К.Л. Паркер - Миллион запретных наслаждений

— Дилейн, — выдохнул я, гладя ее по щеке тыльной стороной ладони.

Ее имя, произнесенное вслух, напомнило, что, похоже, я был единственным, кто называл ее так. Но задумываться об этом не стал — уже почувствовал, как головка с каждым движением бьется о стенку ее горла. К тому же влажные чмокающие звуки, перемежавшиеся со стонами, эхом разносились по передней. Да, здесь была прекрасная акустика.

— Жестче, детка. Мне нравится пожестче.

Она застонала, слегка поменяла позу, чтобы изменить угол, и взялась за работу с новой силой. Быстрее, резче и — чтоб я сдох! — даже глубже. Я бы мог положить руки ей на голову, стараясь помочь, но она и так взяла все. К тому же мне захотелось, чтобы она все сделала сама.

Вдруг она резко замедлила движение и опустилась так глубоко, как могла. Потом я почувствовал, как она сглотнула и ввела член еще глубже, в самое горло. Моя малышка умела делать «глубокую глотку»!

— Черт меня побери! — выкрикнул я, почувствовав, как словно из ниоткуда пришел оргазм.

Разрядка была яростной и мощной. Сперма выстрелила на заднюю стенку ее горла. Она замычала и закрыла глаза, проглатывая и с каждым глотком втягивая меня все глубже и глубже.

— О… боже… Дилейн! — выдохнул я между извержениями. Сердце неистово колотилось.

Наконец она медленно выпустила меня и поцеловала головку, отчего он дернулся. По-видимому, это показалось ей забавным, потому что она поцеловала ее еще раз.

— Ты где научилась делать «глубокую глотку»? — Наверное, мне нужно было сперва отдышаться, но я хотел получить ответ немедленно. — Я тебя этому не учил.

Пожав плечами, она вытерла уголок рта.

— Полли рассказала, как это делается, и я решила попробовать. А что? Тебе не понравилось? Я что-то сделала не так?

Полли постепенно начала возвращать себе мое расположение.

Дилейн так мило заволновалась, что я привлек ее к себе и крепко поцеловал, а потом прижался лбом к ее лбу.

— Ты все сделала идеально, Лейни. Это было нечто.

Да, я назвал ее Лейни. Хотел увидеть, что она скажет.

Глаза ее расширились, она выбралась из моих объятий и коротко произнесла:

— Дилейн.

А потом встала, взяла сумки и направилась к лестнице.

Я, быстро подтянув брюки, поспешил за ней.

— Значит, и Сэмюель, и Полли могут тебя называть Лейни, а я нет? Что это за херня?

— Они не платили двух миллионов, чтобы купить меня на два года. Они мне не хозяева. Мы с ними — ровня, слуги, которым платят за то, чтобы каждое твое желание выполнялось.

— Ерунда. — Я упер руки в бока, что привлекло ее внимание к моим трусам, все еще видным под незастегнутыми брюками.

— Это правда, Ной. Это правда. — Она развернулась и пошла вверх по лестнице.

Лейни

Наглый сукин сын! Так обращаться с моим именем! Какого черта?!

Я услышала, что он мчится за мной, перешагивая через две ступеньки, поэтому ускорила шаг.

— Дилейн! — завопил он, однако я и не подумала останавливаться.

Я перешла почти на бег трусцой, мне и в самом деле очень не хотелось его видеть. Все это, все, с чем мне пришлось иметь дело и с чем я продолжала иметь дело, было и так непросто, а тут еще он! Мне нужно было убраться от него как можно скорее, иначе я пропала бы.

— Черт, да подожди ты! — крикнул он, когда я бросила сумки и включила пятую скорость.

Влетев в первую попавшуюся комнату, я захлопнула за собой дверь. Внутри оказалось темно как в могиле, я понятия не имела, куда попала. Но хоть отгородилась от Ноя — а сейчас это было важнее всего. Я нащупала замок на ручке, закрыла его, развернулась и прислонилась спиной к двери.

Он уже был по ту сторону двери и колотил в нее кулаками. Потом зарычал от злости, и меня этот звук почти испугал.

— Если ты не откроешь дверь, клянусь, я ее вышибу!

— Я не хочу сейчас с тобой разговаривать! Уходи! — ответила я, перекрикивая удары в тонкую беззащитную дверь.

— Ну и ладно. Как хочешь.

Удары прекратились, я, облегченно вздохнув, начала сползать вниз. Но тут услышала по ту сторону нечто похожее на приглушенный боевой клич. В следующую секунду дверь с треском распахнулась, и я полетела на пол. Успев упереться руками, повернулась навстречу свету, который полился из коридора в комнату.

Ной стоял в дверном проеме, опустив руки, плечи его поднимались и опускались в такт тяжелому дыханию. На него падала тень, но я до сих пор помню страшное, почти нечеловеческое выражение его лица.

— Ты обвиняешь меня в том, что я отношусь к тебе, как к прислуге, но сама почему-то не слушаешься, когда я что-то приказываю, — пророкотал он.

— Да, я непослушная. Ну так убей меня, — сказала я, поднимаясь с пола, и бросилась мимо него в коридор.

Ной поймал меня за руку и, развернув, прижал спиной к стене у двери. Тело его прикоснулось к моему, руки уперлись в стену, не давая мне двинуться с места. Он коленом раздвинул мне ноги, я почувствовала его горячее дыхание у своего лица, а выпуклость в его брюках уперлась мне в живот. Он не шутил, повторяя, что быстро восстанавливается.

— Почему? Почему я не могу называть тебя Лейни?

Он спрятал лицо, прижавшись к моей шее. В голосе его звучала смесь отчаяния, злости и неудовлетворенности, и я, хоть убей, не понимала почему. Ной чувственно провел губами по моей коже, а потом поднял голову и взглянул в лицо. В пронзительных ореховых глазах его горела такая мощь, такой напор, что мне захотелось дать ему все, что он захочет.

— Я всегда относился к тебе хорошо. Лучше, чем мог бы в такой ситуации. И всегда следил, чтобы у тебя все было хорошо в других отношениях. — Стараясь донести до меня смысл своих слов, он немного присел и медленно прикоснулся выпуклостью к месту между моих ног. Предательский стон сорвался с моих губ. — Так почему, а? Назови хотя бы одну причину.

Одну? Да я могла бы назвать целых пять! Потому что это сделало бы все слишком личным. Потому что тогда через два года мне было бы слишком трудно расстаться с ним. Потому что мне тогда было бы слишком легко в него влюбиться. Потому что я просто не могла…

Все это правда. Но если бы я назвала ему любую из них, он сразу послал бы меня собирать вещи и потребовал бы возмещения убытков.

— Потому что тебе этого хочется, — назвала я пятую причину.

— Я хочу тебя. — Он чуть подался вперед и взял мою нижнюю губу зубами. Локти его оторвались от стены и начали лихорадочно скользить вверх-вниз по моим бокам. — Зачем ты мучаешь меня?

Я мучаю его?! Я?

— Я мучаю тебя, Ной, — вздохнула я. — Да, я не разрешаю тебе называть меня Лейни… И ты впервые в жизни понял, что не можешь получить то, чего тебе хочется. А тебе этого хочется только потому, что ты не можешь этого получить. Тебя это убивает только потому, что ты не можешь этим управлять. Ты распущенный, испорченный человек. Ясно ведь — тебе все преподносится на блюдечке. Но мое имя? Это слишком личное. Ты должен заслужить право так меня называть, и только мне решать, когда это случится.