Фанфикс.ру Лазель - Лунный путь в волчий час

— Гарри, ты известная личность. Вряд ли найдется хоть один маг, который никогда не слышал о тебе. Твое слово много значит, и если ты публично поддержишь этот эдикт, то многие, очень многие прислушаются.

— Как я могу поддерживать то, с чем сам… не совсем согласен?

— Но твоя поддержка способно предотвратить возможные конфликты. Особенно если ты объявишь о своем… изменившемся состоянии.

— Так вы и мне приготовили ошейник?

— Гарри-Гарри, никто не умаляет твоих заслуг! Конечно, как герой магического мира, особенно как герой, поддерживающий эдикт, ты можешь рассчитывать на некоторые уступки с нашей стороны.

Прежний Поттер немедленно воскликнул бы: «Значит, мне вы готовы идти навстречу, а остальных заклеймите, как скот!», но нынешний сдержался. Лишь глаза гневно сузились. А тут еще Кингсли усугубил ситуацию, проговорив:

— Поверь, мы не хотим принуждать тебя к чему-либо, но эдикт необходим для всеобщего блага! Так или иначе, он будет принят, и ты не сможешь уже скрывать свое… положение.

Сейчас министр был так похож на Дамблдора, что Гарри аж передернуло. Хотелось разразиться оскорблениями, обвинить в двуличности и шантаже, но рассудок, умудрившийся остаться холодным, удержал от безумств.

Шаклболт так и не понял, в какой опасности находился, как сгустился вокруг него воздух от разъяренной магии Поттера, когда парень нарочито холодным голосом произнес:

— Согласитесь, такие важные решения не принимаются быстро, господин министр.

— Конечно, тебе ведь еще нужно изучить документ.

— Вот именно. Тщательно изучить. Возможно, посоветоваться кое с кем. Поэтому я дам ответ через два месяца.

— Не слишком ли долго? — возмутился было Кингсли, но, увидев непоколебимость в глазах молодого мага, смирился: — Хорошо. Но ни днем позже.

— Ладно. А пока прощайте.

Гарри резко встал, призвал невербальной магией свиток с эдиктом и покинул кабинет министра. Аппарировать не решился, так как опасался, что клокочущая от ярости магия или разнесет тут все, или выкинет еще что похуже.

Вышагивая по министерскому коридору, он совершенно не замечал никого и едва не прожег взглядом рискнувшего коснуться его плеча. Вскинувшись, Поттер с удивлением узнал Малфоя-старшего.

— Люциус…

— Привет Гарри, — приветливость мага увяла на корню, уступив место серьезности, когда он увидел потемневший взгляд парня. — Что-то случилось?

— Не хочу обсуждать это здесь, — фыркнул Поттер, понимая, что ему просто необходимо выговориться. Пусть даже и Малфою. Во всяком случае, он не станет трепаться об услышанном.

— Пойдем со мной.

Гарри согласился, даже не спросив, куда. Во-первых, не было такого места, откуда он не смог бы аппарировать, а во-вторых, надо же в этом мире хоть кому-то верить. Возможно, кто-то посчитал бы кандидатуру Малфоя-старшего неподходящей, но парень успел узнать блондина весьма близко, причем не только в переносном, но и во всех возможных смыслах.

Они шли по министерским коридорам, и Поттер взял себя в руки настолько, что рискнул применить маскирующие чары. Ко всем перипетиям сегодняшнего дня не хватало еще быть узнанным! Благо магия не взбунтовалась, а сработала как надо.

Приобняв парня за плечи, Люциус почти втолкнул его в камин вместе с собой, произнеся какое-то незнакомое название. Оказалось, что это ресторан с уютными кабинками, позволяющими посетителям чувствовать себя уединенно. К одной из таких и направился Малфой, по пути сделав знак официанту подойти.

Только почувствовав, что его заботливо усадили, Гарри осмотрелся. Весьма приличное заведение, уютное. Сюда даже летний зной не проникал. Оставалось только радоваться, что внешний вид молодого волшебника полностью соответствовал.

Официант принес целое блюдо канапе и бутылку вина. С немого одобрения Люциуса она была немедленно открыта, и два бокала наполнила рубиновая жидкость. После этого официант словно испарился, а Малфой велел Поттеру:

— Пей.

— Не хочу, — возразил Гарри.

— Надо, — продолжил настаивать блондин и даже подвинул бокал ближе к собеседнику.

Вздохнув, парень сделал пару крупных глотков и едва не закашлялся. Его волку не нравилось спиртное. Но вину удалось протолкнуть ком в груди и чуть притушить ярость, переродив ее в тихую, более спокойную, правда, и более опасную.

— Вот и молодец, — проговорил Люциус, отпивая из своего бокала. — Полегчало?

— Как ни странно, да.

— Хорошо. А теперь расскажи, что же так разгневало тебя. Не беспокойся, здесь нас никто не подслушает.

У Гарри не было причин не верить, и все-таки он наложил на кабинку заглушающее заклятье, прежде чем начать изливать душу. К тому же так отпадала необходимость следить за языком. Так что свою встречу с министром Поттер изложил, не стесняясь в выражениях.

Возможно, у менее подготовленного от таких речей уши в трубочку свернулись бы, но Люциус, даром что аристократ в энном поколении, и ухом не повел. Он вслушивался в смысл, опуская все те слова, которые помогали Гарри сбросить напряжение.

— Так что меня опять поставили перед весьма нелицеприятным выбором, — закончил свой пламенный спич герой магического мира, одновременно опустошив бокал, так как в горле успело пересохнуть.

— И что ты собираешься делать? — нарочито спокойно спросил Малфой. Меньше всего ему хотелось вызвать вспышку гнева у молодого мужчины.

— Пока не знаю. Надо хорошенько подумать, внимательно прочитать этот проклятый плод законотворческой мысли. Но пока меня не устраивает никакой из предложенных вариантов.

— Ты очень мудро поступил, выторговав себе время на раздумья.

— Сам знаю, — усмехнулся Гарри, но уже по-доброму, не ехидно и не зло, и его собеседник понял, что кризис миновал. — Но ты-то хоть понимаешь, что подобным законом можно вызвать лишь агрессию оборотней?

— Понимаю. И Кингсли тоже понимает, поэтому и пытается всячески втянуть тебя в эту… авантюру. К сожалению, наш министр водил знакомство только с одним представителем оборотней — Люпином, а это скорее усыпило его бдительность, нежели помогло осознать проблему целиком. Между тем, если Министерство начнет железной рукой претворять этот эдикт в жизнь, то весьма велика вероятность, что появится новый Фенрир.

— Не исключено, — согласился Поттер.

— Кстати, тебе известно, что Фенрир — вовсе не имя Грейбека?

— В самом деле?

— Да. Это что-то вроде титула, наименование вожака стаи. В древних мифах так называли волка, врага скандинавских богов. Считалось, что в день Рогнарека — дня гибели богов и всего мира — он порвет свои оковы и поглотит солнце.

— Простенько так, — фыркнул Гарри.

— Полагаю, тем самым оборотни подчеркивают, что ведут свой род от того, кто не просто равен богам, но и сильнее их.