П. Козак - Страсть

— Тебе больно? Почему ты плачешь?

Он снова сделал над собой усилие, чтобы остановиться, несмотря на то что он вот-вот готов был кончить. Я коснулась рукой его груди, наши глаза встретились. Я чувствовала, как бешено бьется его сердце.

— О Боже, нет, мне совсем не больно. Все просто чудесно.

— Тогда почему ты плачешь?

— Потому что меня переполняют чувства. Потому что я люблю тебя.

Он посмотрел на меня так, будто не мог понять, что я сказала, затем он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он начал двигаться с новой силой, гораздо мощнее, чем прежде. Спустя несколько секунд его движения стали неистовыми, отчего кровать буквально подскакивала, грозя похоронить нас под своими обломками.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как просто повиснуть на нем, отдавшись его всепоглощающей силе. Он двигался как одержимый, предупреждая о приближении своего оргазма стоном, сначала еле слышным, который очень быстро перерос в звериный рев. Его тело забилось в судорогах. Когда его тело наконец выпустило на волю демонов, оргазм, словно магическое заклинание, изгнал их.

Он оставался на мне до тех пор, пока окончательно не пришел в себя. Я гладила его волосы, наслаждаясь каждой черточкой его прекрасного лица. Его глаза были закрыты, очевидно, он был еще где-то далеко отсюда. Он сделал глубокий вдох, и я почувствовала, как его грудь наполнилась воздухом. В его выдохе мне послышалось:

— Мне кажется, я тоже тебя люблю.

Я почувствовал, как мой член стал мягким внутри нее, но я не хотел разрушить чары. Я пережил наяву свою фантазию и больше не хотел ни о чем думать. Я открыл глаза и посмотрел на нее, внезапно осознавая, что подумал вслух. Ее глаза все еще были влажными, а на щеках остались тоненькие дорожки от слез. Я не мог взять свои слова обратно и не хотел. Никто еще не открывался мне так, как она. Она застенчиво улыбнулась и сказала:

— Знаешь, а ты тяжелый.

— Мне пора слезть с тебя, верно?

— Ну, вообще-то да, хотя бы пока кровообращение в моих ногах не восстановится.

— Ну, если ты настаиваешь…

Я скатился на кровать возле нее.

— Мне кажется, ты что-то забыл.

Я посмотрел вниз на мой сморщенный орган, но не увидел на нем презерватива.

— Боже правый, где он?

Я лихорадочно обыскивал все вокруг, но тут ей удалось вытащить его из себя.

Она помахала растянутой резинкой.

— Да тут не меньше ведра! И это при том, что ты ведешь такую активную половую жизнь!

— Отдай, — сказал я, выхватывая у нее из руки презерватив. — Девственнице не пристало быть такой вульгарной!

— Но я больше не девственница, благодаря тебе.

— По крайней мере до следующего раза, — сказал я, переправляя липкий резиновый контейнер в корзину для мусора у кровати. — Ты кончила?

— Нет, но чувствую себя прекрасно. Мне было очень хорошо, когда кончил ты. Что значит «до следующего раза»?

— А как ты думаешь? — спросил я, перегнувшись через нее, чтобы как следует рассмотреть содержимое ящика в ее прикроватном столике.

— Уберите свои лапы от моего ящика, уважаемый. Некоторые вещи в нем не предназначены для ваших глаз.

— Слишком поздно, дорогая, — сказал я и повернулся к ней. — Мы поговорим о приспособлениях из твоего ящика позже, а сейчас я нашел то, что мне нужно.

В руке я держал вибратор, который, по всей видимости, частенько пускали в ход.

— Готов поспорить, батарейки в этой штуке еще работают.

Я нажал переключатель, и он зажужжал в моей руке. Я провел им по ее груди, а затем вниз по животу.

— Ты спросила, что значит «до следующего раза».

Я задержал этого вибрирующего красавца в нижней части живота.

— Это значит, что ты так вжилась в роль сегодня, что, сдается мне, это блюдо станет основным в нашем любовном меню.

Я провел кончиком вибратора между ее ног. Она отстранила его.

— Разве ты не хочешь кончить? — спросил я, держа вибратор прямо над лобком.

— Да, я хочу кончить. Но я должна задать тебе один вопрос, пока у меня еще есть на это силы.

Она замолчала и закрыла глаза, очевидно, не решаясь озвучить свой вопрос.

— О чем ты хочешь меня спросить?

Она открыла глаза и посмотрела прямо на меня.

— Я напоминаю тебе о нашей договоренности отвечать честно. Я должна знать правду. То, что ты сказал после того, как кончил, — это было лишь частью твоей фантазии или ты действительно меня любишь?

Я хотел было немного подразнить ее, но вовремя передумал, вспомнив о следах, оставленных слезами на ее щеках. Я также осознавал, что она дала мне возможность поджать хвост и удрать, если бы мне того захотелось. Но у меня не было такого намерения. Я ответил ей честно и прямо.

— Не в моих правилах говорить каждой женщине, с которой ложусь в постель, что я люблю ее, — сказал я, вспоминая то, что она говорила мне в ресторане. — Да, Пэш, я люблю тебя. Ну, теперь-то, может, займемся делом?

Она раздвинула ноги, и тихое жужжание показалось симфонией.

После того как Иван лишил меня последних сил с помощью вибратора, мне ужасно захотелось, чтобы он обнял меня. Я знала, что этой ночью я снова засну рядом с ним, и это было для меня наивысшим счастьем в эту минуту. Я могла без труда уснуть в его объятиях. Однако, учитывая ход событий этого вечера, уже одна мысль о нем подсказывала мне, что на скорый сон рассчитывать не приходится.

Я подумала, что, быть может, поход в ванную поможет мне прийти в себя после очередного грандиозного оргазма. Меня поразило то, что у Ивана не было никаких комплексов по поводу моего оргазма. Он фактически воспринимал это как часть секса со мной и считал, что он не закончен, пока я тоже не получу разрядку. Я никогда не встречала мужчину, для которого мой оргазм был бы так же важен, как и его собственный. Если я еще окончательно не потеряла голову из-за Ивана, то это обязательно случится после сегодняшней ночи.

Когда я вышла из ванной, я снова застала его копающимся в моем ящике.

— Надеюсь, тебе весело, — сказала я, бросая в него полотенце.

— По крайней мере, я использую это занятие в образовательных целях. Это еще зачем? — спросил он, поднимая полотенце.

— Послушай, разве ты не хочешь десерта?

Он встал с кровати, оставив полотенце лежать на подушке. Он подошел ко мне и развязал пояс халата, который я набросила на себя, когда была в ванной. Обняв меня, он прижал меня к себе, и наши обнаженные тела слились.

— Вот он, десерт, — сказал он и погладил мои ягодицы.

— Иван, в данную минуту моя душа полна желания, но тело обессилено! Неужели тебе не знакомо чувство усталости? — спросила я, чувствуя, как его член твердеет от соприкосновения с моим обнаженным телом.

— Я крепко сложен. В моих жилах течет кровь украинских казаков, которую я унаследовал от отца. Он рассказывал мне, что в нашем роду мужская сила в десять раз больше, чем у обычного мужчины.