Д. Колэйл - Уэс и Торен

Я улыбнулся и потрепал его волосы. В этом я был с ним абсолютно согласен.

Уэсли взглянул на меня снизу-вверх и улыбнулся уголком губ.

- Повторим еще раз?

Его тело требовательно прижалось к моему, пригвождая к кровати. Он надул губы и умоляюще хлопнул глазами.

Почувствовав недвусмысленное давление на бедрах, я усмехнулся и, кивнув, поцеловал его. Но когда я начал поворачиваться, Уэсли покачал головой.

- Нет. Давай на этот раз сделаем по-другому, чтобы я мог видеть твое лицо, - сказал он, просовывая под меня руки и привлекая к себе. Затем он развел мои ноги в стороны и, подхватив под колени, поднял их к груди. Наклонившись вперед, он прижался к моим губам своими, одновременно шаря по тумбочке в поисках лубриканта. Открыв тюбик, выдавил немного его содержимого себе на пальцы. - Прошлым вечером я использовал достаточно смазки?

Я отвернулся и закрыл глаза, чувствуя, как пылают щеки.

- Не... Не называй это так.

- Что именно? Лубрикант?

Я кивнул и накрыл свой рот рукой, заставив Уэсли засмеяться.

- Хорошо. Тогда позволь у тебя узнать, достаточно ли вспомогательного средства я использовал прошлым вечером?

- Мм... Хм...

Сидя на пятках и упираясь коленями в кровать, он подтянул меня к себе поближе и ввел сначала один палец, потом два, постепенно подготавливая к себе. Другой рукой он ласкал мой член, глядя в глаза с непередаваемым нежным выражением. И когда я был достаточно растянут, чтобы принять его, Уэсли пристроился поудобнее и легко скользнул внутрь, наклонился вперед, толкаясь глубже, и поцеловал меня, начиная медленно раскачиваться вперед-назад, при этом не отрывая взгляда от моих глаз.

Я сжал его руки в своих. Его твердый член равномерно скользил внутри, и я закрыл глаза от наслаждения, а когда Уэс толкнулся сильнее, тихо простонал его имя. Его пальцы крепко стиснули мои, и голова Уэсли опустилась. Темные пряди упали на глаза.

- Уэс... Уэсли, - всхлипнул я. - Омм... О, Боже!

Он подхватил меня и притянул к себе. Следуя этому движению, я послушно обнял его за шею, прижимаясь изо всех сил, и обвил талию ногами. Мы кончили вместе. Казалось, прошла целая вечность, но в то же самое время она длилась недостаточно долго. Уэсли все еще продолжал удерживать меня в своих объятиях, моя голова покоилась у него на плече, и шеи касалось теплое дыхание. Мы лежали так некоторое время, пока я не поцеловал его, получив в ответ улыбку.

- Ты на самом деле очень красивый, - сказал он, проводя пальцами по моим губам.

Я снова опустил голову ему на плечо и, не сдержавшись, улыбнулся, чувствуя, что опять так предсказуемо краснею. Уэсли обнял меня сильнее.

- Тебе надо сегодня на работу? - спросил я.

Он усмехнулся и кивнул:

- Да. В два.

Прежде чем вылезти из постели, он наклонился и еще раз поцеловал меня. Против воли я задержал дыхание, не в силах отвести взгляд от его тела: оно было идеально. Стройное и в меру накачанное. Рассеянный солнечный свет слабо обрисовывал тренированные мышцы на его руках и ногах, накладывая на них легкие тени. Спереди на его слегка подтянутом животе выделялись маленькие складки, но они были совсем не заметны под одеждой.

Одевшись и обувшись, Уэсли сел на край кровати, чтобы завязать шнурки.

- Ты не собираешься проводить меня до двери? - спросил он и, наклонившись, чмокнул меня в губы.

- Конечно, - ответил я, подползая к краю кровати, откуда можно было дотянуться до лежавших на полу боксеров, потому что несмотря ни на что стеснялся представать перед ним голым. Я знал, что Уэсли наблюдает за моими манипуляциями, но он так ничего и не сказал.

Я проводил его до порога, потом мы снова целовались. На лице Уэсли светилась почти детская улыбка.

- Я позвоню тебе позже, - пообещал он.

Я закрыл дверь, и мое сердце, очнувшись, начало биться. Обведя взглядом гостиную и прилегающую к ней кухню, я удивился, что все выглядит по-прежнему. И, не сдержавшись, в который раз улыбнулся.

Я в самом деле любил Уэсли.

До презентации проекта по истории оставалось меньше недели. Выпускные экзамены были на носу, и напряжение с каждым днем нарастало, но нам с Уэсли все время что-то мешало довести начатое до конца. В итоге, чтобы добиться выполнения заданий, мне пришлось установить десятиминутный лимит времени на "целовашки-обнимашки", но на самом деле мои усилия не имели значения, потому что Уэсли всегда умудрялся удвоить, а то и утроить перерыв в подготовке домашней работы.

- Да ладно тебе, Тор. Сегодня мне нужно больше десяти минут, - как обычно принялся уговаривать Уэсли, стоило мне взять в руки тетрадь и папку с материалами по истории. Я покачал головой. Тогда он откинулся на спинку дивана и, сложив руки на груди, недовольно проворчал: - Знаешь, ты такой зануда.

- Нам нужно заниматься, - объяснил я, пытаясь сосредоточиться.

Уэсли скользнул ко мне, позабыв о своем мрачном настроении, и поцеловал в шею. Тело отозвалось на это прикосновение дрожью. Я уже знал, что сдамся. Спихнув мою тетрадь на пол, он наклонился, запуская руки мне под рубашку. Его губы, его пальцы, его пульс - все вместе действовало на меня так, что я просто не мог сопротивляться. Уэсли вызывал у меня привыкание, подобно сильнодействующему наркотику. Я втянулся слишком легко.

Я притянул его ближе, и Уэсли с готовностью ответил на приглашение, положив ладонь на мою ширинку.

- Хэй, это я. Я забыла свой...

- М... мама?

Она замерла в дверях. Рот приоткрыт, глаза широко распахнуты.

Я оттолкнул Уэсли, чувствуя, как слезы стремительно подступают к глазам.

- Я... Я могу объяснить. Это не... - Мама уставилась на меня, но с ее губ так и не сорвалось ни одного слова. - Я... Я... Мне так жаль! - воскликнул я.

Мама покачала головой, в глазах ее читалась растерянность. Или ужас. Или ненависть. Я не знал, какие эмоции она сейчас испытывает. Возможно, все три.

Уэсли поднялся, бросил на меня быстрый взгляд и только тогда осмелился посмотреть ей в глаза.

- Я... Наверное, будет лучше, если я пойду, - сказал он неловко, наклоняясь, чтобы подхватить с пола свою сумку.

- Нет. Ты останешься, - твердо ответила мама.

Уэсли покорно сел, положив сумку себе на колени. Мама снова покачала головой и тяжело вздохнула. Затем оставила свою сумку на кухонном столе и, обойдя диван, присела напротив меня на журнальный столик. Мне было трудно представить, что она может чувствовать.

- Прости меня! - закричал я сквозь слезы, пряча лицо в ладонях. Она, должно быть, ненавидела меня, потому что по моей вине уже во второй раз проходила через это. Разве мама сможет когда-нибудь простить меня?

- Торен, успокойся, - сказала она, опуская голову, чтобы заглянуть мне в глаза. - Торен, я не сержусь. И я также не расстроена и не разочарована, - продолжила мама, но я едва обратил внимание на ее слова. Вместо этого я сидел, крепко зажмурившись, и мое тело сотрясали рыдания. - Боже, это я во всем виновата, - прошептала она, приложив ладонь ко лбу.