Рэдклифф - Клуб одиноких сердец

Она решительно двинулась к двери, но остановилась, когда в кармане зазвонил телефон.

— Лиз Рэмси, — ответила она, даже не подумав посмотреть, кто звонит. Для Кэндис это было слишком рано в субботу, а Брен вообще редко звонила, потому что не любила общаться по телефону. Поэтому Лиз решила, что это с работы.

— Я тебя разбудила? — поинтересовался мягкий, глубокий голос.

Желудок Лиз упал, и она ухватилась одной рукой за дверь, потому что опасалась, что не устоит на ногах. Она глубоко вздохнула, чтобы быть уверенной, что ее голос не будет дрожать. — Нет, я как раз выхожу из дома.

— Ты же вроде не работаешь так рано по субботам?

— Джулия, тебя раньше никогда не волновало, когда я работаю. Зачем ты звонишь? — Лиз было приятно обнаружить, что ее голос остается спокойным. Ей была ненавистна сама мысль о том, что простой телефонный звонок от Джулии может выбить ее из колеи. С другой стороны, в эти дни ее все расстраивало. Пару дней назад она плакала над рекламой машины.

— Я надеялась, что я смогу заглянуть сегодня.

— Зачем?

— Нам нужно разобраться с некоторыми бумагами — со страховкой и всякими такими штуками. И еще нам нужно договориться о выкупе квартиры.

— Сегодня не лучший день для этого, — резко сказала Лиз. — На самом деле, ни один день для этого не подойдет. Пусть твой адвокат свяжется с моим. Я действительно не хочу тебя видеть.

— Лиз, милая…

— Не надо. Не притворяйся, будто между нами что-то есть. Ты достаточно ясно мне сказала, что ничего нет, и не было.

— Я знаю, что это было ужасно…

— Ты права, ужасно, — сказала Лиз. — Ты опоздала лет на шесть. И я опаздываю на завтрак. До свиданья.

Лиз отсоединилась и закрыла глаза. Ее трясло. Будь проклята Джулия, или, может быть, будь проклята она сама, за го, что так долго была слепой. Как она могла не заметить, что стала в ее жизни не более чем тенью? Как ей вообще могло прийти в голову, что они могут вместе воспитать ребенка? Она дотронулась до живота. Этот ребенок изменит ее жизнь настолько, что она до сих пор не может этого осознать. В первый раз она была рада, что Джулия оставила ее. Ее ребенок никогда не станет несчастным человечком, которому придется связывать двух людей, которые не должны быть вместе.

Еще раз вдохнув поглубже, она вышла из квартиры и поехала на лифте вниз к парковке. Даже, несмотря на то, что Рэйли жила в паре кварталов отсюда, Лиз опоздала на десять минут. Рэйли ждала ее на улице, прислонившись к фонарному столбу на углу чуть ниже ее дома. В ее обтягивающих голубых джинсах и выгоревшей красной рубашке она очень выделялась из удивительно большого количества людей, которые уже вышли из дома погулять. Лиз подъехала к ней и опустила стекло на двери машины.

— Извини, я опоздала. Я все еще могу получить завтрак?

Рэйли улыбнулась и села в «Ауди» Лиз.

— Я запишу это на твой счет. Мне кажется, что я буду опаздывать чаще тебя.

Лиз сорвалась с места, зная, что она краснеет из-за намека на то, что они встретятся когда-нибудь еще. Будут видеться достаточно часто, чтобы кто-то мог опаздывать регулярно. Сейчас, когда Рэйли оказалась ближе, Лиз заметила у нее под глазами темные круги, но не знала, как вежливо спросить о них. Она вообще плохо ее знала. Никаких фактов кроме рода занятий.

Хотя она знала, что Рэйли любит соревноваться и еще она, если вспомнить этот ужасный эпизод с утренней тошнотой, добрая и заботливая. Вспоминая, как Рэйли отреагировала на ее признание о расставании с Джулией, она также могла добавить, что Рэйли обладает интуицией. И еще она потеряла кого-то, кого любила. Если так подумать, то она много знала о Рэйли Дэнверс, и все это ей нравилось. И это еще не считая того, что она была умная и сногсшибательно красивая.

— Откуда ты? — вдруг спросила Лиз, желая прервать свои мысли, которые приняли нежелательный оборот.

— Из небольшого города на севере штата Нью-Йорк.

Рэйли назвала город, название которого Лиз никогда не слышала.

— У тебя есть братья или сестры?

— Брат. Он до сих пор живет там. А у тебя?

— Сестра. Она майор армии. Она прямо сейчас летает на вертолетах по Ираку.

— Иисусе! — сказала Рэйли. — Это страшно.

— Это ужасно, да. — Лиз крепче взялась за руль. — Я не сразу стала относиться серьезно к ее карьере. В школе не могла дождаться, когда же уеду в колледж и смогу развлекаться. Энди на год младше меня, но с двенадцати лет она только и говорила что о военном училище в Вест-Пойнте. Это уже вторая ее поездка в Ирак.

— Я думаю, летчики нашей армии — славные ребята.

Рэйли мягко дотронулась до ноги Лиз на секунду.

Мимолетный контакт был невинным, но таким успокаивающим, что горло Лиз сжалось.

— Да. Знаю. Она — лучшая.

— Вы с ней довольно близки, да?

Лиз кивнула. Они переписывались почти каждый день, если Энди была не на задании. Энди, не долго думая, сказала ей, что она никогда не думала, что Джулия заслуживала Лиз, и что ей без Джулии будет только лучше. Потом она попросила прислать ей снимки УЗИ, чтобы можно было поставить фотографии племянника или племянницы около койки. Лиз попыталась сдержать слезы. Нет, она не должна была терять контроль над собой. Не сейчас, когда она ведет машину. И не перед Рэйли.

— Хочешь, я поведу? — осторожно спросила Рэйли.

— Знаешь, мне просто нужно секунду передохнуть, — сказала Лиз, сворачивая к бордюру. — Сегодня у меня было такое паршивое утро. Она прижала обе руки к щекам, радуясь, что все-таки не заплакала, и слабо рассмеялась. — Клянусь, обычно я не такая.

— Не нужно ничего объяснять, — сказала Рэйли.

— Джулия, моя бывшая позвонила, когда я выходила из дома. Я и так разозлилась на нее, и теперь подумала об Энди… просто слишком много эмоций. Лиз выдохнула и повернулась к Рэйли. — Я понимаю, мы с тобой так мало знакомы, но у меня правда есть причины…

— Лиз, — перебила ее Рэйли, ее лицо выражало неожиданную нежность. — Нет ничего странного в том, чтобы расстраиваться из-за того, что твоя сестра в самом центре этой проклятой войны. Или из-за того, что твоя бывшая позвонила с утра в субботу и вывела тебя из равновесия. Это вполне весомая причина, чтобы плакать… или ругаться.

Лиз улыбнулась, и момент, который был подходящим для тяжелых разговоров, закончился. Ей на самом деле не хотелось говорить о Джулии, а если бы она сказала о ребенке, ей пришлось бы выложить всю эту историю. Ей захотелось быть свободной хотя бы какое-то время. Свободной от Джулии и от своих ошибок. Свободной от боли, засевшей в ее сердце. А Рэйли так замечательно поднимала ей настроение. Что плохого в том, чтобы почувствовать себя свободной хотя бы на несколько часов?

— Ты права. Ты хочешь есть?

— Умираю от голода. Я с утра пробежала пару миль, а потом съела только половинку черствого шоколадного батончика.