Таффия Исаева - Простая История

Я зло рванула дверь на себя и…

– Привет, Лешка. Проходи!

– Опять пьешь? – в ее голосе я услышала добрую порцию неодобрения.

– Пью. Присоединишься?

Мы зашли в комнату и Лешка тут же заняла свое место в углу дивана.

– Присоединюсь. Не пить же тебе в гордом одиночестве. Как прошел день?

– О, давай без риторики…

Я пошла на кухню и принесла ей холодную бутылку.

– Ты вчера была не одна. Кто это был? – она приняла холодное стекло и огляделась в поисках штопора.

– А ты откуда знаешь? Следишь за мной что ли? – я прошла и села на подоконник.

– А как же… Штопор где? – я кинула штопор, который лежал рядом со мной. – Слежу. За такой, как ты – глаз да глаз нужен.

Я пристально смотрела, как острый кончик штопора мягко входит в пробку.

– Это почему?

– Ну, потому что ты напиваешься, а потом тащишь в дом незнакомых людей с улицы.

– Это кого? – я искренне удивилась.

– Меня, например. Забыла уже? Или мы с тобой на званом вечере познакомились? – Она вытащила пробку и сделала большой глоток вина.

Ну, в общем-то она была права… Однако…

– Кого хочу, того тащу… – я обиделась и отвернулась – смотреть на улицу.

– Первый-то твой ухажер даже в подъезд не был допущен, а второй, я смотрю – до койки добрался.

– Тебя это как касается? – я от удивления чуть не свалилась с подоконника.

– Ну да, ну да, – пробормотала она себе под нос. – С кем хочу с тем и сплю.

– Слушай, ну если ты вчера опять ошивалась около моего подъезда ночью, то почему не зашла?

– Тебе никто не говорил, что ты часто говоришь глупости? Вы тут кувыркаетесь, и тут я такая вся из себя в белом пальто…

– У тебя синяя куртка…

– Что? Какая разница, это образное выражение.

– У тебя опять неприятности дома?

– С чего ты взяла?

Я начала злиться.

– Ну, с того, что ты ночью караулила у моего подъезда.

– А с чего ты решила, что я караулила? И вообще, подъезд не только твой, и, может быть, я не одна была, и у меня были более приятные занятия…

Фантазия услужливо нарисовала объемную картинку: Лешка в обнимку с парнем на лавочке. Бред! Тяжелое слово упало в картинку прямо Лешке на голову, и она смешно повалившись, задергала ногами в воздухе.

– Врешь ты все. – я вздохнула и опять повернулась к окну.

Какое-то время мы молча пили вино, потом Лешке надоело молчать:

– А у тебя с этим рыжим серьезно?

– Не говори глупостей, – отозвалась я.

– А с тем, первым?

– Игорь вообще просто мой друг.

– А куда он делся?

– Какая разница? Делся и делся. Забудь ты про него. Давай потанцуем – это одна из моих любимых мелодий. – я спрыгнула с подоконника, подошла к музыкальному центру и вывернула регулятор громкости на максимум.

Мы танцевали под ласковую медленную музыку. Танцевали как-то тупо. На мой взгляд, это нельзя назвать танцем, это просто тупое переставление ног в огромном желании не наступить на ногу партнера. Может быть, будь я чуточку трезвее, я бы почувствовала момент, и, возможно, даже сгладила бы его, но я уже достаточно отупела от выпитого, и мне стало просто интересно, когда рука Лешки сползла ниже моей талии и пальцы стали подбираться под мой топик. Алкоголь властвовал над моим телом, он совершенно нарушил любую координацию моих движений. Сейчас, – лениво подумала я, – не только мои мысли напоминают пластилин, а я вся как бы состою из такой медленной, вязкой, плавно перетекающей субстанции. Все, что я сейчас имела, делало меня счастливой. Это не было визжаще-пищащее счастье, это было тихое отупение. Я переставляла ноги, плавно покачивала бедрами, рука Лешки давно уже гуляла по моей спине. А я, уткнувшись носом в ее шею, слушала музыку, наслаждаясь собственным состоянием. Но продолжение момента не заставило себя ждать.

– Можно я поцелую тебя?

Возможно, мне приснился этот вопрос, возможно, я ждала его, возможно, даже знала ответ. Не так давно я призналась себе, что хочу этого ребенка. Так почему же сегодня, после всех нотаций, прочитанных мысленно самой себе в тот момент, я просто подняла голову и наткнулась на ее губы…

В начале она лишь робко коснулась моей нижней губы легким поцелуем. Потом, осмелев, и чувствуя, что я не против, Лешка поцеловала меня по-настоящему. Губы Лешки оказались на удивление мягкими, теплыми и чуть влажными. Ощущение от ее поцелуя было очень новым, сильным, захватывающим и… все. Не было того волшебного ощущения, когда кружится голова или подкашиваются ноги. Не было возбуждения. Может, я слишком пьяна? Лешка же вся отдалась этому поцелую. Я открыла глаза и смотрела на нее. Длинные ресницы откидывали тень на мягкие и бархатистые даже на вид щеки. По ее лицу было понятно, что сейчас она где-то не здесь, а на седьмом «голден скай». Хотя выпила она всего ничего. Двумя руками она держала меня за талию, как будто боялась упасть. Что-то в ее облике развеселило меня, я совсем забыла, что мы целуемся, и невольно улыбнулась. Она тут же разжала руки и выпустила меня. Я покачнулась и чуть не упала. Лешка спрятала глаза в пол и не смотрела на меня, а мне почему-то нестерпимо хотелось увидеть ее глаза именно сейчас, когда в них еще бушует возбуждение и желание. Почему-то я была уверена, что она возбудилась. Ее дыхание было резким и прерывистым, как будто она только что пробежала стометровку. Мы так и стояли на «пионерском расстоянии» друг от друга. Внезапно я поняла, что очень устала, и нестерпимо хочу спать. Я сделала шаг назад, и Лешка как-то съежилась.

– Извини, я очень устала, и хочу спать, – пробормотала я.

– Д-да… Я пойду? – полувопрос-полуутверждение.

– Куда ты пойдешь в четыре часа утра? Оставайся тут, – я устало села на диван. – Ляжем на диване, выспимся, а утром пойдем по своим делам.

Она молчала. Лешка очень хотела остаться, я просто чувствовала это, но что-то мешало ей сказать «да».

– Оставайся, – у меня совсем не оставалось сил спорить. Что не дает ей остаться? Неужели только лишь… боязнь лечь со мной в одну кровать? Но раньше ее это не останавливало. Или, может быть, она прячет что-то еще? Не важно. Я так устала, что даже нет сил раздвигать диван.

– Я не могу, – она отвернулась. – мне нужно домой.

– Как хочешь, – я подтянула ноги на диван и уставилась в окно. Лешка тихо прошла в коридор, обулась и тенью выскользнула за дверь. Я протянула руку и, взяв пульт, выключила музыку. Стало тихо. Безразличным взглядом я обвела комнату. Убираться буду завтра, а сегодня я устала. Нужно было еще заставить себя расправить постель, спать на сложенном диване ой как не хотелось. Упав лицом в плюшевую обивку, я, почувствовав себя совершенно, абсолютнейше несчастной, разревелась. Мгновенно заложило нос, веки распухли, и при каждой попытке моргнуть под ними перекатывалось не меньше килограмма песка. Усталость брала свое – я так и уснула, под собственное хлюпанье носом.