kelokelo - Прежде всего вейла

Он снова и снова повторял уже давно заученную формулу заклинания, как мантру, а затем решительно направился к Северусу, как только тот позвал его. Сконцентрировавшись на черной метке, так четко видимой на предплечье, он так и не смог посмотреть в лицо Северуса. И снова возобновилось зловещее шипение. Еще трижды Гарри видел, как темные молнии вылетали из его палочки, трижды рука Северуса вздрагивала от спазма мышц. И черная змея снова ринулась из предплечья, и опять ее пришлось уничтожать.

Но он знал, что должен сделать это, что нельзя потерять сосредоточение, нельзя сомневаться. И потому он безо всякого колебания отвернулся от Северуса, чтобы восстановить самообладание. Он чувствовал, как что-то ударило его по руке, и, подняв голову, он столкнулся с тоскливым взглядом Добби. Эльф шепнул:

- Хозяин Ремус хочет, чтобы вы съели все это, хозяин Гарри.

Безо всякого аппетита парень взялся за шоколад. Просто он понимал, что Ремус прав - ему понадобятся силы, чтобы справиться с еще одной меткой, меткой Драко.

Он старался не прислушиваться к шепоту, раздающемуся у него за спиной, не слышать тихих стонов боли. Сжимая руки в кулаки, крепче стискивая свою палочку в ладони, он опять начал бормотать формулу заклинания. Через несколько минут, когда он вновь сосредоточился на том чувстве отвращения, которое мог породить в нем только Волдеморт, он услышал, как Ремус приглушенно позвал его. Он повернулся, почти не отрывая глаз от пола, и поднял их только когда увидел скамеечку, зная, что рука Драко уже привязана к ней. И не ожидая разрешения, начал. Он уже мог предсказать даже малейшую реакцию белой руки, и ее вздрагивания вызывали тошноту. Но, стиснув зубы, он продолжал шипеть заклинание. И, наконец, когда третья змея взмыла в воздух, он заорал, не переставая шипеть, выплескивая с этим шипящим криком свой гнев от того, что ему пришлось заставить страдать тех, кого он начал ценить и, возможно, даже любить.

Когда змея, наконец, взорвалась под силой его последнего заклинания, Гарри упал на колени, обессиленный. Только сейчас он ощутил заклинание, установленное вокруг него, только сейчас, когда оно просто разлетелось, и парень услышал крик Ремуса, но слов так и не понял. Кровь гудела в ушах, билась в виски. Он почувствовал, что кто-то поднял его, слышался обеспокоенный голос Гермионы, но разобрать, что она говорила, не получалось, как и в случае с Ремусом. Казалось, что он куда-то уплывает.

* * *

Когда они увидели, что стоящий на коленях Гарри качнулся назад, а затем, упав, с криком забился на полу, Гермиона и Рон бросились к нему, зовя его по имени. К несчастью Рон мог только пытаться удержать ноги Гарри, чтобы он не повредил себе чего, в то время, как Гермиона занималась тем же уже с его руками, не обращая внимания на невольно наносимые удары.

Люциус, почувствовав, что что-то случилось с его юным партнером, заставил себя встать, не обращая внимания на стреляющую боль в руке. Когда он увидел суетившихся над Гарри Гермиону и Рона, он, все еще неустойчиво стоящий на ногах, медленно двинулся туда, к ним.

- Видение, - хрипло произнес Северус откуда-то сзади, - у него видение из-за их связи...

Люциус скорее рухнул, чем сел на пол рядом с продолжавшим кричать Гарри, и сказал Рону:

- Посади его ко мне ближе, так, чтобы я мог обнять его. Я постараюсь успокоить его.

После миновавших дней, заполненных занятиями, они все перешли на «ты» по желанию Гарри, не желавшему больше держать даже такого барьера. Нет, он не просил никого забыть о прошлом, но по крайней мере так между ними все выглядело хотя бы видимостью единства.

Легче было сказать, чем сделать, но вскоре руки Люциуса сомкнулись на талии его партнера, который пытался отбиваться, чередуя стоны с криками. Вейла закрыл глаза и сказал:

- Выйдите оба, я хочу раскрыть крылья.

- Мы отвернемся, - твердо возразила Гермиона, - но выходить не станем, тем более сейчас, когда из здоровых здесь только мы и Ремус.

Сил на протесты у Люциуса уже не осталось, и потому он просто сбросил с себя рубашку и развернул крылья, чтобы сомкнуть их на своем самом юном партнере. Потекли долгие секунды, в течение которых состояние Гарри не менялось, но вот понемногу юноша, похоже, начал успокаиваться.

Только через три долгие минуты Гермиона прекратила слышать крики за спиной. Единственными звуками, нарушавшими сейчас тишину, оказалось болезненное бурчание Драко и Северуса.

Вот только зельевар уже заставил себя встать и подойти к Люциусу и Гарри. Ему так же были нужны крылья его вейлы. Мужчина посмотрел на обеспокоенную Гермиону, высоко ценя такт, проявленный двумя его учениками. У него подкашивались ноги, когда он почти добрался до Люциуса, и он удержался от падения только с помощью своей вейлы. Чуть позже, встретившись взглядом с Гарри, он хрипло прошептал:

- Что случилось с тобой?

- Он осознал разрыв связи. И это разозлило его...

- Казалось, что тебе очень больно...

- У меня сложилось впечатление, что он запустил Круцио прямо внутри моей головы...

- Добро пожаловать в нашу компанию, - проворчал Драко. - Нам казалось, что это заклинание поразило наши руки...

- Ты сказал, что он осознал, что связь разорвана, Гарри? - не поворачиваясь, вмешалась Гермиона.

- Да. Судя по всему, когда он призывает вам с помощью метки, ой, то есть, призывал, именно вы должны были испытывать боль. Он осознал, что сейчас все не так, как раньше с вами тремя, а попытавшись призвать вас снова, он получил всю боль от призыва сам.

- Справедливое воздаяние, - отозвался Ремус. - Значит, теперь они освобождены от его магии, и теперь Волдеморт не сможет ее больше использовать против вас?

- Видимо, так и есть, - устало вздохнул Северус.

Они еще некоторое время обсуждали случившееся, пока Гарри не решил, что хватит, и не выбрался из кокона крыльев Люциуса. Заметив состояние предплечий всех трех Пожирателей Смерти, он поморщился. Очертания метки по-прежнему остались на своих местах, но теперь они вместо того, чтобы поражать своей чернотой, алели, как будто бы их кто-то повторно нарисовал лезвием ножа. Северус перехватил обеспокоенный взгляд юноши и сухо сообщил:

- Сейчас это просто ранение. Неужели ты думаешь, что сейчас я с этим не справлюсь? Даже если позабыть о Драко, способном снизить боль.

- Но от этого я не прекращу сожалеть, что мне пришлось причинить вам боль. Хоть я этого и не хотел, - отозвался Гарри.

Люциус слишком устал, чтобы сделать что-либо другое, кроме как притянуть их обоих к себе и твердо приказать:

- Молчите, оба! Довольно болтать, поговорим потом, когда отдохнем.

И пострадавшая четверка отдыхала остаток дня, слишком потрясенная случившимся утром, чтобы делать хоть что-нибудь еще.