Samayel - Спаси меня

- Это… это правда?

Поттер не выдержал:

- Твою мать, да! Ты хоть представляешь, каково это было? Найти тебя в таком состоянии… в своей комнате? Я не хочу, чтобы ты умер! Я хочу, чтобы с тобой все было в порядке! Я сделаю для этого все, что потребуется. Я буду искать выход, пока мои мозги не закипят, использую все свои связи… но найду способ вернуть тебе спокойный сон… и если я смогу… то узнаю, как сделать для тебя комфортными прикосновения других людей! Все что угодно, Драко. Я заявляю это с полной ответственностью, а значит, так и будет! Ты не тот, кого я знал в школе. Я забыл того человека. Я знаю тебя… и я… я… ты мне нравишься. Я хочу называться твоим другом… если ты позволишь.

Гарри запнулся на последних словах. Драко широко распахнул глаза. Услышать такие слова из уст Поттера… это было гораздо больше, чем он мог ожидать. Блондин вытер глаза и нос рукавом и заглушил очередной всхлип.

- Я.. я верю тебе. Я просто… я просто не могу поверить, что верю тебе, понимаешь?

Гарри облегченно фыркнул. Он уперся лбом в край кровати, переводя дыхание.

- Я знаю, что слишком много всего произошло. Ох! Спасибо тебе. Спасибо. Надеюсь, ты простишь меня за все, что я сказал и сделал тебе. Я больше не причиню тебе вреда и сделаю все, что в моих силах, чтобы ты вернулся к нормальной жизни.

Внезапно Гарри замер. Его волосы. Кто-то трогал его волосы. Драко… Драко касался его! Ему показалось, что Малфой хочет отдернуть руку, боясь, что обидел его, и он тут же расслабился. Рука снова закопалась в спутанных прядях. Теперь его волосы стали длиннее и с ними стало легче справляться, но на макушке они оставались все такими же растрепанными, и Драко проводил по ним рукой, время от времени хлюпая носом. Ощущение было… ну… приятным, этому тяжело было дать какое-то определение. Он знал, чего Малфою стоило коснуться кого-либо. Когда было нужно, тот мог заставить себя вытерпеть прикосновения чужих рук, но это было… нечто большее, и Гарри остро почувствовал разницу.

- Гарри… если я попрошу кое о чем… и тебе это не понравится, ты можешь пообещать мне, что не… что не рассердишься?

Рука Драко замерла, и Поттер, не раздумывая, ответил:

- Обещаю. Даю слово.

- Если… если я буду укрыт простыней, то ты не мог бы просто… просто лечь на кровать? Могу я… ты позволишь мне обнять себя? Я не думаю… не думаю, что могу вытерпеть, если меня кто-нибудь коснется … но я мог бы сам дотронуться до тебя. Прошло много времени. Это могло бы… помочь. Думаю, я лучше бы спал… если бы мог обнять кого-то. Единственный человек, которого я хотел бы обнимать - это ты. Только на сегодняшнюю ночь. Пожалуйста.

Пульс оглушительно бился в барабанных перепонках. Драко… гей? Он не смел рассчитывать на большее, и если роль плюшевого мишки давала возможность быть ближе к Драко, если это поможет ему хоть немного успокоиться… Этого было достаточно.

Поттер ничего не сказал. Он встал, разулся и лег на кровать, не предназначенную для двоих. Потом подвинулся ближе к блондину и лег на спину, замерев и прижав руки к бокам. Малфой передвинулся, удерживая простыню между ними - как последний барьер, позволяющий ему сохранить чувство собственного достоинства. Когда он укрыл своим одеялом грудь Гарри, то почувствовал тепло близости, несмотря на слои одежды, разделявшие их.

Драко свернулся клубочком, лицом к Поттеру. Он затаил дыхание, а сердце билось как сумасшедшее. Он никогда и ни с кем не был так близок. Ни с Панси, ни с кем другим. По крайней мере, не в невинном смысле этого слова. То, что Гарри сделал это ради него, говорило само за себя, и Малфой расслабился в уютном тепле, вдыхая запах его кожи. Поттер казался суровым, замкнутым и немного нервным, но сейчас это не беспокоило Драко. Он, наверное, никогда не испытывал ничего подобного: до сих пор в его жизни близость с другим человеком влекла за собой только боль и постоянное унижение, и ничего больше. Это было почти нормально, как у всех, и это был глоток свежего воздуха для его переутомившегося и запуганного разума.

Драко подвинулся еще ближе и положил голову Поттеру на руку, его дыхание стало спокойным и ровным. Он чувствовал слабые запахи мыла, пота и почему-то свежего сена. Драко вдыхал их, и сон, наконец, медленно подкрался к нему, прогоняя из его сознания все тревоги и былые горести.

Глава 27. В сиянии утра.

Чарли и Дулу разбудил будильник. Чарли не привык спать в этой кровати - он придавил головой длинную косу любовника, и тот, обнаружив, что его волосы крепко пришпилены к постели, поморщился и стиснул зубы.

- Чарли… Чарли! Пора вставать. Подвинься, ленивый болван. Я не могу подняться, потому что ты лежишь на моих волосах.

Чарли, получив легкий толчок под ребра, заморгал и зевнул. Потом улыбнулся и поднял голову, чтобы Дула мог освободить волосы, заплетенные на ночь. Дула сел, потянулся и расколдовал свою волшебную палочку, звеневшую как заправский маггловский будильник. Было около шести утра и им пора было возвращаться домой - работа с драконами не для любителей поспать подольше. Дула наклонился, нежно поцеловал любовника и быстро отодвинулся, времени оставалось совсем мало.

- С добрым утром, любимый. Ммм… прости, что прижал твои волосы.

Уизли со стоном скатился с кровати и с унылым видом начал одеваться. Дула поморщился: он знал, что Чарли переживает из-за младшего брата и что он очень расстроен, потому что Рона выгнали из дома. Попытка самоубийства Драко и внезапное недомогание матери тоже стоили Чарли нервов. Ему следовало бы взять выходной, но Хранитель самого большого в Европе драконьего заповедника не мог позволить себе такой роскоши. Зато такая возможность была у Дулы, и именно эта мысль пришла ему в голову накануне вечером.

Он перекатился через кровать к Чарли, который медленно обувался, сел позади и стал разминать ему плечи. Тот застонал от удовольствия.

- Ты беспокоишься… что нужно уходить, когда здесь… такая обстановка. Я угадал?

- Да, но тут ничего не поделаешь. Работа есть работа. Я буду писать Рону и время от времени беседовать с ним по каминной сети. Надеюсь, это поможет.

- Я кое-что придумал, любимый. Тебе нужно возвращаться, а я могу остаться… на денек. Молли очень расстроена, и мне тоже больно видеть ее такой. Думаю, что и юному другу Гарри может понадобиться помощь. Он надломлен и очень испуган. В какой-то момент я подумал, что сумел убедить его немного открыться, но события прошлого вечера доказали обратное. Я хотел бы еще поговорить с ним, и с Гарри тоже - моя совесть неспокойна, я знаю, что могу сделать больше. Я вернусь домой вечером. Конечно, ты занят больше, чем я, но моя работа тоже не может долго ждать. Что ты думаешь об этом, любимый?

Чарли с облегчением вздохнул.