необходимых для ритуала предметов не слишком отличался от того, что использовали лекари Гильдии. Горячая вода в кувшине, холодная вода в серебряном тазу, узкие полосы белого перевязочного полотна, баночки с мазями, светильник с благовониями, большое зеркало, книга в кожаной обложке, похожая на молитвенник.

– А где же всякие таинственные амулеты, черепа, кости, светящиеся кристаллы, старинные фолианты и прочие магические атрибуты?

– Дешевый антураж – производить впечатление на непосвященных. Магу высшей ступени костыли не нужны, – ответила она с восхитительным самомнением.

– Что вы собираетесь делать?

– Время похоже на реку, и потому оно подвластно магам воды. Я могу остановить время, как я останавливаю поток или волну, и даже повернуть его вспять. Я не стану исцелять; я заставлю ваши шрамы никогда не существовать. Вы можете смотреть, если хотите: зеркало я поставила для вас. Зрелище не для слабонервных, но вы не кажетесь слабонервным. У вас есть право видеть, что я делаю.

И он смотрел. 'Будет больно', – предупредила она и не преувеличила. Шрамы на лице, на шее, на руках заалели, вскрылись, и тогда пришла боль, ослепляющая, черная, как ночь, как в тот самый миг, когда он получил свои ожоги. Только на этот раз Альва не потерял сознания, и боль продлилась недолго. Он успел вскрикнуть, схватился за щеку, но шрамы ушли вместе с болью. Под пальцами была гладкая кожа, свежая и нежная, как у ребенка. Даже волосы приобрели прежний цвет чистого пламени.

Теперь лицо, смотревшее на него из зеркала, было его собственным.

– Раньше я говорил 'волшебница', не понимая смысла этого слова, – тихо сказал Альва. Голос его был полон благоговейного трепета. – Как я смогу вас отблагодарить, леди Таллиан?

– Я приглашаю вас в свой замок на Краю Мира. Вы проведете со мной одну ночь, от заката до рассвета, и мы будем квиты. Согласны?

Все еще переполненный чувствами, Альва только молча кивнул.

– Тогда скрепим нашу сделку. Наденьте, – Дэм Таллиан протянула ему перстень с эльфийскими рунами и крупным сапфиром. – Это Кольцо Правды, слышали когда-нибудь о нем?

Альва слышал. Подобные кольца начали делать эльфы в незапамятные времена, когда впервые столкнулись с вероломством людей. Пока условия договора не выполнены, снять его невозможно, разве что вместе с пальцем. По отсутствию указательного пальца распознавали тех, кто был не склонен держать слово.

Кавалер Ахайре почувствовал себя задетым. Неужели Дэм Таллиан сомневается в слове криданского дворянина? Не зря говорят, что маги склонны к паранойе. Потом он вспомнил, что она первая доверилась ему – исцелила, не требуя никаких гарантий.

– Наденьте, ради меня, – сказала чародейка, наклонившись над Альвой, касаясь его плеча упругой грудью. – Чтобы не было соблазна задержать вас подольше. С первым же лучом солнца вы снимете его и сможете располагать собой, как хотите.

Отогнав тревогу, заглушив глас гордыни, Альва Ахайре сказал:

– Как пожелает моя леди, – и надел Кольцо Правды на безымянный палец правой руки.

Ощущение было, как будто оно немедленно сжалось, обхватив его бережно, но твердо. Для пробы он подергал кольцо, но оно не сдвинулось ни на полдюйма. Ничего не скажешь, своеобразная печать на договоре.

– Мне кажется, в этой сделке я получаю куда больше вас, – с сомнением сказал Альва.

Дэм Таллиан только загадочно улыбнулась и предложила молодому кавалеру руку изысканным придворным жестом. Они встали перед огромным зеркалом, висящим на стене. Чародейка дохнула на зеркало, коснулась его кончиками пальцев, и по стеклянной глади вдруг пробежала рябь. Стекло помутнело, заволновалось, как поверхность пруда, когда в нее бросишь камешек. Рука об руку они шагнули в портал и мигом перенеслись за тысячи лиг от Фаннешту, на Край Мира.