Олег Болтогаев - Графологический анализ

Руки действовали словно сами по себе.

Серёжа скользнул ладонью вниз, погладил крепкое, упругое бедро, (при этом они продолжали жарко целоваться), пальцы переместились ещё ниже, вот она, кромка короткой юбки, рука снова пошла вверх, обнажая девичьи ноги и увлекая за собой вожделенную добычу — низ юбки.

И Женя не отталкивала его.

Неужели? Неужели можно?

Вот так, сразу, с первого свидания?

Ну, Бертоллучи, ну, гений.

"Сдам двадцать пять рублей ему на памятник", — подумал Серёжа.

— Женечка, Женечка, — шептал он словно в полубреду. — Серёжа, Серёженька, ну, что ты, не надо, — еле слышно говорила Женя. — Ты мне так нравишься, — пробормотал Серёжа. — А мне казалось, что тебе нравится Леночка.

"Леночка?" — подумал Серёжа.

"Какая Леночка? Ах, да, Леночка".

— Мне нравишься ты, — сказал он уверенно. — Серёжа… — Женя слабо отталкивала его руки. — Женя, давай ляжем, — прошептал Серёжа. — Нет, тут сыро и грязно, не надо, Серёженька.

"А если бы было сухо и чисто — неужели легла бы?" — подумал Серёжа.

Однако вслух он жарко прошептал другое.

— Я люблю тебя, Женя, люблю!

Серёже казалось, что он говорит правду.

Неожиданно девушка резко вздрогнула.

Нет, это не было результатом его натиска.

Она испугалась чего-то другого.

Серёжа повернул голову и понял, что встревожило Женю.

Вдали был виден яркий свет автомобильных фар. Серёжа хорошо знал, что это означает. Милиция совершала традиционный объезд парка и при помощи вращающейся фары освещала все укромные уголки.

Ничего хорошего встреча с блюстителями порядка не обещала.

— Пойдём к Малым воротам, — сказал Серёжа.

Они быстро пошли, почти побежали вдоль тёмной стены.

Однако свет фар явно догонял их. До выхода осталось каких-то десять метров. И в этот момент они попали в луч света.

— Стоять! — громко рявкнул милицейский мегафон.

Женя испуганно остановилась.

— Бежим, ты что! — крикнул Серёжа и потянул её за руку.

И они побежали.

— Стоять! — снова пролаял металлический голос.

Но молодые люди не остановились.

Выход был рядом.

Сноп света окружал их со всех сторон.

Серёже показалось, что они похожи на актёров в театре пантомимы. Не хватало только мощного симфонического сопровождения. Почему-то вспомнился кинофильм "Господин оформитель", который Серёже очень нравился именно за удивительные, сильные световые эффекты. На секунду ему померещилось, что они с Женей попали на съемку этого фильма.

— Ну, зайцы! Погодите! — прорычал мегафон.

Серёжа и Женя нырнули в узкие ворота. Теперь они были на городской улице.

Привет тебе, свобода! Это мы, твои вечные пленники. Это мы, молодежь, славно отдохнувшая в городском парке.

Серёжа и Женя шли по улице, и ощущение страха быстро сменилось на чувство радости от пережитого приключения.

— А что они могли нам сделать? — спросила Женя. — Ничего. Но могли и накляузничать в школу. — За что? — Что, мол, шастаем по парку после закрытия. — А что? Нельзя? — Шастать можно. Попадаться нельзя.

Женя рассмеялась.

— А вот и мой дом, — сказала она. — Да? Так быстро? — удивился Серёжа.

"Сейчас зайдём в подъезд, и я буду её целовать", — радостно подумал он.

— Женя, мы тебя давно ждём, — раздалось откуда-то сверху.

От неожиданности Серёжа вздрогнул. Ему показалось, что это был голос с небес. Он поднял голову — с балкона второго этажа на них смотрел мужчина.

Это был отец Жени.

Поцелуи в подъезде, похоже, сорвались.

— Иду, — сказала Женя.

В её голосе ощущалась досада.

"Наверное, она тоже хотела постоять со мной в подъезде", — подумал Серёжа.

— Я пошла, — Женя смотрела ему в глаза. — До завтра, — ответил Серёжа.

Было неловко. Всем телом он, казалось, чувствовал, что сверху на него смотрят.

Хотелось на прощанье взять девочку хотя бы за руку. Но он не решился. Женя повернулась и вошла в подъезд.

Серёжа снова взглянул вверх, на балкон. Мужчина всё также смотрел на него.

— До свидания, — вежливо сказал Серёжа. — Всего хорошего, — сухо ответил отец Жени.

Домой Серёжа шёл радостно.

В кровати он снова и снова перебирал в памяти все перипетии прошедшего вечера и, увы, не удержался от того, чтобы не поласкать себя.

И Женя, и красавица Люси из фильма Бертоллучи слились в один женский образ, и Серёжа не смог даже понять, кем же из них он овладел в своих бурных фантазиях.

Но процесс получился на редкость сладострастным. Серёжа вздрогнул всем телом и едва не застонал от острого, сильного ощущения.

И тут же провалился в глубокий сон.

На следующий день он воровато взглянул на Леночку и сразу понял, что она ничего не знает о его встрече с Женей.

Леночка разговаривала с ним весело и приветливо.

Серёжа знал, что его девушка очень ревнива.

"Обошлось, обошлось", — подумал он радостно.

Он посмотрел на Женю и ему мучительно захотелось продолжения вчерашних ласк. Тех, что были в кино.

Все мысли о вине перед Леночкой отошли на второй план.

Серёжа вспомнил про свой графологический анализ. Про необходимость развития плодотворной идеи.

В течение дня они с Женей непрерывно перебрасывались записками.

Читая записки девочки, Серёжа невольно анализировал её почерк.

Да, она писала, как курица лапой.

Неужто он всё правильно вычислил? Фантастика!

Вот что значит "научный подход".

Весь день хотелось только одного — снова попасть в кинозал.

И мечта сбылась, хотя её воплощение в жизнь оказалось необычным.

Уже к третьему уроку в своих записках Серёжа убедил Женю, что сегодня они должны снова сходить в кино.

К шести часам вечера молодые люди подошли к кинотеатру.

Серёжа взглянул на афишу и понял, что это именно то, что им необходимо.

Ещё бы. На афише аршинными буквами было написано: "Эммануэль".

Сам-то он уже видел эту серию.

Запомнился негр, ласкающий главную героиню в тот момент, когда она с интересом, не отрываясь, смотрит эротический мультик. Для просмотра использовался какой-то древний аппарат, так что бедной Сильвии Кристель пришлось сильно нагнуться. Тут-то к ней сзади и пристроился негр со своими шаловливыми ручками. Он не овладел ею, но отласкал, судя по всему, на славу.

Серёже хотелось увидеть, как Женя отреагирует на эту сцену.

— Пойдем? — спросил Серёжа. — Пойдём, — согласилась Женя.

Они подошли к кассе.

Но их ожидало невероятное разочарование.

Невероятное не потому, что их не пустили.

Невероятное потому, что фильм оказался бесплатным и его демонстрация была приурочена к какому-то славному государственному празднику, и на сеанс пропускали только ветеранов войны и труда.

Серёже показалось, что кассир шутит.

Но нет.

Именно "Эммануэль" была предназначена для седых бабуль и дедуль.