Noel* - Доверяю, как себе

В комнате стало очень тихо. После нескольких мгновений обдумывания некоторые студенты, в основном гриффиндорские девушки, вышли.

Малфой улыбнулся:

- От оставшихся я требую безукоризненной дисциплины. Лени, неподготовленных домашних заданий, работы спустя рукава я не потерплю. И, поверьте мне, я обладаю достаточным опытом и полномочиями, чтобы определить наиболее неприятное для вас наказание. И это не обязательно будет отработка или снятие баллов.

Профессор обвел взглядом притихший класс и, не спеша, завернул и второй рукав, причем это выглядело так, будто эта рубашка всегда такой и была.

- А теперь я хочу показать, на что я способен. Мистер Малфой, побудете моим ассистентом?

Младший блондин кивнул и вышел на помост, предназначенный для дуэлей, тоже оставив мантию на стуле. Старший Малфой взмахнул палочкой и вокруг них появился защитный купол.

Малфои поклонились друг другу и начали дуэль. Гарри восторженно смотрел на два платиновых вихря. Было ощущение, что он наблюдает за двумя сгустками расплавленного серебра.

Проклятья выпускались, отбивались, поглощались с бешеной скоростью. Малфои уворачивались от заклинаний друг друга так быстро, что Гарри не замечал перемещений блондинов, фиксируя их, когда они останавливались для очередного проклятия. Гарри против воли залюбовался, хотя большинство заклятий Малфоя-отца ему были незнакомы. Щиты и заклинания Малфоя-сына, наоборот, он хорошо знал. Большинству из них его этим летом научил Аластор Муди. Вскоре Поттер стал замечать, что хорек бьет не в полную силу и множество проклятий просто поглощает. Тем временем учебная дуэль закончилась, защитный купол исчез.

Профессор ЗОТС издевательски улыбнулся. Гарри прикусил губу: «Даже не запыхался!»

- Кто-нибудь еще желает попробовать? - долетел до Гарри вопрос старшего Малфоя.

« Хочешь показать свою крутость? Посмотрим!» - подумал Гарри и сделал шаг вперед:

- Я желаю.

- Прошу, мистер Поттер, - насмешливая улыбка и поклон.

Гарри взобрался на помост и поклонился в ответ, отгоняя от себя воспоминания об обстоятельствах, при которых он последний раз участвовал в пародии на дуэль. Секунда - и вокруг них непроницаемый купол. И снова - проклятья, щиты, заклинания, перекаты, прыжки. Он сразу поставил один из самых сильных ему известных щитов, но Малфой пробил его с третьего проклятия. Тогда Гарри решил использовать свое единственное преимущество - маневренность.

Бросить заклинание куда-то в сторону развивающейся платиновой гривы, которую Малфой почему-то не связал лентой, хотя, может и связал, но она развязалась. Отразить встречное, которое невозможно разобрать из-за сбившихся на бок очков и стремительности мчащейся к нему вспышки. Отбежать, перекатиться, поставить щит, почти бесполезный, но отнимающий у противника несколько мгновений, которые можно использовать для нападения, бросить заклятье… И так до бесконечности.

Сначала Гарри использовал заклятия, которые знали и часто использовали большинство шестикурсников. Потом, когда Малфой разошелся не на шутку, Поттер уже не думал о том, какое заклинание слетает с языка.

Когда Гарри уже выбился из сил, Малфой остановил дуэль и подошел к нему поближе, протягивая руку:

- Поздравляю, мистер Поттер, в бою Вы некоторое время выдержите.

До Гарри донесся лимонный запах. Лимон, вербена, что-то непонятное, но приятное, пот. Аромат довольно свежий и сладкий, но такой притягательный. Мужской, несомненно, но не тяжелый. Гарри поднял голову и всмотрелся в серые глаза противника. Перед этим взгляд подростка скользнул по крепкой мускулистой груди, вздымающейся от прерывистого дыхания, расстегнутому вороту, из которого были видны несколько платиновых волосков, такого же цвета, как и блестящие металлическим отблеском пряди, разметавшиеся по плечам, взгляд прошелся по приоткрытым губам, орлиному носу и остановился на стальных глазах со стремительно увеличивающимися черными омутами зрачков.

Время вокруг них будто остановилось. Было так тихо, что подросток слышал звук собственного дыхания. Но гул крови в ушах, перебиваемый редкими ударами сердца, все нарастал. Завороженный двумя бездонными, полными тьмы озерами, окруженными тончайшими серебристыми ободками, Гарри сделал шаг вперед.

Глава 16. 2 ноября продолжается.

Нога болела уже на грани придела терпения Люциуса. Нехотя, он прервал дуэль, которая начинала ему нравиться. Поттера определенно натаскивали не его школьные учителя. К тому же он был юрким и гибким, как маленькая ящерка. Малфой всегда гордился своей реакцией, в которой он иногда превосходил даже своего сына, слишком полагающегося на собственную магию. Рядом с Поттером он чувствовал себя неповоротливым медведем.

- Поздравляю, мистер Поттер, в бою Вы некоторое время выдержите.

В знак своего удовлетворения качеством произошедшей дуэли Люциус протянул подростку руку. Тот повел себя странно. Скользнув по его телу раздевающим взглядом, Поттер встретился с ним глазами.

Малфой ощутил, как он понемногу теряет рассудок. Мальчик был обворожительно прекрасен, невозможно сексуален и…хотел Люциуса.

Как давно этого не было. Малфой из-за своей эмпатической сущности, получал удовольствие только от первого контакта, когда его интересовало только новое тело. Потом он неминуемо чувствовал чужие эмоции. И понимал - его не хотят. Была у него еще одна особенность - чары личины и эмпатические щиты разрушались в момент его наибольшего возбуждения. Очень неприятно за несколько секунд до оргазма ощутить, что жаркий мальчик в его постели лишь со скукой выполняет собственные обязанности. Это было смешно. Но только не ему самому. Люциус Малфой, один из самых красивых и богатых людей Британии, один из самых ярых магглоненавистников «снимал» симпатичных магглов в барах для геев, потому что они его ХОТЕЛИ.

Люциус и так с трудом сдерживал собственное возбуждение, которое появлялось в самые неподходящие моменты. В основном, когда рядом был Северус. Малфой был очень рад, что он живет в магическом мире, где за немаленькие деньги можно так заколдовать одежду, что она будет скрывать все недостатки человека. Например, небольшой животик беременной, или кривые ноги, или несвоевременную эрекцию. Как сейчас.

Поттер, не отпуская его из плена своих ярких глаз, сделал шаг вперед. Люциусу до боли захотелось стиснуть его в объятьях, целовать, гладить и ласкать. До изнеможения, потери власти над собой и униженных просьб подростка его хорошенько оттрахать.

Недаром Малфой всю свою жизнь тренировал выдержку. Вокруг были дети, Поттер был одного возраста с его сыном, сын тоже находился рядом. Еще чуть-чуть - и эмпатический щит, которым, вместе с защитным куполом, Люциус окружил площадку для дуэлей, спадет. Драко, конечно, почувствует все это.