Донасьен Альфонс Франсуа де Сад - Маркиза де Ганж, или Несчастная судьба добродетели

В эту минуту шевалье вытаскивает из ножен шпагу... Решив, что он хочет защитить ее, маркиза с громким криком бросается к нему:

— Ах, дорогой шевалье, спасите меня от этого страшного человека!

Однако по блуждающему взору шевалье и его судорожным движениям она понимает, что в его лице видит перед собой еще одного палача... Увы, ей предстоит стать жертвой обоих братьев! Понимая, сколь страшная участь ожидает ее, она бросается на колени и, молитвенно сложив руки, рыдает у ног негодяев... ее алебастровая грудь прикрыта лишь беспорядочно разметавшимися длинными густыми волосами... она молит злодеев О пощаде... слова молитвы перемежаются воплями отчаяния, потоки слез исторгаются из глаз ее... но орудие убийства уже приставлено к ее горлу... О праведное небо! Неужели есть на свете чудовища, способные остаться равнодушными к столь трогательной картине отчаяния?

Увы, только такие чудовища и могли замыслить сие хладнокровное убийство.

— Вы должны умереть, сударыня, — повторяет своей жертве Теодор. — И не пытайтесь нас разжалобить, лучше поблагодарите нас за то, что мы предоставили вам на выбор несколько способов

уйти из жизни. Любой из этих способов мгновенно прервет нить жизни такой лживой мерзавки* как вы. Итак, выбирайте: яд или клинок, и благодарите небо за ту милость, кою мы вам оказываем! — Как! И это говорите вы, вы, мои братья! Вы хотите моей смерти?! — восклицает несчастная, валяясь у них в ногах. — Но что сделала я, чем заслужила такую страшную смерть и почему должна принять ее из ваших рук? О шевалье! Сжальтесь, прошу вас, сохраните мне жизнь; не довершайте вашего черного дела, дайте мне умереть в тот день, когда смерть сама призовет меня

в могилу!

— Поторопитесь, сударыня, — холодно отвечает кровожадный аббат, — не тратьте попусту слова, ибо чаша нашего терпения переполнилась... Живо выбирайте способ умереть, или мы сами ускорим вашу кончину.

— О небо! Неужели только кровь моя может утолить вашу месть? Вам непременно надо пролить ее?

Но, видя, что мольбы ее лишь умножают ярость убийц, несчастная собирает остатки сил, берет флакон и выпивает роковую жидкость... Заметив осадок и решив, что основной яд остался на дне, шевалье схватил флакон и кончиком шпаги размешал остаток жидкости.

— Пей до дна, — приказывает он невестке,— ты должна выпить все, до последней капли.

Дрожащей рукой Эфразия берет флакон...

— Давайте, давайте его сюда, — произносит она, — я подчиняюсь вам, ибо хочу как можно скорее положить конец своим мучениям. Ведь проглотив смерть вместе с этим осадком, я больше никогда не увижу своих палачей...

Слова произнесены, но силы изменяют ей. Она выливает осадок в рот, но вопль отвращения, невольно рвущийся у нее из горла, заставляет ее исторгнуть все, что она попыталась проглотить. Вязкая жидкость течет на грудь, окрашивая ее, как уже окрасила губы, в черно-зеленый цвет...

О природа! Как допустила ты, чтобы это очаровательное ангельское создание было безжалостно изуродовано преступлением!

— Ну вот, — задыхаясь, произносит маркиза, — мстительность ваша должна торжествовать: смертоносный яд проник мне в кровь. А потому не откажите мне в утешении — позовите к одру моему духовника, дабы он наставил меня перед тем, как душа моя отлетит к Творцу, некогда ее создавшему. Вы жестоко убили меня, но я хочу встретить смерть, как подобает христианке, дабы, когда придет ваш черед, я смогла молить Господа сжалиться над вами и не обрекать на вечное проклятие ваши черные души.

При этих словах негодяи удаляются, вселив надежду в сердце своей невинной жертвы. Но упования ее напрасны: жестокость братьев столь велика, что они готовы лишить невестку последнего утешения даже на краю могилы, а потому для совершения святого обряда причащения они присылают к ней Перре, чье жестокосердие вполне сравнимо с кровожадностью тигра.

Едва дверь за братьями закрылась, как маркиза спешит этим воспользоваться и, пока не прибыл Перре, спешно натягивает на себя юбку и бежит к окну, выходящему на конюшенный двор. И хотя расстояние от окна до земли никак не меньше двадцати двух футов, маркиза забирается на подоконник и прыгает вниз. В эту минуту входит

Перре; видя, как беглянка от него ускользает, он, изловчившись, хватает ее за шнурок от юбки, надеясь затянуть юбку у нее над головой и таким образом поймать женщину в мешок; но надежды его не оправдываются, и юбка соскальзывает к ногам упавшей женщины. Разгневанный, Перре в ярости хватает горшки с цветами, что стоят на подоконнике, и швыряет их в Эфразию. К счастью, ни один не попадает в цель; только один снаряд слегка задевает ей плечо. Эфразия поднимается, зовет на помощь... Но кто услышит ее?.. Ах! К маркизе подбегает ее служанка Роза, ставшая к этому времени женой кучера, что служит в замке Ганж. Роза пытается помочь хозяйке.

— Ох, сударыня, — причитает она, — до чего довели вас эти чудовища! Ах, коли я могла бы предупредить вас... Мне всегда казалось, что они хотят погубить вас... Ах, дорогая моя госпожа, бедная моя хозяйка!..

Роза ведет свою измученную хозяйку в селение, в ближайший дом, где проживал некто по имени Депрад; к сожалению, хозяин в это время был в отлучке, и в доме оставались лишь его

дочери.

Добравшись до дома Депрада, маркиза засунула в рот прядь волос и, вызвав рвоту, исторгла из себя значительную часть ада, который ей пришлось проглотить. Барышни Депрад, чья доброта, сердечность и благожелательность были известны всему селению, взяли на себя заботы о несчастной маркизе. Одна из сестер тотчас вспомнила, что в коробочке у нее хранится противоядие, и дала его выпить Эфразии, и та через несколько минут извергла из желудка последние остатки ядовитого вещества, которое заставили ее выпить.

Узнав, что невестка нашла убежище в доме Депрада, аббат и шевалье помчались в селение. Изрыгая проклятия и богохульствуя, размахивая шпагами и пистолетами, они грозятся убить всех, кто осмелится помешать им расправиться с гнусной родственницей. Выломав дверь, шевалье врывается в дом к сестрам, а аббат остается караулить снаружи. Увидев, какими заботами окружили женщины несчастную маркизу, шевалье гневно кричит:

— Как смели вы помогать этой падшей женщине, этой шлюхе, что в припадке безумия выпрыгнула в окно, намереваясь бежать к своему любовнику? Ее надо посадить под замок, а не утешать!

И, гневно сверкнув глазами в сторону сестер Депрад, он добавляет:

— Только такие развратные твари, как она сама, могут ей сочувствовать!

Тем временем маркиза, мучимая жаждой, просит стакан воды; негодяй де Ганж приносит стакан с водой и с силой разбивает его о зубы невестки.

Сестры Депрад в ужасе, они требуют позвать лекаря. Теодор отвечает, что отправляется за врачом, тогда как на самом деле он всего лишь тянет время, чтобы яд успел подействовать.