Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы

— Ванильное? — Он сконфуженно пожимает плечами, и я не могу не рассмеяться. Ну конечно!

— Кристиан, какая прелесть. Спасибо.

Он широко улыбается.

— Больше всего мне нравится сердечко. Это медальон.

— Ты можешь вложить в него фото или еще что-нибудь.

— Твое фото. — Я взглядываю на него сквозь ресницы. — Всегда в моем сердце.

Я нежно поглаживаю два последних брелока: букву «К» — о да, я была его первой подружкой, которая называла его по имени. От этой мысли я улыбаюсь. И, наконец, ключик.

— От моего сердца и души, — шепчет он.

Слезы щиплют глаза. Я кидаюсь к нему, обвиваю за шею руками и устраиваюсь на коленях.

— Какой тщательно продуманный подарок. Он мне безумно нравится. Спасибо, — бормочу ему на ухо. Ох, как же хорошо он пахнет: чистотой, свежим бельем, гелем для душа и Кристианом. Как дом, мой дом. К глазам подступают слезы.

Он тихо стонет и заключает меня в нежные объятия.

— Я не знаю, что бы я делала без тебя. — Голос мой срывается, когда я пытаюсь сдержать захлестывающую меня волну эмоций.

Он натужно сглатывает и крепче обнимает меня.

— Пожалуйста, не плачь.

Я неделикатно шмыгаю носом.

— Прости. Просто я так счастлива и опечалена и обеспокоена в одно и то же время. Этакая горькая радость.

— Эй. — Голос мягкий как шелк. Приподняв мою голову, он запечатлевает нежный поцелуй на губах. — Я понимаю.

— Знаю, — шепчу я и в награду снова получаю застенчивую улыбку.

— Хотел бы я, чтобы мы оказались в более счастливых обстоятельствах и дома. Но мы здесь. — Он вновь сконфуженно пожимает плечами. — А теперь давай-ка вставай. После завтрака проведаем Рэя.

После того как я облачаюсь в свои новые джинсы и майку, ко мне, хоть и ненадолго, возвращается аппетит. Я знаю, Кристиан рад видеть, что я ем гранолу и греческий йогурт.

— Спасибо, что заказал мой любимый завтрак.

— Это же твой день рождения, — мягко говорит Кристиан. — И перестань меня благодарить. — Он закатывает глаза с наигранным раздражением и в то же время с нежностью, как мне кажется.

— Просто хочу, чтоб ты знал, что я ценю это.

— Анастейша, я ведь твой муж. Это мой долг. — Он серьезно смотрит на меня; ну конечно, Кристиан всем командующий и все контролирующий — как я могла забыть… и хочу ли я, чтобы было по-другому?

Я улыбаюсь.

— Да.

Он бросает на меня озадаченный взгляд, затем качает головой.

— Пошли?

— Только почищу зубы.

Усмехается.

— Хорошо.

Почему он усмехается? Эта мысль не дает мне покоя, когда я направляюсь в ванную. В голове неожиданно вспыхивает воспоминание. Я пользовалась его зубной щеткой в ту нашу с ним первую ночь. Усмехнувшись, хватаю его зубную щетку как дань тому первому разу. Смотрю на себя, пока чищу зубы. Бледная, слишком бледная. В тот раз я была незамужняя, а теперь замужем в двадцать два! Старею. Я полощу рот.

Подняв руку, встряхиваю, и брелоки на браслете мелодично позвякивают. Откуда мой любимый Пятьдесят Оттенков всегда точно знает, что мне подарить? Делаю глубокий вдох, пытаясь распознать чувство, все еще таящееся в душе, и снова с нежностью смотрю на браслет. Могу поспорить, он стоит целое состояние. А, ну что ж. Он может себе это позволить.

Мы идем к лифту, Кристиан берет мою руку и целует костяшки пальцев, подушечкой большого поглаживая «Чарли Танго» на браслете.

— Тебе нравится?

— Больше чем нравится. Я его просто обожаю. Как и тебя.

Он улыбается и снова целует мою руку. Я чувствую себя гораздо лучше, чем вчера. Быть может, потому, что сейчас утро, а утром жизнь всегда кажется более многообещающей, чем ночью. Или, быть может, дело в очаровательном подарке мужа. Или, возможно, оттого, что Рэю не хуже.

Мы заходим в пустой лифт, я поднимаю взгляд на Кристиана. Его глаза вспыхивают, и он снова усмехается.

— Не надо, — шепчу я, когда двери закрываются.

— Что не надо?

— Смотреть на меня так.

— Проклятая бумажная работа, — бормочу я, улыбаясь.

Он смеется беззаботным, мальчишеским смехом. Привлекает меня в свои объятия и приподнимает мою голову.

— Когда-нибудь я арендую этот лифт на целый день.

— Всего лишь на день? — Я выгибаю бровь.

— Миссис Грей, какая ж вы ненасытная.

— Когда дело касается тебя — да.

— Очень рад это слышать. — Он нежно целует меня.

И я не знаю, оттого ли, что мы в этом лифте, или оттого, что он не трогал меня больше суток, или просто все дело в его одурманивающей близости, но желание разворачивается и лениво растягивается у меня в животе. Я зарываюсь пальцами в шевелюру Кристиана и углубляю поцелуй, толкаю к стене и прижимаюсь к нему всем телом.

Он стонет мне в рот и обхватывает за голову, пока мы целуемся — по-настоящему целуемся, исследуя языками такую знакомую, но все еще такую новую, такую волнующую территорию — рты друг друга. Моя внутренняя богиня впадает в экстаз, освобождая мое либидо из затворничества. Я беру дорогое лицо в ладони.

— Ана, — выдыхает он.

— Я люблю тебя, Кристиан Грей. Не забывай об этом, — шепчу я, глядя в его потемневшие серые глаза.

Лифт плавно останавливается, и двери открываются.

— Пошли посмотрим, как так твой отец, пока я не решил арендовать лифт сегодня же. — Он быстро целует меня, берет за руку и выводит в вестибюль.

Мы проходим мимо консьержа, и Кристиан подает какой-то чуть заметный сигнал улыбающейся женщине средних лет за стойкой. Она кивает и вытаскивает свой телефон. Я бросаю на Кристиана вопросительный взгляд, и он отвечает мне своей загадочной улыбкой. Я хмурюсь и на мгновение замечаю, что он нервничает.

— А где Тейлор? — спрашиваю я.

— Мы скоро его увидим.

Ну конечно, он подгоняет машину.

— А Сойер?

— Выполняет кое-какие поручения.

Какие поручения?

Кристиан уклоняется от вертящейся двери, и я знаю — это потому, что он не хочет отпускать мою руку. Эта мысль согревает меня. Снаружи — мягкое утро позднего лета, но в воздухе уже чувствуется запах приближающейся осени. Я озираюсь, ища «Ауди» и Тейлора. Рука Кристиана сжимает мою, и я вскидываю на него глаза. Какой-то он взволнованный.

— Что случилось?

Он пожимает плечами. Меня отвлекает урчание мотора. Оно какое-то гортанное… знакомое. Когда я оборачиваюсь, чтобы обнаружить источник звука, он прекращается. Тейлор выбирается из белой спортивной машины, остановившейся перед нами.

Бог ты мой! Это же «R-8». Я резко разворачиваюсь к Кристиану, который осторожно за мной наблюдает. «Ты можешь купить мне такую на день рождения… белую, пожалуй».

— С днем рождения, — говорит он, и знаю, что он оценивает мою реакцию. Я потрясенно таращусь на него, потому что больше просто ни на что не способна. Кристиан протягивает ключи.

— Ты просто псих, — шепчу я.