Вадим Шакун - Пятьдесят девственниц

Баронесса Зубень, сеньора достаточно тощая и плоская, с весьма заметным на ее худом лице носом, встретила меня со всем трепетом любящей супруги, столь длительное время не имевшей никаких известий от своего суженного.

Едва только милостиво отпущенный ею стражник поспешно выскочил из покоев, как я вручил письмо и был со всем пристрастием расспрошен где и когда видел барона последний раз.

Рассказ свой, каюсь, мне пришлось немного приукрасить. Не скажешь же баронессе, что познакомился с достойным супругом в портовом кабаке, где вино лилось рекой и на столах плясали голые шлюхи. Поэтому мне пришлось сочинить, что встреча наша случилась в библиотеке города Смоляная Пенька, хотя, до ныне пребываю в неведении, есть ли в оном хоть какое-то подобие библиотеки. И, конечно же, обсуждали мы с бароном не пьяные непристойные вирши, а сочинения древних мудрецов, после чего он, согласно моему рассказу, и порешил принять меня на столь важную должность.

По ходу повествования баронесса неоднократно заливалась слезами умиления и, покрывая поцелуями принесенное мною письмо, просила повторить еще раз, а верно ли барон так по ней скучает, а верно ли что лишь важные дела столь долго удерживают его на чужбине. Я же ответствовал на все с должной кротостью и разумением.

Наконец, по прошествии нескольких часов баронесса вручила магу-девице несколько серебряных монет, меня же ее преданные слуги отвели сначала в нашу с Триной комнату, а затем в библиотеку.

Место сие создавало о себе впечатление крайней запущенности. Содержащие мудрость фолианты были изрядно покрыты пылью, да и сами полы яснее ясного гласили о том, что долгое время здесь не ступала нога человека.

Ужасное это запустение ничуть не обескуражило меня, ибо из него следовало только одно — если у самой баронессы нет нужды в книжной мудрости, то излишней работой она меня не обременит. Я же в таком обильном количестве книг, быть может, найду нечто, позволяющее мне еще дальше продвинуться по пути той мудрости, коей я задумал посвятить свою жизнь.

Жажда моя к познаниям была столь велика, что я немедленно принялся сортировать скопленные в библиотеке книги, деля все попадающееся на три части: книги не имеющие никакой важности, книги не интересные для меня, но составляющие некоторую ценность, и книги потребные именно мне с целью совершенствования в магическом искусстве.

Занятию этому я отдался целиком без остатка, а милая моему сердцу Трина посильно помогала, чем могла, когда в библиотеку, и в самых расстроенных чувствах, явился мой давешний знакомец — принявший облик рыжеволосой девицы юный маг в сопровождении своего мальчишки.

— О, сударь, — произнес маг-девица оказавшись на пороге библиотеки и для верности оглянувшись по сторонам. — Вы не представляете, что спасли мне сегодня жизнь.

— Отлично представляю, — ответствовал я. — Ибо видел уже на замковом дворе палача, точившего ножи с тем, чтобы содрать с вас кожу.

— Сударь, вы должны мне помочь, — произнесено это было проникновенно глядя мне прямо в глаза и я из скромности потупился, — ибо баронесса наотрез запретила выпускать меня из замка, коль скоро мое предсказание оказалось таким верным. Ей непременно нужно, чтобы муж ее, с помощью моего искусства, был найден как можно скорее. А если не удастся, то кожу с меня таки сдерут!

— Вам ли до этого дело? — пожал я плечами. — Вы столь успешно можете трансформироваться из образа в образ. Вам ли не переменить свою внешность и не выйти не узнанным за замковые ворота уж, если с помощью магического искусства, вы столь достоверно обратились в девицу?

— Послушайте, любезный мой сударь, — с некоторым неудовольствием прозвучал ответ. — Неужто вы, и впрямь, не поняли, что именно сейчас я выгляжу, как положено особе моего пола, а там, на ярмарке, я лишь делала вид, что принадлежу к полу противоположному, ибо отношение к мужчинам в наших краях всегда более уважительное, нежели к женщинам.

— Значит вы лгали мне с самого начала? — задумался я и пришел к определенным подозрениям. — И что же вы хотели, пойдя на столь бессовестную ложь?

— Послушайте, сударь, — кротко ответствовала она. — Может быть, изначально, глядя на то, как широко вы тратите на ярмарке золото, у меня и была мысль продать вам какие-нибудь ложные секретные знаки магической гильдии, какие-нибудь вымышленные посвящения. Но потом, когда я узнала про ваше письмо, мы действовали как добрые товарищи. Вы — так и так получали свою должность, я же — заработала несколько серебряных монет, которые, клянусь, мне сейчас совсем без пользы, ибо я не могу вырваться отсюда.

— Вы еще обещали способствовать моему приему в гильдию! — напомнил я.

— Я и не откажусь, — улыбнулась она, — коль скоро вас устроит моя гильдия, и вы не лишены возможности выходить из замка.

— Как это? — не понял я.

— Вот, — собеседница моя указала на следовавшего за ней мальчика, — мой любимый братец отведет вас завтра туда, куда нужно и скажет слова, которые я ему сообщу. И вы завтра же станете членом гильдии, к коей я имею честь принадлежать.

— О, Боги, свершились мои чаяния! — мысленно возгласил я, так как все известное мне доныне гласило лишь об одном, что в магическую гильдию вступить необычайно трудно, ибо в наши, пораженные суевериями времена, маги вынуждены хорониться от сторонних глаз. Вслух же сказал:

— Будем и дальше добрыми товарищами, я согласен.

— Баронессе мне пришлось сказать, что в библиотеке, быть может, удастся узнать какими путями собрался путешествовать барон Зубень. К тому же, я объяснила, что после сеанса предсказания вашего появления мне надобна пара дней на отдых. А она еще и хочет, чтобы, выяснив, где барон, я самолично отправилась с ее слугами на его поиски.

— Это ужасно, — согласился я.

— Ах, нет, друг мой! — пылко возразила собеседница. — Вы что, до сих пор еще не поняли, где оказались? Служанок секут здесь лишь за один взгляд в сторону зеркала, подозревая в этом кокетство! Здесь отрубают руки за рукоблудие! За одно слово могут отрубить язык! Скажите, уж если вы так увлекаетесь магией, это милое кроткое создание, и впрямь, ваша дочь?

Когда при этих словах собеседница указала на любезную моему сердцу Трину, я смутился и ничем не смог ей ответить.

— Вот-вот, — сказала рыжеволосая девица. — Знаете почему ни на одной из дверей в комнатах замка нет внутренних запоров? Да потому, что каждую может в любую минуту открыть баронесса и горе тем, кого она застанет за занятием, с ее точки зрения, непотребным.

— О, ужас! — только и смог произнести я. — Как, человек не может делать что хочет хотя бы в той комнате, где он проживает?

— Здесь это так, — кивнула собеседница. — Баронесса ищет разврат везде и умудряется находить его в вещах столь невинных, что челядь живет в постоянном страхе.