Шахразада - Древние чары и Синдбад

– Надо выбираться побыстрее отсюда. Иначе мы тут застрянем до снега.

– До снега, уважаемая? – переспросил Хасиб. – Откуда в этих местах взяться снегу?

– Поверь, малыш, даже если здесь и не будет снега, погода останется отвратительной долгих три, а то и четыре месяца…

Хасиб лишь кивнул, ибо сейчас уже было и зябко и удивительно неуютно. Но Кара продолжала с ворчанием пробираться через лабиринт узких улочек, и юноше ничего не оставалось, как поспевать за ней.

Вскоре показалась и цель их недолгого путешествия. Дом и в самом деле был необыкновенно стар. Хасибу даже не понадобилось вспоминать все, что он узнал о законах, по которым возводится здание (о, сколько еще полезных уроков, выученных некогда благодаря настойчивости учителя, ждали в разуме Хасиба своей очереди!). Этот дом был построен настолько давно, что всякая память о строителях истерлась в песок. Но стены были все так же просты и толсты, каменные балки все так же надежны, а крыша все так же плотна и непроницаема для стихии.

– Какое удивительное сооружение, – пробормотал Хасиб, рассматривая стену. Он оперся на каменную кладку и поразился тому, как плотно подогнаны камни друг к другу. – Да, это настоящая крепость, а не дом.

– Входи, мальчик, сейчас здесь совсем пусто. Зухра забрала детей и переселилась к своей матери до тех пор, пока тайна пляски и стонов ее дома не будет раскрыта.

– А где же хозяин? Он позволит нам бродить по его жилищу?

– Говорю же – здесь никого нет. Почтенный ткач не высовывает носа из своей мастерской, а дети все у бабушки в гостях.

– Да будет так.

Хасиб был так высок, что ему пришлось чуть наклонить голову, чтобы войти в двери дома. Шаги гулко отдавались от стен, и юноша в который раз подивился работе мастеров, столь давно и столь надежно сложивших это жилище. Как только дверь за Карой и Хасибом закрылась, сразу стало необыкновенно тихо.

– Да здесь можно не только зиму пережидать! – пробормотала Кара.

– О да, почтеннейшая. А теперь прислушаемся: мне нужно понять, что имела в виду почтенная хозяйка, говоря о пляске камней.

Старуха-цыганка замолчала. Она была более чем довольна, что ей удалось к поискам тайны привлечь такого сильного союзника. И потому, что великий Саддам был его учителем, и потому, что некая печать магии лежала на челе самого юноши, и потому, что сон, которого Кара не смогла истолковать, яснее ясного говорил о непредсказуемом будущем и удивительных умениях Хасиба.

Предмет же размышлений старой цыганки почти неслышно ходил от комнаты к комнате и, стараясь встать точно в середине каждой, несколько долгих минут к чему-то прислушивался. Лицо его было сосредоточенным, почти угрюмым, и двигался он так, словно боялся вспугнуть даже тень.

Старая Кара, стараясь ступать так же неслышно, шла за ним, удивляясь странным действиям юноши и его сосредоточенности. Внезапно Хасиб обернулся к ней и приложил палец к губам.

– А теперь замри, старуха, – почти неслышно прошептал он.

Несколько долгих минут было тихо. А потом уже и Кара смогла различить звуки ударов, которые доносились откуда-то снизу.

– Да мы здесь не одни, – пробормотала старуха.

– И это точно не магические силы… Я готов спорить на собственный тюрбан, что в доме орудуют самые обыкновенные воры.

– И никакого колдовства в ночь новолуния? – В голосе старухи звучало невольное разочарование.

– Никакого, даже самого крошечного колдовства. Эти стены не поддались времени и ветрам. Никакое колдовство, согласись, не может соперничать с непобедимым временем… Ну что ж, пора посмотреть, кто и, самое главное, зачем выгнал из дома почтенную женщину и ее троих детей.

Все так же, почти неслышно, юноша прошел по всему этажу и наконец нашел ступени, что вели вниз.

– Тут огромный подвал, – прошептал он на ухо цыганке. – Звуки доносятся отсюда.

В подтверждение его слов они услышали еще один удар, потом вдруг девичье ойканье, а потом и неразборчивый говор.

Хасибу уже становилось скучновато. Он-то рассчитывал на волшебные чудеса, летающих по дому призраков, стоны и всхлипывания, доносящиеся из стен. А все оказалось куда проще и неинтереснее. Но начатое дело следовало довести до конца, и потому юноша продолжал красться по подвалу к самому дальнему углу. Вот еще один поворот и…

И глазам старухи-цыганки и балаганного фокусника предстало удивительное зрелище. На полу, рядом с отброшенной киркой, сидела молоденькая девушка и горько плакала, а рядом с ней на коленях стоял юноша чуть старше ее и пытался ее успокоить.

– Ну, не плачь, малышка, это же просто царапина. Сейчас все пройдет. Ты веришь мне?

– Я верю только тебе, – сквозь слезы отвечала девушка.

Юноша наклонился и поцеловал плачущую девчушку сначала в один глаз, потом в другой.

– Ну вот, слезки уже не льются. И пальчик не болит. Потерпи, маленькая, осталось совсем немного!

– Ничего себе «немного»! Мы только одну стену проверили, да и ту не всю… И где же спрятано это проклятое сокровище?!

Хасиб прижался спиной к стене так, чтобы на него не падал пляшущий свет от факела, воткнутого в стену.

– Это не воры, – прошептал он на ухо цыганке. – И ты, конечно, ничего бы не поняла, если бы осталась наверху. Думаю, я бы тоже ничего не понял… Хотя и ожидал чего-то подобного.

– Ожидал?

– Я расскажу тебе об этом позже, хорошо? А сейчас давай выведем на чистую воду этих искателей сокровищ. Прошу тебя, помоги, ведь мы же с тобой все-таки циркачи, актеры.

Цыганка лишь кинула. Она еще ничего не понимала, но была полна решимости довести дело до конца.

Хасиб несколько раз очень громко вздохнул, потом застонал. А затем сделал несколько очень громких шагов, не двигаясь, впрочем, с места.

– Клад… Кто потревожил мой клад?… – взвыл он подлинным замогильным голосом.

Кара, едва не рассмеявшись, как девчонка, взглянула на юных воров, хотя, вероятно, их следовало бы все же назвать искателями сокровищ.

– Я же тебе говорила! – вскричала девчушка уже в полный голос. – Я тебе говорила и про старика, который тыщу лет назад зарыл здесь свой меч и золотые монеты! Ты мне не верил, глупец…

– Ну что ты кричишь… – зашептал ее спутник. – Если это настоящий призрак, он не должен появляться раньше ночи, а сейчас утро едва вступило в свои права.

– Глупец, – отвечая ему, замогильным голосом простонал Хасиб. – Нам, призракам, все равно, когда расправляться с ворами – днем или ночью, в новолуние или в часы затмений…

– Это он… – В голосе девушки зазвучал ужас. – И он говорит с тобой!.. Сам завоеватель всех земель… Только он один знает о новолунии…

– И ты знаешь, иначе не пугала бы мачеху, а спокойно спала бы себе до утра.

– Я боюсь… Уведи меня отсюда, скорее!