rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

- Я не буду, - тихо говорю я им.

- Что Вы не будете, мистер Поттер? - Снейп стоит у меня за спиной, равнодушно взирая на нашу троицу.

- Я не буду тренировать на них заклятия, сэр. Они живые, - я, кажется, даже пытаюсь заслонить моего кролика от его взгляда и его короткой темной палочки.

- Мы тоже не будем, сэр, - очень твердо говорит Гермиона.

- Мисс Грейнджер, - Снейп говорит будто нехотя, растягивая слова, - я на Ваших глазах трансфигурировал их из пуговиц. Какие они живые?

- Все равно, сэр, - к нашему протесту присоединяется Рон, - это просто отвратительно.

- В таком случае вон из моего класса, - буднично сообщает нам Снейп, назидательно на наших глазах превращает зверушек обратно в пуговицы и отворачивается, уходя вперед по ряду, где Парвати с Лавандой в ужасе пытаются парализовать своих то ли сусликов, то ли тушканчиков.

Мы быстро собираем вещи, только у Гермионы чуть заметно трясутся руки, выходим в коридор и одновременно выдыхаем.

- Вот же ублюдок! - не удерживается Рон. - Думаете, он нас насовсем выгнал?

- Хорошо бы и насовсем, - отзываюсь я.

Герми выглядит очень растерянной и несчастной, наверное, она со времен своего бунтарского ухода с Прорицаний на третьем курсе никогда не спорила с учителем. Волнуется, наверное, что нам за это будет. Но не терпеть же нам теперь выходки Снейпа! Мы и так терпели довольно долго. К тому же в тот момент нас еще греет надежда на то, что если Дамблдор узнает о том, чем мы занимаемся на Защите, он точно Снейпа по головке не погладит. А Дамблдор, как мы свято верим, знает все. Но о том, что надежды наши совершенно напрасны, мы узнаем буквально через пару часов, когда Мак Гонагалл, поджав губы и глядя на нас с осуждением, передает нам приказ директора немедленно явиться к нему.

Мы спешим, маленькие наивные дурачки, рассказать ему обо всем, что с нами случилось, но он, пряча покалеченную руку в складках мантии, смотрит на нас устало и с явным недовольством. А мы не сразу это замечаем, и продолжаем вываливать на него все, что мы успели узнать и придумать про Снейпа, про то, что он Упивающийся, про то, что он служит Волдеморту, про то, что незаконно учить нас Темным Искусствам. Но директор в какой-то момент предостерегающе поднимает руку, и мы замолкаем.

- Я уверяю вас троих, что это не так, - он произносит это таким тоном, что мы понимаем, что спорить бессмысленно. - Профессор Снейп не служит Волдеморту. А все, что он делает на уроках, он делает с моего ведома. Поэтому попрошу вас впредь прислушиваться к тому, что он говорит вам. И выполнять его распоряжения.

- Но, профессор Дамблдор, - начинает Гермиона, - как можно наложить заклятие на живое существо? Это же просто отвратительно.

- Мисс Грейнджер, - голос Дамблдора звучит сейчас непривычно строго, - иногда надо перешагнуть через себя, если это необходимо для того, чтобы победить. И профессор Снейп об этом знает. Вы еще очень молоды, к сожалению, времена сейчас такие, что вам предстоит столкнуться и с жестокостью, и с необходимостью сражаться. И вы можете попасть в такие ситуации, где даже речи не будет идти о милосердии и снисхождении. Где выбора вам не оставят - либо убьете вы, либо вас, а иного не дано. К тому же на сегодняшнем уроке вы прекрасно понимали, что перед вами не живые существа. Мне удалось уговорить профессора Снейпа не отстранять вас троих от занятий в его классе. Но с условием, что подобное происходит в первый и в последний раз.

А потом он, наконец, улыбается и говорит:

- И прекратите уже, в конце-концов, слоняться ночью по школе. Вы уже не маленькие. Думаю, вы можете найти себе лучшее применение, чем мыть полы и чистить серебро под руководством нашего Аргуса.

Он отсылает Рона с Герми в гриффиндорскую башню, а меня просит остаться. И тот наш разговор все коренным образом меняет, потому что он рассказывает мне о крестражах. А еще зачем-то о том, что Снейп учился с моими родителями на одном курсе и не то, чтоб особо любил моего папу, Сириуса и дядю Ремуса. И что все это было взаимно. Что ж, если это и не оправдывает Снейпа, то, по крайней мере, что-то объясняет…

Вообще шестой курс Хога запоминается мне как самая безрадостная полоса в моей жизни, ее оживляют только ненависть к Снейпу да начавшиеся под руководством Дамблдора поиски крестражей. Но ни то, ни другое не кажется мне достаточно ярким - поиски практически ни к чему не приводят, я вижу, как расстраивается и все больше теряет уверенность всемогущий директор Хога, ну а что до Снейпа - наверное, я просто не умею ненавидеть так, чтобы это чувство придавало красок моей жизни. Если я ничем не занят, мне банально пусто, тоскливо и одиноко - я один на этом свете, совсем один, брошенный на растерзание всему магическому миру, беспомощный неумеха, так и не успевший вырасти.

И только одно воспоминание освещает для меня тот странный год, как тонкая свеча мрачную комнату, погруженную во тьму. Как ни странно, это Рождество, мое первое и последнее Рождество, которое я встречаю в Хоге.

Я всегда проводил это время дома, мы наряжали елку на улице прямо перед нашим домом и радовались, что деревце с каждым годом становится все выше и выше, и что игрушки на ее верхние ветки теперь уже нельзя просто вешать, а приходится левитировать. И мама пекла огромное количество печенья - с орехами, апельсинами, корицей, взбитыми белками, крендельки, покрытые крупным коричневым сахаром, маленькие пирожные с прослойками из марципана. А папа всегда отправлялся накануне в какой-нибудь большой маггловский универмаг и скупал там, похоже, все, что продавали в отделе с конфетами. Мама с детства была ужасной сладкоежкой и обожала всякие дорогущие маггловские конфеты, а так как родители ее были не очень богаты, то шансов объесться ими в детстве у нее явно не было. Так что на Рождество можно было просто бродить по нашему дому и непрерывно жевать, потому что на всех столиках и полочках были вазочки с конфетами и печеньем, пироги с малиновым джемом, ореховые коржики, рогалики с мармеладом…

Теперь мне предстояло Рождество в практически опустевшем Хоге, конечно, тоже с елкой и праздничным ужином, но без этих вот маминых сладостей, без волшебного рождественского запаха, который как-то сам собой заводится в доме, когда там постоянно замешивают и раскатывают тесто, добавляя в него различные пряности, пекут, открывают коробки с конфетами… А сейчас просто подобие праздника в большой украшенной столовой. И никаких маминых поцелуев с утра, шуршащих красочной упаковкой подарков у изголовья моей кровати, папиных фейерверков, расцвечивающих небо над нашим садом…

Хорошо хоть, Рон и Герми в этом году тоже не едут домой. Из солидарности со мной, разумеется, ну а еще потому, что, пока у тебя есть родители, ты не вспоминаешь маминых утренних поцелуев, аромата ее пропитавшихся корицей волос, запаха орехов и праздника, наполнившего дом. Когда у тебя все хорошо, тебе хочется свободы, веселья, не спать всю ночь, притащить из Хогсмида тайком несколько бутылок отнюдь не сливочного пива, чтобы распить их с друзьями. А печенья и конфеты - это, конечно, для малолеток.