Мануэль - Киллерёныш

Санек замолчал, тревожно поглядывая по сторонам бегающими глазками. Он и вправду походил на крысенка.

В шуме незатихающего дождя прошло не более пяти минут, когда Дирижабль, наконец, соизволил прийти в себя. Лицо толстяка приобрело землистый оттенок, нижняя губа отвисла. Он попробовал пошевелить руками, потом привстать, но быстро понял, что ничего не получится.

— Ну что, подонок, — с трудом сдерживаясь, почти ласково сказал Игорь. – Как дальше жить собираешься? Все так же над ребятами измываться? А что такое «совесть» ты помнишь еще? Хотя вряд ли ты это слово слышал. В общем, готовься, пришел последний час твой, сволочь!

За время этой речи Дирижабль посерел еще больше. Страх почти парализовал его. Казалось — еще немного и его хватит удар.

— Что это, знаешь? – спросил Игорь, достав толовую шашку и повертев ею перед носом толстяка.

— Динамит, рыбу глушить... — сиплым полушепотом ответил Дирижабль.

— Почти угадал. Но можно её и по другому применить. Например, сунуть эту штуковину в штаны одному толстому борову, да фитилек поджечь. Впрочем, есть вариант...

— Какой? — с надеждой оживился толстяк.

Вместо ответа Игорь разрезал веревки.

— Вставай, – приказал он. – Да спокойней. Будешь трепыхаться, сдохнешь раньше времени.

Дирижабль с трудом поднялся, держась рукой за стенку.

— Шагай на балкон, шевелись.

Тон Игоря был спокойным, но давался он ему с огромным трудом.

— Табуретку захвати.

Толстяк глянул удивленно, но спорить не посмел. Взял табурет и с ним шагнул на балкон. Замер, поежившись от холода.

— Дождь так и льет, без перерыва, что за погода... Ты ставь табуретку-то, что застыл?

Игорь не стал выходить. Руководил из комнаты.

— Мокрая какая стала, так и поскользнуться недолго, — в голосе сквозила издевка. — Лезь.

— Куда?!

Изумлению Дирижабля не было предела.

— Щас будешь учиться летать. Здесь этаж третий всего, если не сдохнешь – будешь жить. А от динамита враз загнешься. Шевелись, аборт неудавшийся!

Толстяк, с грацией бегемота, влез на табурет, занес ногу на перила, все еще надеясь на что-то. Посмотрел Игорю в глаза, но увидел лишь только ледяную злобу и громко заорал: — Помогите!!!!!!

Игорь мгновенно кинулся вперед, ухватил толстяка за ногу, все еще стоявшую на табурете, с силой дернул ее вверх. Грузное тело перевалилось через перила. Через несколько мгновений снизу прозвучал глухой звук. Игорь не спеша подошел к Саньку, разрезал веревки и, наклонившись прямо к его лицу, превозмогая отвращение, сказал:

— Слушай внимательно, гаденыш. Если узнаю, что ты к ребятам ближе чем на десять метров подойдешь, выдерну все твои конечности гнилые по одной. Ментам скажешь, что дружку твоему по пьянке полетать захотелось, а ты остановить не смог. Про меня и не заикайся лучше. А щас собери веревки, да заныкай их подальше.

Слушая его, Санек-крысеныш часто-часто кивал, понимая, что жить оставят. Врезав ему на прощание, куда пришлось, Игорь вышел из квартиры, сдернул шапку и сунул ее в карман. Вниз он не пошел, а поднялся на крышу, пробежал пригнувшись к входу в соседний подъезд.

Через несколько минут он, без лишней спешки, вышел на улицу и сделал по двору крюк, чтобы не портить себе настроение и аппетит зрелищем приземлившегося Дирижабля.

Подойдя к своей «Ауди» Игорь взглянул на часы. Вся «операция» уложилась ровно в два часа. Он сел за руль, и с чувством выполненного долга покатил к Антошке.

Он!

Влюбился!

В!

Мальчишку!

Бред!

Сивой!

Кобылы!

А вот поди ж ты... Словно на крыльях, напрочь забыв про обед, мчался Игорь по мокрому асфальту, окатывая прохожих, к своему (уже своему!) Антошке, с которым он не виделся — страшно подумать — почти четыре часа!

В больнице его ждал сюрприз.

Когда Игорь вошел в палату, там царил полумрак. Неведомым ему способом мальчишки стащили со стола телевизор и водрузили его на кресло-каталку.

Теперь кресло стояло возле кровати Толика. Антон сидел на пустой кровати Тимура и увлеченно смотрел вместе с Толиком на экран. Другие мальчишки вставать не могли и молча завидовали. Что это был за фильм, Игорь рассмотрел, только когда подошел поближе.

Кошмаррррр... Ребята смотрели крутейшую немецкую порнушку!

— Упс! — пискнул Антошка, увидев наконец Игоря, щелкнул пультом и вырубил видик. Лучшая защита — это нападение: — Ты чего так тихо подкрадываешься! Мы аж перепугались с Толяном.

Толик тоже чувствовал себя немного виноватым. Он-то лежал лицом к двери, и должен был, по идее, следить за входящими, но увлекся завлекательным действом и проморгал.

Игорь слегка растерялся: то ли отругать их по полной программе, то ли сесть рядом и смотреть вместе с ними... И вообще, он в «Макаренки» не нанимался!

— А откуда у вас, милые детки, этот интереснейший фильм? — ласково, словно лис к цыплятам, обратился Игорь, слегка улыбаясь.

Толик взял огонь на себя:

— А ко мне утром братан с мамкой приходили, так я брата и попросил, а он только что снова приезжал и кассетку принес. Он и телик переставил.

— Вот же чертенята. А если б кто другой увидел?

Мальчишки смущенно повесили носы.

— Хоть звук убрать догадались, и на том спасибо.

Теперь уже Игорь смеялся в открытую, взъерошив мягкие волосы на макушке Антона. Ну разве можно сердиться на него всерьез?!

— Я сейчас, — сказал Игорь и направился к кровати Максима. Антон недовольно проводил его слегка ревнивым взглядом.

Игорь присел на одеяло к мальчику. Тот взглянул с немым вопросом.

— Максим, — начал Игорь. – Ты можешь теперь жить спокойно. Те гады, что с тобой такое сделали, больше тебя не тронут. Маме твоей я дам немного денег, тебя подлечить и... Ты выздоравливай поскорей, и никого не бойся... ТЕПЕРЬ никого не бойся...

Максим поглядел с таким неподдельным изумлением, что Игорь невольно усмехнулся. Мальчишка, наверное, впервые за всю свою недолгую жизнь почувствовал, что есть у него защита. Слезинки сами собой появились и защекотали ресницы. Игорь не знал, что ещё ему сказать и как успокоить, он видел, что ещё несколько слов и мальчишка расклеится совсем от переполнявших его чувств. Он легонько сжал ладошку мальчика и вернулся к Антону.

Приобняв малыша за плечи, Игорь тихонько сказал ему:

— Я тут придумал кое-что, пока сюда добирался. Только не скажу пока; вдруг не получится.

— Может, ещё посмотрим, маленько, а? — нетерпеливо спросил Толик.

— А мне потом разврат малолетних припаяют, — поддразнил его Игорь.

— Мы осторожно, — подлизывался Антошка. — Чесслово, никто больше не подкрадется, как ты.

— Уфф, вы кого угодно уговорите... — сдался наконец Игорь.

— Урра! — тихонько заорали детишки, Антон нажал кнопку на пультяшке и...