Олег Неверов - Любовные позиции эпохи Возрождения

№ 8: «По выражению, расслабленному и задумчивому, гравюра изображает две модели после любовного акта. Какое смущение мужчины и какая нежность заливает женщину! Легкая ласка, полнота благодарности — за магический момент любви».

№ 12: «Это — позиция «стыдливой». Девушка не хочет видеть лицо, желает, чтобы родились чувства. Или же хочет управлять этим опасным инструментом, не делая соучастником греха прекрасное лицо юноши?».

№ 5: «Эта гравюра с ошибками и в деталях, и в распределении освещения. Жаль, что оба лица милы, и поза ожидания удалась хорошо».

№ 13: «Демонстрация геркулесовой силы: ходить по комнате с дамой… насаженной на член. Гордая хмурость не оставляет никакого сомнения: «Теперь, когда я тобой овладел, больше тебе не мягко [34] мое копье».

№ 10: «Спальня стала палестрой, цирком, кузницей: пока силы открывают новые пути эротизму. Заставляют подумать о Леонардо да Винчи, во время своих ночных бдений изобретшим эту «лодочку без дна», который правит с опытностью и легкостью такой мускулистый деревенский мужик…»

№ 19: «Эта «овечья позиция» заключает папку Пинелли. Среди знатоков закралось сомнение — не изображено ли здесь соитие в зад? Надо было бы спросить у дамы, поскольку она выглядит не очень довольной».

Можно отметить, что «любовные позиции» Б.Пинелли обнаруживают заимствования у Д.Романо: ср. № 15 и «фигуру Аретино № 11». Такая «позиция» с именами Вакха и Ариадны есть среди эротических гравюр А.Карраччи. [35] P.Frischauer, Weltgeschihte der Erotik, 2, p.260 Позиция серии Пинелли № 11 («Крепость») соответствует рисунку Д.Романо. [36] P.Frischauer, Weltgeschihte der Erotik, 2, p.297 Позиция Пинелли № 10 выражает идею, высказанную Аретино. [37] Аретино. Рассуждения Нанны и Антонии, с.73 Позиция № 12 — у того же Аретино. [38] Там же, стр. 95 То есть, Пинелли отнюдь не порывает с теми находками, которые сделали в эротической гравюре мастера XVI века. Конечно, все его типажи порождены эпохой романтизма.

Выше мы совсем обходили вопрос, насколько самостоятельны были мастера Высокого Возрождения. Создавали они свои серии с нуля, были ли у них предшественники? Да, были. Античный мир знал похожую литературу: дидактико-эротические сочинения с иллюстрациями. Они не дошли до нас в чистом виде, но традиция сохранила достаточно непрямых сведений и они были известны и штудирповались в Италии в эпоху Ренессанса.

Афинский комедиограф Аристофан [39] V в. до н. э. в своей комедии «Лягушки» дает сцену спора между драматургом старой школы Эсхилом и представителем новой драмы Еврипидом. Порицая своего молодого коллегу, Эсхил бросает ему упрек:

[40] Аристофан. Лягушки. Ст. 1325–1328. Пер. с. Ю.Шульца

Число «любовных позиций», которые знала гетера Кирена, даже превосходит количество «фигур Аретино»! Микеланджело Бьондо в поэме «Куртизанка Анджития» [41] 1540 говорит о «двадцати любовных позициях Кирены».

С острова Самоса была родом гетера-поэтесса Филенида. [42] IV в. до н. э. Ей приписывалось дидактико-эротическое сочинение, реальным автором которого был софист Поликрат. Недавно в Египте найден папирус с её эротическим произведением. В Греческой Антологии есть две её эпитафии:

[43] Греческая эпиграмма, СПб, 1993, с. 50

Об Элефантиде [44] II в до н. э. известно несколько больше. Это — женщина-врач и автор иллюстрированных трудов по косметике и эротике. Особенно популярна была её книга стихов, вышедшая под псевдонимом Астианасса «О положениях в любви», что-то вроде греческой «Камастуры». Она получила большую популярность в Рима I века. Как образцовое дидактическое руководство по эротике её приводят сатирик Марциал и поэт, автор одной из «Приапей». Историк-биограф II века — Светоний Транквилл — в жизнеописании императора Тиберия пишет о его образе жизни на о. Капри, куда тот на время удалился из Рима: «Свои различного вида спальни он украсил картинами и изваяниями самого непристойного содержания и снабдил сочинениями поэтессы Элефантиды, дабы к услугам всякого, предававшегося там любовным наслаждениям, был образец предписанного способа». [45] Светоний, Жизнеописания двенадцати цезарей. Тиберий, 43

Имена Элефантиды и Аретино соединяют вместе Брантом и драматург Бен Джонс. В своей комедии «Алхимик» последний заявляет:

Ариосто в комедии «Подменённые» (1529) пишет:

Брантом пишет: «Можно прочесть рассказ о знаменитой куртизанке из Древнего Рима по имени Элефантида, которая придумала и описала такие способы любви, что самому Аретино за ней не угнаться; многие знатные дамы и даже принцессы, склонные к распутству, изучали сию прекрасную книгу, словно Библию. Вспомним также об известной сирийской блуднице, прозванной «Дюжина вывертов» за то, что она изобрела двенадцать изощреннейших способов доставить мужчине порочное и жгучее наслаждение». [48] Брантом. Галантные дамы, с. 42

Греческие расписные вазы V в. до н. э. и эллинистические рельефные сосуды [49] III–I вв. до н. э. сохраняют следы иллюстраций из эротических трактатов Филениды и Элефантиды, позже — римские светильники, аретинские кубки и тессеры, перенимают эстафету греческой эротики. Поэт Овидий, автор эротической поэмы «Наука любви», видимо, пользовался сочинениями своих предшественников, хотя их имен и не упоминает.

Итак, у П.Аретино и Д.Романо были античные предшественники. И оба в соавтора были в курсе того, что их «любовные позиции» отнюдь не первая в мире работа в этом направлении.

В России широкая публика мало знакома с Аретино. До сих пор только две его пьесы «О придворных нравах» и «Философ» были опубликованы в сборнике «Комедия итальянского возрождения». [50] 1965 Лишь в 1995 году появились в переводе его знаменитые «Рассуждения Нанны и Антонии». Издавая ныне «бесстыдные сонеты» Аретино, мы заполняем зияющую лакуну в знакомстве с этим выдающимся писателем, табуированным в России. Сочинений Аретино не знали но репутация его здесь сложилась прочно: его имя — в ватиканских «Индексах запрещенных книг», библиографы помещали в раздел «порнографической литератур». Однако, Пушкин на заре XIX века был знаком с этим именем. В одном письме поэта 1823 года упоминаются «восемь аретиновых поз». [51] Н.О.Лернер. Пушкинологические этюды. Звенья. М. — Ленинград, 1935, V, с. 122–125 Итак, в руках читателя — второе из самых скандальных после «Рассуждений Нанны и Антонии» сочинений Аретино, которое не смогли, как ни старались, уничтожить ни светские, ни духовные власти в течении почти пятисот лет.