Олег Болтогаев - Ликвидация безграмотности

— Саша, ты с ума сошел. Что ты делаешь? Мы сейчас упадем.

— Девочка моя, пойдем ко мне. Пойдем. Пойдем. Пойдем.

— Саша, мы с ума сошли.

— Сошли, сошли. Иди сюда. Помнишь, сколько раз мы сидели на этом диване?

— Еще бы.

— Наташенька. Какая ты…

— Какая?

— Не могу на тебя спокойно смотреть. Давай ляжем.

— Давай…

— Какие у тебя пуговки.

— Пусти, я сама.

— Нет. Я хочу тебя раздеть.

— Сашенька…

— Ты без лифчика?

— Зачем он мне?

— Но ведь ты его носишь?

— Летом могу и не носить.

— Конечно, когда сиси так торчат.

— Не смущай меня. Бессовестный.

— А что? Когда висят, тогда нужен лифчик, а когда как у тебя, то не нужен.

— Много ты знаешь… Грамотей.

— Платье снимать через голову?

— Да. Ну-ка дай, я сама.

— Хорошо. Я помогу тебе.

— Не надо. Тоже мне — помощничек.

— Наточка!

— Что?

— Это тоже нужно снять.

— Но я же тогда буду совсем голой.

— Никогда не видел тебя голенькой.

— А на пляже?

— Это не то.

— Саша… Не надо…

— Какая у тебя тугая резинка.

— Ничего не тугая.

— Переступи ногами. Какая ты…

— Какая?

— Тоненькая. Вот тут.

— А ты хотел бы толстенькую?

— Нет.

— А если я стану толстенькой?

— Ну, ведь половина мужчин любит толстеньких.

— А другая половина?

— А другая половина очень толстеньких.

— Да, я слышала такую шутку. Хорошая.

— Наточка. А какая ты тут. Кудрявая. Это «химия» или как?

— «Или как». Ты бессовестный! Не тронь меня… Убери руку…

— Наташенька, ляг рядом. Ляг. Любимая моя.

— А ты так и будешь одетым?

— Издеваешься? Я просто задерживаюсь.

— Смотри, не опоздай. Начальство!

— Почему «начальство»?

— Задерживается только начальство.

— Наташа!

— Саша! Какой ты…

— Какой?

— Горячий.

— А тебе не холодно?

— Нет. С тобой не замерзнешь.

— Смотри, если что, вот простынка.

— Спасибо, я запомню.

— Наташа.

— Что?

— Я хочу поцеловать тебя.

— Какие проблемы? Разве я против? Целуй.

— Я хочу поцеловать тебя там.

— Ты с ума сошел!

— А говоришь, что ты не против.

— Ты развратник.

— Неправда.

— Развратник. Что ты делаешь… Перестань. Мне щекотно.

— Наташенька… Наташенька… Милая… Милая…

— Саша… Саша! О боже! Что ты делаешь со мной…

— Положи мне ноги сюда.

— Саша… Не надо так…

— Надо. Положи мне ноги сюда. Любимая…

— Саша!

— Вот так. Вот так. Смотри, какой мальчик идет к тебе.

— Саша. Я вся горю. Саша. Что ты делаешь…

— Наташенька, дай я тебя коснусь там.

— Сашенька!

— Любимая, да ты там уже ждешь меня.

— Сашенька!

— Ты вся влажная…

— Саша! Я не могу…

— Наташенька! Я поласкаю тебя пальцами?

— Саша! Я не могу…

— Что? Наташа, что?

— Не дразни меня, бессовестный. Я не могу! Не могу… Давай…

— Сейчас, милая. Сейчас. Я вот тут. Чувствуешь?

— Сашенька! Ой! Ой!

— Все милая. Все. Я в тебе. Вот так. Вот так. Отлично! Смотри, как хорошо!

— Саша! Саша!

— Наташа! Наташа! Как здорово! Словно мы в первый раз!

— Миленький мой. Ах! Ах!

— Тебе хорошо?

— Да! Да!

— Люблю тебя…

— Саша! Саша! Я не могу… Я уже близко…

— Я тоже, любимая. Я тоже…

— Саша! Я… Саша! Я… Давай, любимый. Давай!

— Ната. Я тоже. Наташа! Я уже… Я с тобой!

— Ой, миленький! Я не могу. Миленький! Я не могу.

— Прими меня, девочка моя. Прими. Прими. О-о! О-о!

— Саша. Я умираю. Что ты со мной сделал… Саша…

— Наташенька… Ты моя…

— Твоя. Я не могу. Что это было? Я не могу… Ой! Ой!

— Мы кончили вместе. Вот что это было.

— Да? Ох! Как это чудесно… Дай мне отдышаться… Я чуть не умерла.

— Не вздумай. Мне еще жить с тобой.

— Да? Ловлю на слове.

— А что? Давай через год поженимся.

— Через два.

— Почему через два?

— С восемнадцати.

— Нет. С семнадцати.

— Плохо знаете законы, сэр. С восемнадцати.

— Эти споры неуместны, мадам. Мы дадим взятку властям.

— Наши власти неподкупны.

— Подкупны.

— Тогда согласна. Дадим.

— Наташенька.

— Что?

— А ведь мы с тобой сегодня впервые…

— Что?

— А то не знаешь, что!

— Не знаю.

— И что, ты ничего не почувствовала?

— А что я должна была почувствовать?

— Что я в тебя…

— Что?

— Не притворяйся. Ты знаешь. Ты почувствовала?

— Что?

— Что я кончил в тебя. Прямо в тебя. Впервые.

— Ты бессовестный.

— Ты почувствовала?

— Саша!

— Ну, скажи. Неужели ты ничего не ощутила?

— Ощутила… И сейчас ощущаю.

— Не понял.

— Мне нужно… Какое-нибудь полотенце.

— Вот, возьми.

— Отвернись, бессовестный. Натворил дел.

— Каких дел?

— Плохих!

— Наташа.

— Что?

— А почему оно в тебе не осталось?

— Не издевайся. Откуда я знаю. Может, мой организм не принимает твое…

— Принимает. Принимает. Вот увидишь.

— Типун тебе на язык.

— Я не в том смысле. Это просто полезно.

— Для кого?

— Для меня и для тебя.

— Целитель ты мой. И чем же это для меня-то полезно?

— Не знаю. Но я читал фразу…

— Какую?

— «Контакт с мужским семенем необходим и полезен для женского организма».

— Где же ты такое прочел?

— В умной книжке. Необходим и полезен. Поняла?

— Что-то Вы не те книжки читаете, десятиклассник Свечкин.

— Те, те.

— Нет, не те.

— Наташа! Я люблю тебя. Мне так хорошо с тобой.

— А мне с тобой.

— Давай всегда будем вместе.

— Давай.

— Наделаем деток.

— Наделаем. Только не наделать бы досрочно.

— Троих.

— Ты что! Двоих хватит.

— Трое лучше.

— Буду, как клуша. И ты меня разлюбишь.

— Не разлюблю. Троих. Одну девочку.

— И двух мальчиков?

— И двух мальчиков. И чтоб девочка была похожа на тебя.

— А мальчики на тебя.

— Наташа!

— Что?

— Мне было так классно…

— И мне.

— Давай хоть иногда делать так.

— Как?

— Как сегодня. Чтоб по полной программе.

— Тогда я точно когда-нибудь залечу.

— Не залетишь. Я обещаю.

— Тебе легко так говорить.

— Наташ. Смотри.

— Что?

— Вот что. Чувствуешь?

— Ты бессовестный.

— Нат.

— Что?

— Давай еще.

— Да ты что? Мы ведь уже.

— Ну и что. Ты же видишь, что происходит.

— Ничего не происходит. Второй раз нельзя.

— Почему? Можно и второй, и третий.

— Вредно.

— Нет. Полезно.

— Саш…

— Наточка. Ну, Нат…

— Сашенька…

— Наташенька. Давай, ты будешь сверху.

— Ты что, это… Это нехорошо.

— Давай попробуем. А потом ты скажешь. Хорошо или нехорошо.

Не мог же он сказать ей, что такая позиция очень нравилась Кате.

При мысли о Кате Сашке стало неловко. Ведь они с Катей занимались любовью на этом же самом диване. Всего лишь два с половиной месяца назад.

— Иди, иди ко мне, — шептал Сашка, помогая Наташе сесть на него верхом.