Ирина Коханова - Выверты судьбы (СИ)

Коханова Ирина(Гвела)

Выверты судьбы

=1=глава

Ненавижу! Почему я?! Почему мать оставила меня с отцом, а брата забрала?! Это так называется, нас поделили поровну?! Ненавижу!!!

-Терк, ты был сегодня в школе? - делает вид правильного и заботливого папаши, но при мне можно и не показывать подобное представление. Я знаю, какой ты истинный, отец.

-Был, - говорю коротко и сухо. Разговаривать с ним для меня тяжело и противно, всегда стараюсь ограничиться малыми фразами.

-Врешь. Мне звонила твоя классная требуя прийти, - с медового голоса, он перешел в разряд раздраженного.

Внутренне я весь сжался, зато сил хватило не показывать это внешне. Лениво откинувшись спиной на дверной косяк, скрестил руки на груди, и пофигистично посмотрел на пылавшего злостью отца.

-Пропустил три дня, из-за работы. Наверстаю.

-Сколько заработал? - тут же меняется отец, скидывая в сторону дивана, выходной и единственный пиджак и бутафорскую папку.

Он не работает уже два года, с тех пор как это стал делать я. В свои семнадцать совмещать учебу и работу сложно, но я привык. К тому же всех денег он от меня все равно не получает.

-Жрать есть чего? - он раздевается до семеек и носок, топает на кухню.

Растрепанного, матерящегося, часто пьяного и лениво валяющегося на диване отца видеть привычнее.

-Гаденышь, а что-нить посущественнее приготовить не мог? - недовольно орет отец из кухни.

-На что бабла хватило, то и сделал, - не выдерживаю я, сразу же сожалею, что вырвалось. С отцом так нельзя...

-Смотрю, голосок прорезался? - ехидно произносит он, подходя ко мне.

-Соскучился? - ухмыляюсь я, понимая, что сам только что спровоцировал его. Но ничего, мне не привыкать. Три года продержался, выдержу и последний. Восемнадцать и совершеннолетие не за горами...

-В спальню, - приказ отдан как собаке. Не пытаюсь даже возражать, со сломанными ребрами и носом, как последний раз было, валяться не хочется. Поэтому иду в спальню. Уже давно я перестал гнобить себя разными мыслями, тупо давая отцу то чего он хочет, и иногда получая физическое удовольствие и сам. К тому же, чтобы убрать с себя запах этого ублюдка, сегодня же вечером, как обычно, найду себе партнера на час, и оторвусь по- полной. Радует то, что природа надо мной сжалилась сделав меня геем. Быть натуралом было бы невыносимо.

Спальня... место, где мои первые кошмары перетекли в полный пофигизм к такой жизни. И ненависть к своему отцу, матери и брату. Тому брату, которому повезло! Тому, брату, что живет в достатке и любви, не зная голода, унижений, побоев и насилия... Но ничего, завтра мне выплатят достаточно денег на работе, и я наконец смогу раздобыть информацию об удачливом братишки, тогда и начну мстить.

-Чего застыл в дверях, забыл порядок?! - толкнул в спину отец. - Раздевайся, и на кровать.

Я глумливо похихикал про себя, отец терпеть не мог заниматься этим на полу, жалуясь, что потом у него все коленки стеры и болят ноги. У него стерты, а что тогда говорить мне?

Снять черную безрукавку и штаны, проблемы не возникает. Нижнего белья я давно не ношу, понимая, что это просто трата лишнего времени.

-Хороший мальчик, - поглаживает он меня по спине и заднице. Я привычно отрешаюсь от мира, пока он подготавливает себя. На кровати становлюсь к нему задом, прогибаясь в спине, так ему нравится больше всего. Палец, смазанный слюной, мазок, и сразу же входит, резко и на всю длину. Сжимаю зубы, понимая, что надо перетерпеть, и скоро все будет в норме.

Трахаться с отцом привычно и то, что в этом процессе он не заботиться обо мне, радует. Так ненавидеть его проще.

-Ты шлюха, как и твоя мать! - начинает он свою привычную песню. Зато я многое узнал благодаря этой его привычке. - При разводе ободрала меня как липку!

Толчки становятся грубее, пальцы болезненно впиваются в бедра. Терплю, сжав зубы. Доставлять удовольствие он не умеет и не хочет.

-Твоего брата забрала с собой. Ну, как же, сука! Он же старший, наследник, блять! А мне достался ты, - злые слова, хлопок по заднице. Привычно понимаю, что скоро кончит.

-Хотел бы я брата твоего отодрать. Он на год постарше, наверное и посмазливей будет.

Напрягаюсь, через силу заставляю себя успокоиться. Если этот урод позарится на моего брата, как оказалось, старше всего на год, то я его убью точно! Брат только мой, и ни кому другому он не достанется! Мстить ему, мо личная привилегия.

За спиной рычание, жесткие толчки, и он повисает на мне толстой бесформенной массой.

Скидываю его в сторону, поднимаюсь. Он уже храпит. Ублюдок! Говорят у подонков сон крепкий, могу подтвердить, что это правда. Отец теперь не проснется до утра.

Подхватываю одежду и иду в душ, надо отмыться от его запаха. А затем в бар, на поиски очередного мальчика на одну ночь.

Пока стою под струями теплой воды, вспомнился первый мой раз с отцом.

Мне было четырнадцать, он приперся тогда в полный ноль. Я осторожно уложил его, доволоча от двери к дивану в зале. Хотел было отстраниться, как он прижал меня к себе. Я потрепыхался пытаясь выбраться, ни ничего не вышло. Пролежав так несколько минут, отец мутным взглядом посмотрел на меня, и сказав " шлюха", впился в мои губы жестким поцелуем. Я просто одеревенел, не понимая, что происходит.

Пусть пьяный, но силы хватило перевернуться и подмять меня под себя. Я как затравленный зверек лежал и смотрел на перекошенное багровое лицо своего отца.

-Шлюха, - снова повторил он, и поцеловал, второй рукой срывая с меня одежду. Двигаться мне не давал страх и сильно прижимающая к двину рука отца.

-Папа, - пролепетал я, - что ты делаешь?

-Заткнись, тварь! - удар кулаком в лицо, заставил меня замолчать. Болезненно, но не смертельно. В шоке смотрел как отец лежа на мне стаскивает мои трусы, а затем свои.

А дальше, переворот меня на живот, мои всхлипы, мольбы чтобы он опомнился. Я же его сын, но он только зло что-то выкрикивал и попытался войти в меня. От ужаса, я просто ревел в голос, уже перестав трепыхаться. От перепития член отца был полувялым, что в тот раз меня спасло от разрывов, и слишком болезненных ощущений. Елозил он на мне долго, все никак не мог кончить. Когда он наконец-то угомонился, и заснул на мне, я тихо, с трудом, выполз из-под него и как слепой побрел в ванную. Просидел, под душем ревя и разрывая себе душу, до самого утра. Отец, как ни в чем не бывало постучал в дверь ванной, и поинтересовался жив ли я или умер, и не получив ответа, хмыкнув ушел в зал.

Меня поражала его способность упиваться в усмерть, а на утро быть как огурчик и что характерно, помнить все, что чудил по пьяни. Следовательно, он помнил и не раскаивался о своем поступке. Какое же омерзительное чувство.

Через минуту стук в дверь повторился. Я не открыл, и даже не пошевелился. Отец, пинком вышиб дверь, словно она была и не закрыта вовсе, положил мне чистое белье и одежу на столик, и со словами: "Опоздаешь в школу", вышел.