Тупак Юпанки - Пять дней в Азкабане

— Я не хочу больше видеть такое, — всхлипнул Северус и невольно подался вперёд.

Тут же его лицо нашло жёсткое, но дающее ощущение уверенности и покоя плечо. Снейп обнял Хьюго за шею и по-дурацки разрыдался, размазывая слёзы по его рубашке.

— Смерть — неотвратимая вещь, — услышал он тихий шёпот над ухом. — Такое происходит сплошь и рядом. Умирают твои близкие, родные, друзья…

— Я знаю, но я не хочу этого видеть, — глухо простонал Северус, чувствуя, как объятия Хьюго становятся сильнее.

Но в них не было и намёка на то, что произошло летом. Похоже, Хьюго искренне хотел утешить и успокоить племянника.

Дядя тяжело вздохнул, и Северус понял, что больше тот ничего не скажет. Впрочем ему не нужны были слова. Тёплые сильные руки говорили гораздо больше, чем можно было бы сказать вербально. И Северус утонул в этих спокойных объятиях. Он и сам не заметил, как уснул.

Проснулся Северус оттого, что услышал голоса. Он открыл глаза и огляделся. Он сидел на коленях у Хьюго, уложив голову тому на грудь. Его руки обвивали шею дяди. Сам Хьюго сидел в том кресле, которое недавно ещё занимал Северус. Снейп поднял голову и посмотрел на дверь. В дверном проёме стоял его отец, глядя на Хьюго с откровенной неприязнью. Видимо, до этого он что-то говорил, потому что Хьюго покачал головой и произнёс:

— Разбудил? Молодец.

— А нечего до часу дня спать, — буркнул отец.

— У него был шок, — невозмутимо отозвался дядя.

— А у меня был запой, — нехорошо ухмыльнулся Тобиас и обратился к Северусу. — Вставай, утро уже прошло. Ты тут всю ночь проторчал.

Северус невольно прижался к дяде ещё крепче и замотал головой. Отец перевёл хмурый взгляд на Хьюго. Но тот только криво ухмыльнулся, и его тонкие губы изобразили красивую изогнутую линию, и развёл руками.

— Дебил, — непонятно на кого ругнулся Тобиас и захлопнул дверь.

Только сейчас Северус сообразил, что если он просидел так всю ночь, то наверняка отдавил дяде все ноги. Он попытался встать, но Хьюго только крепче притянул его к себе и принялся легко гладить по спине. Северус расслабился и снова уткнулся лицом в рубашку Хьюго, от которой исходил знакомый и уже практически родной запах.

— Повезло Билли с отцом, — еле слышно пробормотал Северус, не рассчитывая, что его услышат.

Однако рука Хьюго дрогнула, на секунду остановилась, а потом снова продолжила гладить его по спине.

— Ты уже слишком взрослый, чтобы у тебя оставалась надобность в отце, — прошептал дядя.

А Северус отрешённо подумал, не добавит ли он что-нибудь в духе: «…но уже достаточно взрослый, чтобы у тебя появился любовник», но у фразы не было продолжения. И Северус окончательно расслабился и прикрыл глаза.

— Не хочу от вас уезжать, — вдруг выдал Снейп, сам от себя такого не ожидая.

— И я тебе не нужен, — так же тихо прошептали над головой.

— А кто же мне тогда нужен? — невесело усмехнулся Северус.

— Ты сам скоро поймёшь, кто, — улыбнулся дядя, отрывая его голову от себя и поднимая её кончиками пальцев за подбородок. — Но мне почему-то кажется, что для тебя это будет неожиданностью…

Тогда Северус не понял, что значат эти слова. Но уже через три года чётко осознал, что Хьюго был абсолютно прав.

Глава 5. День пятый

Первая мысль Северуса, когда он открыл глаза, была о том, что вдруг стало на удивление легко и приятно. А вернее, просто пусто. Боль и тревога последних дней куда-то отступили. Было ощущение невесомости. Краем сознания Северус подцепил мысль о том, что дементоры, видимо, хорошо знают своё дело, раз не оставили ему никаких эмоций. Но когда ушло беспокойство и волнение, их заменила холодная расчётливость. Северусу показалось, что сейчас он бы справился с любой трудностью или задачей, потому что в нём не осталось ничего, кроме голого рассудка.

Мыслить без эмоций и чувств оказалось приятно. И очень удобно. Северус усмехнулся, потянулся, встал на ноги, походил по камере, сжевал кусок безвкусного хлеба без особого отвращения, выпил воды. Действия показались ему бессмысленными, но рациональными. Было в осознании того, что он ещё способен есть и передвигаться, что-то приятное и успокаивающее.

Северус побродил по камере ещё немного, а потом подошёл к окну, цепляясь за решётку, как в первый день.

Джеймс как-то спросил его, кто у него умер. Тогда он даже не хотел думать о дне, когда увидел смерть дедушки. Сейчас он сам не понимал, что его так сильно напугало. Скорее всего, осознание того, что это отвратительное действо есть неизменный итог жизни. Когда-нибудь он и сам будет лежать в постели, утыканный проводами и трубками, хрипеть, задыхаться и мочиться под себя. В смерти нет ничего удивительного, красивого и завораживающего, как думали многие его «коллеги». Наверное, Тёмный Лорд правильно делал, что так стремился к бессмертию. Впрочем, где он сейчас? Если не умер, то так или иначе перестал существовать. Правда, при этом никуда он не мочился… По крайней мере, Северус хотел бы думать именно так.

Он вдруг нервно и неестественно рассмеялся, отрешённо думая о том, что начал сходить с ума. А потом рассмеялся ещё громче, потому что эта мысль отчего-то рассмешила его.

Почему-то снова вспомнился Хьюго. После того ужасного дня Северус видел его лишь однажды, но сейчас ему не хотелось вспоминать об этой встрече. Мысли Северуса занял простой вопрос: почему именно в эти дни он стал так часто вспоминать этого странного человека?

Снейп побарабанил пальцами по каменному подоконнику. Хьюго… Пожалуй, самый противоречивый человек, которого он когда-либо встречал. Перед глазами так отчётливо встало лицо дяди, что Северус невольно усмехнулся, потому что до него только сейчас дошёл смысл некоторых собственных повадок, жестов и мимики. Это от Хьюго он научился так кривить губы, это Хьюго подарил ему странный прищур, это Хьюго вызвал в нём такую сильную волну противоречивых чувств, что невольно навсегда остался где-то на подкорках его сознания. И если посмотреть на дядю со стороны… Именно на этого человека Северус сделался похожим после похорон. Тогда он не смог себе этого объяснить, но сейчас всё словно вставало на свои места.

Тот день не только показал Северусу, насколько жуткой бывает смерть. Именно тогда, замирая от страха, но продолжая упорно прижиматься лбом к дядиной груди, Северус окончательно осознал, что мир, так хорошо знакомый ему мир, на самом деле вовсе не такой, каким кажется. Да и люди, которых он знал, тоже могут оказаться куда более… глубокими.

Хьюго был ему непонятен и привлекал именно этим. Ощущение чужой силы, которая может легко сломать и раздавить, смешанное с чувством покоя и даже нежности, которое дарил всё тот же человек, нельзя было променять ни на какое другое. Наверное, что-то похожее Северус испытывал первое время и к Джеймсу. Строптивый страх и желание, чтобы тебя покорили и завоевали, взяли под свою опеку, подарили ласку… теми же руками, которые могут причинить боль и унизить. Поразмыслив ещё немного, Северус пришёл к выводу, что страдает какой-то особо извращённой формой мазохизма.