Samayel - Спаси меня

Тем не менее, занятие политикой научило Кингсли многим вещам. В том числе умению улыбаться, когда он был глубоко погружен в мысли, безраздельно занимающие его. В доме царило напряжение, оно было почти ощутимым и передавалось его обитателям. Гарри, Молли и Артур выглядели уставшими, измученными и издерганными до крайности, как будто их нервы были истрепаны до предела, и Кингсли не мог не заметить этого. После того как он поинтересовался самочувствием Уизли, искренне заботясь о здоровье друзей, то был удивлен, узнав, что Малфой-младший получил здесь убежище. Конечно, это объясняло некоторое напряжение. Кингсли ожидал, что это было побочным продуктом ночной вылазки Гарри, но предоставление убежища осужденному и освобожденному Пожирателю Смерти совершенно опровергло его предположения. Он мог представить рядом с Поттером только одного Пожирателя Смерти - мертвого, а уж тем более, если речь шла о Малфое!

Ужин был подан в семь, и после парадных блюд, которые подавали на приемах и банкетах, добротная тушеная говядина и свежий хлеб с маслом казались приятным разнообразием. Беседа проходила под щелканье спиц Молли, и Кингсли непроизвольно погрузился в воспоминания. Да, то были трудные времена… Целый год Орден размещался на Гриммаулд Плейс, люди работали только благодаря отчаянной надежде на выживание. И стряпня Молли Уизли способствовала поддержанию бодрости духа. Она вполне заслуженно получила свой Орден Мерлина. Молли кормила дюжины ртов, она почти год хлопотала на кухне по восемнадцать часов в день. Кингсли скучал по знакомым лицам и был огорчен тем, что именно ему довелось принести в «Нору» плохие вести.

Поттер был самой настоящей загадкой. По нему никогда нельзя было сказать, что что-то происходит. Он казался спокойным и задумчивым - но это же был Гарри, он всегда был одиноким задумчивым мальчиком, таким же, как и при их первой встрече. Слабый намек на нервозность появился лишь тогда, когда Кингсли попросил познакомить его с Драко, но обеспокоенность Гарри можно было объяснить банальным удивлением: год назад Драко уже допрашивали в Министерстве, и Шеклболт лично вел дознание.

Он поднялся по лестнице с чашкой чая в руке. Драко в одиночестве сидел на кровати, которая казалась огромной, потому что из-за худобы Малфой-младший стал похож на скелет. Шрамы, покрывавшие его голые плечи, заставили Кингсли насторожиться. Драко смотрел на него изможденным, затравленным взглядом и напоминал принесенное в дом животное, с трудом подавляющее инстинкты самосохранения Юноша нервно смотрел на него и беспокойно ерзал.

- Здравствуйте, мистер Малфой. Довольно неожиданно встретить вас здесь. Надеюсь, что получение убежища в «Норе» трактуется вами правильно.

Драко заметно дернулся, когда была произнесена его фамилия.

- Пожалуйста, сэр... я просто Драко. Пожалуйста. Я… я поправляюсь. Благодаря им.

- Понятно. Похоже, ты немало пережил и знаешь что такое грубое обращение. Тебе повезло оказаться на попечении Молли. Не могу представить кого-либо еще, кому я доверил бы ухаживать за мной во время болезни. К тому же я всегда скучаю по ее стряпне.

Драко, казалось, разрывался между нервным напряжением и желанием поговорить. Он опустил глаза, избегая взгляда Кингсли. Аврорские инстинкты подсказывали ему, что причиной беспокойства Драко было чувство вины. Но Кингсли подозревал нечто большее.

- Со мной… бывало, грубо обращались… Когда у тебя нет ни гроша за душой и сил противостоять обидчикам, это может сделать кто угодно. Молли замечательная. Я бы умер, действительно умер бы, если бы она не приютила меня.

Этот комментарий отчасти смягчил Кингсли. Все вклады Малфоев были конфискованы Министерством. Полученные доходы помогли погасить военные долги и, наряду с имуществом других Пожирателей Смерти, послужили средством сбалансирования бюджета на этот год.

- Хммм. Достаточно правдиво. Знаешь, Драко, у Министерства нет причин относиться к тебе как к чуждому элементу. Приговор был исполнен, и твои долги перед обществом оплачены. Но то, чем ты занимался, потом могло бы навредить тебе. Всякий человек, ведущий подобный образ жизни, попал бы в поле зрения «комитета бдительности», и вряд ли его поступки были бы одобрены. Но мы могли бы что-нибудь придумать…

Он осторожно формулировал фразы, мастерски раскладывая наживку, как и подобает аврору. Драко колюче смотрел на него, было заметно, что он обдумывает услышанное.

- Вот как. Меня примут с распростертыми объятиями, да? Бросят к моим ногам любую работу - на выбор? Не думаю, что кто-нибудь устроит парад в честь моего возвращения в магическое общество, особенно если вспомнить, что еще месяц назад, когда я находился в бедственном положении, все старались пнуть меня побольнее.

Слова блондина были пропитаны горечью, и Кингсли строил следующие фразы с еще большей осторожностью:

- Вряд ли в твоем досье есть запись о проявленном героизме, Драко. Не в обиду тебе будет сказано, но если бы появилось какое-нибудь публичное подтверждение твоих заслуг перед магической общественностью, люди отреагировали бы иначе. Например, предоставление информации, которая могла бы содействовать свершению правосудия, или помощь в задержании в высшей степени подозрительных субъектов. Ты удивишься, как быстро назначают денежное пособие, если человек - даже с несколько запятнанной репутацией - доказывает, что он действительно готов измениться.

- Что именно вы имеете в виду? Вы думаете, если бы я активно сотрудничал со следствием и называл имена, а не скрывался в убежище со Снейпом, у меня были бы работа и нормальная жизнь вместо помоев, которые с завидной регулярностью лились на мою голову? Так вы думаете?

Кингсли и впрямь не ожидал такого сарказма. Он достаточно долго был Министром, чтобы привыкнуть к определенному почтительному обращению, но Драко явно стал более нервным с их последней встречи, и, наверно, он понимал, что это был неофициальный визит. Кингсли выложил на стол последнюю карту.

- Нисколько. Я всего лишь говорил о пункте анкеты - если бы ты способствовал задержанию преступников органами правосудия, и если бы это событие получило правильное освещение в прессе, ты мог бы начать новую жизнь.

Вид Драко выражал крайнее неприятие, он скрестил руки на груди, открывая еще больше шрамов. Кингсли поинтересовался, откуда они взялись, но ответов, похоже, не предвиделось, а последние слова Драко положили конец разговору.

- Я - не Пожиратель Смерти. От моей прежней жизни осталась всего одна вещь - эта гребаная метка, и если бы я мог свести ее, то давно сделал бы это. Вы сказали, что я больше ничего не должен… мои долги оплачены… но если бы это было правдой, я сейчас мог бы видеть какие-нибудь подтверждения вашим словам. Если вы хотели помочь, то Министерство не насиловало бы мои мозги три месяца, когда Снейп доставил нас туда, и если бы вы действительно хотели помочь, то не расспрашивали бы сейчас про мои гребаные шрамы. Мне предстоит провести остаток жизни, сводя концы с концами, и я собираюсь держаться подальше от Министерства. И если его здание завтра рухнет, я не побеспокоюсь прийти, чтобы плюнуть на обломки. Продавайте ваши договора кому-нибудь другому. Тому, кто все еще в них верит.