Людмила Молчанова - Любовь танцовщицы

Куцова же маминых взглядом практически не ощущала - не до того. Как же она по ней соскучилась. До сих пор не верила в то, что та здесь сидит - руку протяни и дотронешься. Что Наташа и делала, то слегка рукой задевая плечо, то касаясь красивой прически. И говорила, говорила, говорила...

- Ты сегодня на работу-то идешь? - когда Ната решила немного передохнуть и глотнуть кофе, чтобы горло смочить, мама выразительно поглядела на стоящие на столе часы, а потом на нее.

- Бли-и-и-н, - Ната рывком подорвалась со стула и побежала звонить боссу. На работу она все равно уже не успеет, а Михаил...не зверь же он. - Сейчас, мам, погоди.

И пока Наташа оправдывалась перед Михаилом, мама прошла в зал, с интересом рассматривая комнату, которую еще не успела увидеть. Судя по залегшей между бровями морщинке и недовольно поджатым губам, увиденное ей, мягко говоря, не понравилось.

Шеф, на удивление, оказался покладистым, даже чересчур. Ничего не сказал, не подковырнул даже, только угукнул и сразу трубку повесил. Наташа в причинах подобного поведения даже желания разбираться не имела. У нее другие дела имелись.

С мамой они до самого Наташиного дня рождения не расставались. Манченко куда-то улетел, по делам каким-то, Куцова не стала выпытывать подробности, поэтому мама немного смогла погостить. Куда только Ната ее не водила - и в кафе в свои любимые, и в кино. И по музеям прошлись - весь город исследовали, казалось. Ну и магазины, чего греха таить, стороной не обошли. Мама ее шопинг любила, да и сама Наташа это дело обожала.

Конечно, в первый день они только и делали, что говорили и говорили. Зато потом, чуток пообвыкнув и дождавшись, когда первоначальный восторг пойдет на убыль, мама перешла к решительным действиям. Конечно, ее не устраивало то, что дочь живет в таких "жутких условиях". Причем сама Наташа не считала свои условия - "жуткими". Но спорить категорически бесполезно.

- Ну а чем тебе та квартира не понравилась? Красивая же. И уютная. Одна гостиная чего стоит, - продолжала уговаривать и увещевать мама, переключая радиостанции в автомобиле. - Дочь, что молчишь?

- Не отвлекай меня, а? - чуть раздраженней, чем нужно было, произнесла Наташа, сильно сжимая руль. - Я же за рулем!

- Одно другому не мешает! - резонно осадила она. Сдаваться женщина явно не собиралась и решила взять просто-напросто измором. - Я понять не могу - чего ты упрямишься? Ты никогда альтруизмом у меня не страдала. Аскетом не была. В чем причина? Лёна твоя давно уже в нормальный дом переехала - ты сама сказала.

- Вот почему вы все хотите меня куда-то переселить? Я этого понять не могу.

- Кто все?

Ната уже поняла, что сгоряча лишнего сболтнула, поэтому поспешила язык прикусить.

- Никто. Я...образно выражаясь.

- Образно она выражается, - передразнив, буркнула мать. - Знаю я это образно. Думаешь, я не слышала, с кем ты по телефону вчера по углам шепталась?

- Это друг!

- Друг, ну как же, - мама язвительно ухмыльнулась и руки на груди скрестила, скептическим взглядом останавливаясь на Наташиных изгибах. - Мог бы этот "друг"...

- Мам, я сказала, что это друг. И все, - напряженнее, чем следовало, процедила девушка. Оправдываться Наташа не умела и не любила, к тому же перед мамой. Не тот у нее характер был, да и жизнь вдали от семьи и дома сказывалась. Привыкла всегда самостоятельно принимать решения, не обсуждая ничего ни с кем. А у мамы, наоборот, за прошедшие годы взыграл материнский инстинкт. И то ли Куцовой так казалось, то ли действительно взаправду - раньше мама никогда на нее так не наседала. - Что ты от меня услышать хочешь?

Женщина надулась и всю дорогу до гостиницы не проронила ни слова. Отвернулась от дочери и обиженно в окно уставилась, рассматривая непонятно что. Нате, если и стыдно было, то это чувство меркло по сравнению с раздражением от того, что ее контролировать пытаются. Хотя и потом Наташа сама поняла, что взъелась ни за что.

- Прости, - когда они у входа в гостиницу остановились, Ната маму за локоток придержал, не давая выйти из машины. Та, в принципе, не особо и сопротивлялась. - Мам, я не хотела так срываться. Просто в последнее время нервы совсем ни к черту. Прости, пожалуйста.

Девушка щекой прижалась к маминому плечу и умоляюще снизу вверх посмотрела.

- Натка, глупая же ты у меня, - мама не выдержала и одной рукой обняла, прижав к себе по крепче и целуя лоб. - Я же о тебе беспокоюсь, как ты не понимаешь? Ты столько лет одна здесь жила - а я знать не знала, что с тобой, как ты, что ты...

- Я же тебе рассказывала.

Ольга грустно улыбнулась краешком губ, отчего лоб прорезала глубокая морщинка.

- Двадцать минут в месяц по телефону? Ты сама-то понимаешь, как это звучит? - Наташа поневоле смутилась и опустила глаза. - Я не говорю, что ты неправильно поступила. В конце концов, это твоя жизнь. Но я не могу совсем не волноваться за тебя. Ты мой единственный ребенок. И всегда будешь для меня маленькой девочкой.

Стало не просто стыдно, а очень стыдно. Куцова не знала, куда глаза девать. И сама себя убить хотела за сказанные ранее слова и за раздраженный тон. Нашла на кого все напряжение выплеснуть - на маму. Дожили.

- Прости, - еще раз повторила Наташа. - Я не хотела. Но это был действительно друг.

- Да ладно, ладно. Забудь. Все я понимаю. Захочешь - сама расскажешь, - дипломатично предложила мама. - Так, сколько время? - Ольга кинула взгляд на циферблат изящных часов. - Ууу, все, я побежала. И вот что - завтра, чтобы, когда я приеду, ты была готова. Нас ждут великие дела.

- Ну ма-а-а-м...

- Никаких "мам". Завтра у нас праздник.

- Мне на работу надо.

- Возьми отпуск. Сколько ты лет в отпуске не была? - резонно заметила мама, не подозревавшая о том, что "работа" Наты в Москве была по большей части выдумкой. Ольга молчание Наташи трактовала по-своему. - Вот видишь. К тому же я не так часто к тебе приезжаю. Тем более, на день рождения.

И мама, как всегда, оказалась в своем репертуаре. На работу Наташа только утром заехала, но так как шефа не было, а Галина заверила ее, что он сегодня и не появится по каким-то таким семейным обстоятельствам, она со спокойной душой поехала на собственный день рождения. Артем ей, конечно, не позвонил, да она и не говорила ему про праздник, собственно, а сама звонить не стала - некогда было.

Формально, конечно, в паспорте у нее стояло именно двадцать девятое февраля. По мнению Наташи - самая удачная дата. Только у нее из всех знакомых день рождения длился два дня, кроме, разумеется, високосного года. И мама устроила такую вечеринку, позвав Наташиных коллег, однокурсников и знакомых - с Алениной помощью, - что Куцовой оставалось только улыбаться и получать удовольствие. И подарки.

Подарки-то она получила, а вот удовольствия никакого, хотя всеми силами старалась показать, что находится на седьмом небе от счастья. Маму искренне не хотелось обижать - та так старалась и столько сил отдала, но Нате на самом деле не до праздников было. Артема не было, новостей - не было. Даже Орлов - и тот куда-то смылся, ничего не объясняя.