Your Personal Boggart - Заставь меня жить

Это всё становится неважно, когда я ощущаю мягкие губы Барти на своих губах, немного горькие от джина и сладковатые от кофейного ароматизатора сигарет, когда ныряю руками под борта его пиджака и обнимаю стройное тело. Изнаночная сторона сомкнутых век рисует мерцающие в сумасшедшем ритме огни, сознание стремительно катится по той самой наклонной, стоит мне абстрагироваться от всего и раствориться в многогранных ощущениях. Руки Барти спускаются вниз по спине и ложатся на ягодицы как раз в тот момент, когда он недвусмысленно подаётся бёдрами вперёд, красноречиво олицетворяя характер своих желаний. Я задыхаюсь в поцелуе и отрываюсь от горячих губ, хватаю ртом воздух, сейчас похожий на жидкий кисель, который никак не хочет проникать в лёгкие. Барти склоняется ниже, и я чувствую, как он прихватывает губами кожу под ухом, отчего наверняка останутся следы, но я лишь запускаю пальцы в его волосы, с удовольствием сжимая непослушные пряди, и подаюсь навстречу желанным поцелуям. Кажется, если я отпущу его, если открою глаза, то этот туман безумия развеется, и правда всплывёт на поверхность: правда, которую я пока что не готов принять. Ведь дело вовсе не во взыгравших гормонах, а в двух конкретных людях, надёжно засевших в глубине сознания, каждый из которых может дать то, что не в состоянии дать другой.

Я встряхиваю головой, отбрасывая ненужные сейчас мысли куда подальше, и всё-таки открываю глаза, хотя в следующий миг мне вновь хочется зажмуриться, мгновенно встретившись с подёрнутым тёмной страстью взором Крауча. Он часто дышит через приоткрытый рот и смотрит на меня, не моргая, отчего складывается впечатление, что он хочет что-то увидеть. Наконец, он мучительно медленно облизывает губы и лукаво подмигивает мне, и я понимаю: он нашёл то, что искал. Правда, в следующий миг боль снова искажает черты его лица, он отпускает меня и трясёт кистью левой руки, словно это может принести облегчение.

Шестое чувство подсказывает, что этот вызов Барти уже не сможет проигнорировать. Я стараюсь не думать о том, как это выглядит со стороны, когда обвиваю его шею рукой, тяну на себя, заставляя наклониться, и заглядываю в глаза, в которых боль переливается через край.

- Прошу, не надо. Я сделаю всё, что угодно, но только не приводи меня к нему.

Крауч сгибает руку с Меткой в локте и шипит сквозь стиснутые зубы, но всё-таки находит в себе силы усмехнуться и хрипло сказать:

- Прямо-таки всё?

Многозначительная интонация посылает волну неконтролируемого тепла по всему телу, и я скорее чувствую, чем понимаю, что киваю. Через пару мгновений Барти становится лучше, он выдыхает, запрокинув голову, и протягивает ладонь к моему лицу, когда я вновь становлюсь единственным объектом его безраздельного внимания. Кто-то весьма энергично танцует за моей спиной, периодически подталкивая вперёд, но я крепко стою на месте, пригвождённый прямым взглядом Крауча. Коснувшись подбородка, кончики его пальцев начинают двигаться строго вниз: по изгибу шеи до ямки между ключицами, затем по груди в вырезе рубашки и дорожке из пуговиц, пока не достигают ремня. Подцепив пряжку двумя пальцами, он тянет её на себя и не удерживается от победной улыбки, когда я подчиняюсь. Непоколебимая решимость в его взгляде соперничает с ненормальным блеском - остаточный эффект от недавнего безумия, заключительным штрихом к которому становится ещё один поцелуй. Он менее страстный: простая ласка одних губ другими, однако не ставшая сюрпризом для кого-нибудь из нас, а сотворённая по обоюдному желанию.

Оттого этот поцелуй и становится самым неоднозначным из трёх, что были у нас.

Барти отстраняется, и я почти не меняюсь в лице, когда он сжимает пальцы на моём локте и, не разрывая зрительного контакта, трансгрессирует.

* * *

Высокая спинка стула удачно подворачивается под руку, я мгновенно вцепляюсь в неё, зажмуриваясь и шипя от боли, прошившей грудь насквозь. В ушах стоит гул от долгого пребывания в шумном месте, который становится ещё громче из-за царящей вокруг тишины. Я не могу открыть глаза и осмотреться, потому что на этот раз чувствую себя гораздо хуже. Кто-то, очевидно, Барти, подхватывает меня под локоть и усаживает на стул. Знакомое тепло касается ран, принося чувство облегчения, после чего я слышу слева манерный голос Беллатрисы:

- Вы только взгляните, какой заботливый!

Барти отходит от меня и отвечает с не меньшей неприязнью в интонации:

- Если бы не я, он бы уже давно был мёртв, а вам, мой Лорд, это вряд ли понравилось бы.

Короткая пауза, и я с замершим сердцем слышу переливчатый голос Реддла:

- Ты прав, Барти, не понравилось бы.

Боль отступает, и я открываю глаза.

Я был здесь раньше. Вернее, не так: я видел это место. Тёмные деревянные панели на стенах, густой ковёр, величественный каминный портал, гобелены с фамильным гербом. Я в доме Малфоев. В середине зала - длинный стол, в чьей лакированной поверхности отражаются ореолы множества свечей на роскошной люстре. Во главе стола сидит Том Реддл, я занимаю противоположный край, слева от меня через три стула - Беллатриса. Замечаю каминные часы и вовремя подавляю шокированный вздох: стрелки на циферблате показывают половину пятого. Я ушёл, не предупредив никого, и не вернулся к назначенному времени. На этот раз Снейп глазом не моргнёт, а сравняет меня с зёмлей, но это - единственное, о чём я могу сейчас мечтать, сидя среди самых страшных врагов.

Барти занимает один из свободных стульев справа точно напротив Беллатрисы.

- Почему так долго? - недовольно откликается волшебница, постукивая длинными ногтями по столу, и бросает в мою сторону взгляд, от которого у меня застревает ком в горле.

Барти деловито откидывается на спинку стула и тянет с издёвкой:

- Если бы кое-кто не явился на порог моего дома без предупреждения, всё было бы значительно быстрее.

Белла шипит как кошка и откидывает от лица волнистую прядь волос, явно намереваясь ответить не меньшей колкостью, но Реддл, до этого с холодным безразличием наблюдавший за словесной перепалкой двух Пожирателей Смерти, вдруг громко произносит:

- Закончили! Потом разберётесь между собой, не забывайте, что у нас гость.

Барти цокает языком, но подчиняется, Беллатриса тоже остывает, хотя продолжает прожигать Крауча злобным взглядом. Тома такой исход устраивает, и он переключает всё своё внимание на меня. К счастью, черты его лица не искажены какими-либо отрицательными эмоциями, он не излучает недовольство или злобу, как в нашу последнюю встречу, и спокойный тон, которым он начинает говорить, ненадолго усмиряет моё беспокойство.

- Ты задаёшься вопросом, почему оказался здесь, - он слегка склоняет голову, отчего волна гладких каштановых волос касается линии бровей.