Триша Телеп - Романтика. Вампиры

По пути в начальную школу я дважды проехала на красный и один раз на желтый, а когда оказалась на месте, под ложечкой засосало так, что страх превратился в панику. Стоянка примыкала к заднему фасаду школы, именно там дети обычно ждут родителей — выстраиваются в ряд и под надзором учителей высматривают знакомую машину.

На сей раз ни очереди машин, ни детишек на тротуаре я не увидела, лишь учительницу, наблюдающую, как десяток малышей сражаются за напичканный светодиодами баскетбольный мяч.

На малышей я едва взглянула. Баскетбольная площадка прекрасно освещена, и я сразу поняла: Люси среди играющих нет. Во-первых, я одевала ее сама, а в главных, Люси ненавидит баскетбол.

Ключи громко звякнули — я вырвала их из зажигания и сунула в карман, потом захлопнула дверцу, запахнула куртку на груди и по замерзшему газону рванула к черному ходу.

Коридор напоминал лабиринт, утыканный дверьми, возле которых на стенах висели детские рисунки. Пахло антисептиком: в отсутствие детей уборщицы наводили чистоту. Огромным усилием воли я сдержалась, чтобы не помчаться через школу во весь опор. Я пошла быстрым шагом — сапоги скрипели по полу, сердце неслось бешеным галопом.

Я понимала: с Люси почти наверняка все в порядке. Небось сидит в приемной директора, грызет крекеры, или что там у них припасено, и раскраску раскрашивает. Увидит меня, бросится на руки и заноет: мол, ждать пришлось… Но мы еще не встретились, и мое сердце все сильнее сжимали ледяные клешни страха.

Что-то случилось, интуиция подсказывала: что-то случилось.

Я свернула за угол, и впереди наконец показалась приемная директора с закрытыми белыми мини-жалюзи окнами. Последние восемь футов я пробежала бегом и распахнула дверь куда резче, чем хотела.

Все присутствующие разом повернулись ко мне. Между высоким картотечным шкафом и окном, выходящим на стоянку, стояли две секретарши; в углу молодая практикантка делала копии на старом дребезжащем ксероксе. Где же моя сестра? Где шестилетняя девочка с белыми кудрями? Детская скамеечка напротив ксерокса пустовала.

— Люсинда Картрайт, — прохрипела я, задыхаясь от напряжения, которое почувствовала лишь сейчас. — Где Люсинда Картрайт?

— Она… — Секретарь повернулась к практикантке, которая выравнивала большую стопку бумаги и в ответ на вопрос пожала плечами, затем ко мне. — Ее забрали, как и всех детей, кроме тех, кто остался в группе продленного дня. Эти сейчас на улице играют в баскетбол.

Черт подери! Кровь застыла в жилах: боялась я не напрасно, интуиция не подвела!

— Кто ее забрал и куда? — Я хлопнула ладонями по шкафу, смяв список волонтеров.

— Не знаю… — промямлила та же секретарша и взглянула на практикантку, которую, судя по беджу, звали Синтия.

Синтия откашлялась и растянула губы в обаятельной улыбке, продемонстрировав изящные белые клыки. Вероятно, такая улыбка успокаивает расшалившихся малышей и неугомонных родителей, но я не из тех и не из других, и я плевать на нее хотела.

— Ее, как и остальных детей, забрали минут пятнадцать назад, — сказала Синтия, протянув указательный пальчик к зеленой кнопке ксерокса.

— Кто забрал? — не унималась я.

— Я не видела, — пожала плечами Синтия. — Но она ушла не последней.

Я стиснула кулаки и бросилась в атаку:

— Иными словами, вы не знаете, что случилось с шестилетним ребенком, оставленным на ваше попечение? — Синтия открыла рот, но ответить я ей не дала. — Вариантов два: вы отпустили Люси одну либо с человеком, у которого нет права ее забирать. Такое право есть только у меня и моей матери, а она недавно позвонила мне и попросила заехать в школу. В последний раз спрашиваю: где моя сестра?

— Не знаю, — наконец призналась Синтия, забыв о ксероксе.

Черт подери! Я повернулась к секретаршам и оскалила клыки, — надеюсь, вышло угрожающе.

— Звоните в полицию! — Никто не пошевелился, и я снова хлопнула ладонями по шкафу. — Сейчас же!

Секретарши подскочили, одна схватила трубку и стала набирать номер. Я повернулась к практикантке:

— Моя мать работает в крупнейшей юридической фирме штата. Если с моей сестренкой что-то не так, она предъявит иск лично вам. К концу разбирательства вы пожалеете, что родились не на солнечном пляже!

Я с треском захлопнула дверь и снова понеслась по коридору. Удивляла не собственная отвага, а вопиющий непрофессионализм учителей. Как можно отпустить шестилетку домой одну?

При лучшем раскладе Люси действительно пошла домой одна — вернувшись, я застану ее перед телевизором уплетающей шоколадный пудинг. Или она еще в пути, и я успею ее перехватить…

Дверью черного хода я хлопнула так, что все детишки с баскетбольной площадки, которых другая практикантка уже собрала, чтобы вести в школу, посмотрели на меня. Лунный свет серебрил лобовое стекло моей машины — единственной на стоянке. Я открыла дверцу, скользнула за руль, дала задний ход и медленно выехала за территорию школы, высматривая одиноко бредущих детей.

Я проехала один квартал на восток, свернула за угол и, включив дальний свет, стала оглядываться по сторонам в поисках Люси. Вот несколько малышей чуть старше моей сестры бредут домой с родителями, братьями или сестрами. Все тепло одеты и скрыты от меня темнотой, разбавленной светом фонарей. Оказавшись в двух кварталах от дома, я обнаружила, что на улице осталась лишь троица, играющая в салки при свете фонариков.

Почему так безлюдно? Неужели местные жители инстинктивно чувствуют беду? От груди напряжение растеклось по рукам и ногам — тело подсказывало: приближается опасность, словно уже занималась заря. Только, если верить часам на приборной панели, еще и трех не было, значит, у меня оставалось почти четыре часа «нормальной» темноты, а потом над городом встанет солнце и разгонит всех по домам.

За полтора квартала до дома я прильнула к лобовому стеклу, заметив на противоположной стороне улицы движение. Потом в свете фар что-то блеснуло.

Я прищурилась и разглядела детскую фигурку: длинные белые кудри, пушистые розовые брюки с кружевами по краям штанин — Люси! Слава тебе господи! В темноте блестел серебряный браслет, который папа подарил ей за месяц до своего исчезновения. Он как знал, что вот-вот нас оставит! Когда же Люси успела его надеть? Впрочем, неудивительно, что я ничего не видела. Мама запрещает Люси носить браслет в школу — боится, что потеряет. Но моя сестренка не раз и не два прятала его в рюкзачок и форсила перед подружками.

Сегодня ее упрямство только радовало!

Я опустила окно — ледяной ветер хлестнул меня по лицу — и открыла рот, чтобы позвать Люси. Но тут из-за угла свернула другая машина и вклинилась между мной и сестренкой. Пришлось ждать, когда она проедет. Только машина не проехала, а затормозила и остановилась рядом с Люси. Ее косички едва просматривались сквозь лобовое стекло той машины. Водитель перегнулся через сиденье, открыл окно и что-то сказал моей сестренке. Люси кивнула, и он распахнул заднюю дверцу.