Мануэль - Киллерёныш

А… Так это люди самого Султана! Очевидно не захотел он делится с самозванцем…

Дальнейшее вообще не подавалось разумному объяснению; вышедший за ним «спеназовец» лёгким движением снял с него наручники. Кивком головы ему велели идти вместе с ними. Они, вчетвером, двинулись по тёмному лабиринту лестниц и коридоров.

— Что и требовалось доказать. Штормтрап. Отсюда они и отчалили.

Спокойный тихий голос прозвучал позади укрытия. Антон усилием воли попытался прогнать сон. Вот и всё. Его ищут. В следующее мгновение он понял, что не слышит лёгкого гула мотора и не ощущает движения. Только лёгкое покачивание.

Остановились?

Наверное это и есть нейтральные воды. Теперь вся надежда, на эти тюки, и на везение.

Но почему нет криков и беготни? В представлении мальчика, поиски должны сопровождаться кутерьмой, очень похожей на панику. Именно так показывают этот процесс в фильмах. А тут разговаривает кто-то с кем-то. И никакого страха почему-то нет… И сердце не выпрыгивает из груди…

— Искать больше нечего, всё и так ясно, – раздался другой голос. Он был выше первого, но такой же мягкий и негромкий. – Что мы имеем… Орудовал явно не один. Скорее всего, двое. В сейфе Султана было, что брать, вот его и зарезали. Экипаж отравили заранее. Боюсь, могут быть ещё сюрпризы.

— Да, ты прав, — откликнулся первый. — Пора уходить. Пусть начальство решает, что дальше делать.

Вслед за его словами что-то хлопнуло. Антон справедливо рассудил, что это сигнал. Сейчас они уйдут. А он…

Да, а что же он?

— Жалко что мальчика не нашли, – сказал вдруг второй.

— Каюту то нашли. Был он в ней, это точно, – ответили ему. — Скорее всего — с собой забрали. Придётся вызывать вертолёт, и послать запрос пограничникам. И нашим и туркам. Не могли они далеко уйти.

Мальчика? Сердце Антона сжалось. Это о нём? Может это его ищут? Да-да. Конечно! Это его ищет Игорь! Подобное невероятное соображение, опьянило мальчика. Остатки благоразумия, покинули его, но не настолько, чтобы тут же выскакивать из щели. Надо сначала посмотреть, что это за люди. Антон решил, что если эти двое позади, и за тюками, он может тихонечко выползти и посмотреть… из-за угла.

Не учёл он только одного: он долго лежал в неудобном положении, в не завязанном пенопластовом жилете. Неосторожная попытка сделать движение причинила ему нестерпимую боль.

Мальчик непроизвольно вскрикнул.

Игорь шёл третьим. Его вроде и не охраняли. И самое странное, что не чувствовалось никакой тревоги. Шедшие впереди «спецназовцы» освещали путь мощными фонарями.

У одной из встретившихся дверей они остановились.

Дверь оказалась не запертой и легко открылась. За ней тянулся очередной коридор, но он был ярко освещён потолочными светильниками. О! Знакомые места! Ещё немного и будет кабинет шефа. Неужели его ведут к нему? Так и есть; тяжёлая дубовая дверь, фикус у окна. За окном тьма. Разве ещё не прошла ночь?

Его ввели в кабинет. За столом кто-то был. Но это был не Свищ.

О… да он тоже здесь… Хм…

Хозяин представлял собой жалкое зрелище. Его лицо напоминало сине-зеленый перезрелый баклажан. Он сидел на стуле, в наспех наброшенном ночном халате. По бокам его охраняли двое спецназовцев. Да, все эти люди настоящие спецназовцы! А за столом…

За столом, в любимом кресле Свища, восседал, банкир - Павел Григорьевич Игнатьев. Он жестом пригласил Игоря сесть в придвинутое к столу пустое кресло и, налив из шикарной бутыли в великолепный хрустальный фужер тёмно-коричневую жидкость, придвинул его Игорю.

Свищ отчётливо скрежетнул зубами.

- Уведите эту падаль, - сказал Павел Григорьевич.

Дождавшись, когда его приказ был исполнен, и Игорь опустошил фужер, он улыбнулся.

- А вот найти вас было намного сложнее…

Катерок мчался по чёрной воде под огромным диском луны. Антон, укутанный в предусмотрительно захваченное из его каюты лёгкое, но тёплое одеяло, жался к могучему человеку, в гидрокостюме. Тогда, на яхте, когда, его осторожно извлекли из укрытия, он уже осознавал, что его злоключение подошло к концу, однако странное предчувствие преследовало его до сих пор.

Впереди ясно различались красный и белые огни на чёрном силуэте патрульного катера. До него оставалось совсем немного… Но позади громыхнул гром.

Антон резко повернул голову и замер от ужаса. Над морем реяло зарево. Объятая пламенем яхта, заваливаясь на борт, оседала кормой.

Прибывшая волна, развернув катерок, окатила сидящих в нём людей. Рулевой твёрдой рукой крутанул штурвал, предотвращая опрокидывание. Катерок с лёгким креном описал дугу, уходя от очередной волны, и опять устремился к судну. Мужчина, обхватив мальчика, прижал его к себе, но Антон уже ничего не чувствовал. Глаза расширились, а из округлившегося рта вылетел лёгкий стон. Мальчик обмяк и безвольно повис на своём спасителе.

Антошка медленно приоткрыл глаза. Потолок качнулся, будто собирался рухнуть, но остался на месте. Круглая лампа в его середине покружилась немного, как живая, и замерла. В голове мальчика было пусто, все мысли исчезли. Но постепенно сознание к нему возвращалось, а вместе с ним и вопросы: «Где это я? Что вообще случилось? Где Игорь? Я живой, что ли?!»

Попытка пошевелиться не удалась, тело отказалось слушаться и притворялось, будто оно из ваты. Мальчик вздохнул, из груди невольно вырвался стон. И тут же кто-то крикнул тонким голосом:

- Он очнулся! Игорь, папа, он пришел в себя!

Ну зачем так громко вопить?! Антошка застонал снова, потому что в голове зазвенело эхо, отдаваясь болезненными раскатами. Эй, постойте, «Игорь-папа?!!» Кто посмел?! «Игорь только мой! Никому не отдам!»

Перед глазами появилось мутное пятно. Сфокусировав взгляд, Антошка узнал подошедшего – Игорь!

Узнал и потянулся к нему, преодолевая слабость. Игорь не стоял столбом, обнял мальчишку.

- Я так испугался, - сказал он. – Ты вторую неделю в себя не приходил… От шока, от ранения, да и вообще, слишком много на тебя свалилось.

- А я ничего не помню, - сумел наконец вымолвить мальчик. – А чего было-то?

- Вспомнишь еще. Это у тебя нервное потрясение. Болит что-нибудь?

Антон прислушался к себе, потом помотал головой.

- Нет, ничего. Только еще шевелюсь плохо, ничего не слушается. И голова… А где это я?

- Это длинная история, - ответил Игорь. – Считай пока что, у моего друга в доме.

Антошка хотел приподняться на локте, но сумел только повернуть голову. Он оглядел комнату. Большая, красивая… Огромное окно, занавешенное портьерой. Мебели мало, зато телевизор в полстены. Антошка охнул – никогда не видел таких здоровенных!

Только после телевизора мальчик обратил внимание на людей, что собрались возле его кровати. На стуле сидит женщина с добрыми глазами и строгим лицом.