Игорь Тарасевич - Императрица Лулу

Династия обретет наследника, который укрепит и мои собственные позиции как ближайшего наследника престола. И тем самым мне тоже позволив жить в любви. — Дальнейшего он не собирался сейчас говорить, но что-то истинное и правдивое уже прорвалось в его сердце, и он произнёс совершенно искренне: — Лулу достойна самого настоящего счастья, и я готов на все, чтобы она обрела это счастье в детях.

Более не в силах выдержать этого разговора, Чарторыйский перелетел на несколько времени вперёд, в день, когда после поездки с государем Павлом Петровичем он должен был отправляться посланником в Сардинию, — смешная, номинальная должность; свёкор, не поднимая шума, пожелал отправить любовника своей невестки подальше от Петербурга, только-то и всего; Чарторыйский перелетел в тот день, когда Лулу приезжала к нему прощаться в его уединённый домик на краю леса в Павловске.

Она приехала одна — только бессловесный лакей стоял на запятках и старик кучер, вывезенный ею ещё из родительского дома, перебирал вожжи, глядя в хвосты лошадей. Тогда она и произнесла эти слова — уже после безумного единения друг с другом, как потом оказалось, последнего и навсегда, после всего — уже сидя в карете, когда он, полностью одетый, в парике и даже уже при шпаге, — тоже собирался через полчаса уезжать — тогда она и произнесла эти слова:

— Семейное счастье.

Он в смятении не ответил ничего тогда, молча стараясь запомнить каждую чёрточку любимого лица.

— На самом деле я более ничего не желаю.

В смятении ничего не ответил, поражённый, что женщина, по своим способностям рождённая управлять делами Европы и — только что, всего час назад, у него в постели вовсе, кажется, не помышлявшая о семейном счастье и о муже, забывшая обо всём, кроме страсти, произнесла эти слова.

— Прощай, мой милый. Прощай.

Он сам закрыл дверцу кареты; в окошко ещё было видно, как она накинула кожаный ремешок на запирающий изнутри дверцу крючок. Так стоял — неподвижно, пока карета окончательно не скрылась за ветками, и ещё некоторое время стоял неподвижно, не подозревая, что тот, тот, устроивший это свидание, тоже, перелетев, молча смотрел за ними обоими и тоже слышал слово «прощай». «А простишь ли ты меня, Лулу?» — подумал Александр.

Прощение, как чудесное исцеление, как избавление, должно было снизойти свыше, потому что, он знал, есть Нечто, что выше даже императорской власти. «Простишь ли ты меня, Лулу?» — подумал Александр, и вдруг ему показалось, что он слышит кроткий ответ: «Бог простит» — слышит, хотя под старость, а ответ этот послышался ему, когда совсем уже стал он стар и глух, и не слышал даже самого себя и хотел умереть, чтобы наконец-то более ничего не помнить и не слышать. И в старости он все еще стоял на окраине парка в Павловске, не в силах уйти из молодости своей, чтобы начать жить. Так он, по сути, никогда и не жил, никогда, как оказалось, и не жил. Потому что эти слова — «Бог простит», — всегда означавшие, что тебя прощают, на самом деле явились к нему не как Божье, а как иное, вновь бесполезное, вновь пустое и тщетное наважденье, потому что и просить прощения, и прощать надо глаза в глаза, смиряясь со всем произошедшим и не перекладывая бремя прощения на Бога. А как нам возможно жить и получать прощение, если мы сами не умеем прощать?

11 октября 2000 — 26 января 2002

Я вся ваша, Ваше Высочество (нем.).

После. Нынче вы слишком устали, моя милая (нем.).

Хорошо… Хорошо. После. Когда-нибудь (нем.).

Перевод Мих. Донского.

Являйся нынче вечером за деньгами (франц.).

Холодно… холодно, Жюли. Но входи же, входи. Только входи медленно (нем.).

Копьё любви (франц.).

Входи медленно, чтобы тело привыкло (нем.).

Граф, что же вы? Карту? Карту, граф?.. Граф слишком поглощен мыслями о государственных делах, чтобы думать о какой-то ненужной игре в карты с пожилыми женщинами (франц.).

Нет, никогда, Ваше Величество. Молодежь не знает ни настоящей игры, ни настоящей жизни, ни настоящей любви (франц.).

Ещё две, Ваше Величество, прошу Вас (франц.).

Умоляю, Ваше Высочество, возьмите и ответьте на мою страсть… Немедля и сейчас. Двери заперты (франц.).

От польского — проклятым.

Мужская особь конопли, из которой вырабатывают волокно.

Название сорта конопли.

Женское растение, идущее на приготовление пеньки.

Просвещённая Европа скорее одобрит строгость мужа по отношению к жене, нежели отсутствие строгости жены по отношению к приближенным её мужа. Ты понимаешь меня? Генрих Восьмой английский… (франц.)

Ваше Императорское Высочество… Ваше Императорское Высочество… Я желала бы посмотреть на девочку, Ваше Высочество (франц.).

Потом, моя милая, сейчас девочку нельзя беспокоить… Кроме того, вы прекрасно знаете, как выглядит девочка. Не правда ли? (нем.)

Милая сестра (франц.).

Дела гвардии… Перемещения и назначения офицеров гвардии… Назначения… (франц.)

Да, да, отпусти меня, Лулу… Лулу, Лизхен (нем.).

Очень хорошо (нем.).

Ты мамочка моя, ты моя сладкая мамочка (нем.).

Ты моя лошадка, ты моя сладкая маленькая лошадка (нем.).

Ты мой жеребец, ты мой самый лучший жеребец, о-о-о, самый… лучший… жеребец… в табуне… (нем.).

Он не только превыше всех, он лучше всех. Да. (нем.)

Больше аллюру! (нем.)

Кажется, он не слышит (нем.).

Слышит. Положи ему руку… Нет, туда, под одеяло положи (нем.).

О, Господи (нем.).

О, Господи, он уже твёрд! Боже мой, он у него будет тверд даже в могиле! (нем.)

Очнулся (нем.).

Страсбургскне пирожные… О, сладкий… Страсбургские пирожные… (нем.)

Только что вышли в полк, корнет? (нем.)

Я спрашиваю: только что вышли в полк, корнет? (франц.)

«Да, мадам»… Да… Ваше Высочество (франц.).

Стой! (нем.)

Вперёд! Марш! (нем.)

Безумие! Безумие! И на самом деле (франц.).

Да, такое определение соответствует действительности (франц.).

Оставь это, оставь, Константин, мы тут совершенно одни (франц.).