К.Л. Паркер - Миллион запретных наслаждений

— Слушай, прости меня, я в последнее время давлю на тебя. Это из-за того, что Лейни уехала, и…

— Да не волнуйся, все нормально. Полли такая же, — прервал он меня.

— Между двух огней оказался, да?

Мейсон кивнул.

— Кажется, я до сих пор не понимал, какое место эта девочка заняла в нашей жизни.

Я, похоже, тоже этого не понимал, но он был прав. Даже Лекси в последнее время стала звонить гораздо чаще, что было совсем на нее не похоже, и каждый раз только для того, чтобы поинтересоваться, как дела у Лейни. Я говорил, чтобы она звонила ей сама, что Лейни рада будет с ней поговорить, но Лекси не хотела казаться навязчивой. Ага, так мы и поверили.

— Ты не заслуживаешь всего этого дерьма, которое на тебя валится. — Я накинул куртку и хлопнул его по плечу, направляясь к двери. — Хорошего вечера, дружище.

За последние два дня заметно похолодало, что для этого времени года было совершенно нормально, вот только в душе у меня появилось подозрение, что изменения в погоде я чувствовал острее, ведь рядом не было Лейни, чтобы меня согреть. Я серьезно, мне казалось, что из меня и из окружающего мира высосали все тепло. Мой собственный свет остался где-то далеко-далеко, меня наполнило ощущение одиночества и холода.

— Эй, Кроуфорд! — окликнул мне Дэвид, когда я подходил к лифту.

Холод и одиночество…

Я не собирался трепаться с ним, потому что мне, собственно, нечего было сказать. К тому же меня ждало телефонное свидание с моей девушкой, и я не собирался его пропускать.

— Что надо, Стоун? — выпалил я.

— Я просто уточняю, будешь ли ты на следующем собрании.

Если судить по голосу Дэвида, он спрашивал из праздного любопытства, но нетрудно было заметить недобрые огоньки, тлевшие в его темных глазах, и презрительную усмешку, игравшую у него на губах. Моя правая рука невольно начала сжиматься в кулак. Как же мне хотелось расквасить его уродливую рожу и размазать эту мразь по полу, чтобы больше не видеть его вечной наглой ухмылки.

— А почему ты решил, что меня там не будет? — раздраженно бросил я, войдя в лифт, и ударил по кнопке нижнего этажа, представляя, что это его морда.

— Ты в последнее время стал слишком часто пропадать, вот я и решил спросить… Просто так, на всякий случай… Лучше бы тебе не пропускать это собрание, Кроуфорд. Будет чертовски весело. — Он сверкнул акульей улыбкой, подмигнул и наконец убрался с глаз.

Весело? Этот мудозвон действительно решил, что меня выгонят из компании за то, что я грозился его прикончить? Да люди говорят такое каждый день. Кто спорит, офис — не самое подходящее место для потасовки. Но это вовсе не повод заставлять меня отдавать мою собственную компанию в руки такого, как он. Кроме того, он не сможет ничего доказать — вряд ли он все время носит с собой включенный диктофон.

Я помчался домой, как сумасшедший. Вернее, как сумасшедший, которому приходится пробираться через дорожные пробки бампер в бампер с другими машинами. Долгое бездействие на заднем сиденье лимузина доводило меня до белого каления. Клянусь, я чувствовал восхитительный запах Лейни, оставшийся здесь после наших забав.

В громадном здании, которое я всю свою жизнь называл родным домом, пустота и ощущение одиночества вновь охватили меня. Лейни наполняла эти комнаты шумом и жизнью, хотя при этом казалось, что мы с ней — единственные люди на Земле. И меня прельщала мысль о том, чтобы с ней вдвоем заново заселить эту планету. Ради сохранения человеческого рода. Вот тут-то меня и озарило: я хочу завести детей. Наших с ней детей. Много, целую толпу.

Когда мы с Лейни в последний раз болтали, она грозилась устроить мне испытание на прочность, как только мы встретимся. Я заулыбался от этой мысли. Она стала просто ненасытной. Котенок, дрожавший под моим взглядом, превратился в львицу, ловкого хищника, которого потребность удовлетворять голод делает бесстрашной и отчаянной. Роли изменились: если она сделалась хищником, то я превратился в добычу.

Ну, конечно, это не совсем так. Однако, если это делало ее раскованнее, я ей не противоречил: пусть так и будет. Я обожал ее — она знала, чего хочет, и не стыдилась этого.

В ожидании ее звонка я перекусил и принял душ. Как только я вышел из ванны, зазвонил телефон. Отбросив полотенце, я метнулся в другую сторону комнаты и голый бросился на кровать, рядом с которой стоял телефон. Черт, было больно.

— А-а-а, твою мать! — Да, это были первые слова, которые слетели с моего языка. — Привет, киса.

— Что случилось? — не без тревоги в голосе спросила Лейни.

— Кажется, я сломал твоего приятеля, — ответил я, перекатываясь на бок.

Звуки, раздавшиеся в трубке, свидетельствовали о том, что она едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Ты там что, занимаешься членоробикой?

— Да, — со смехом подхватил я. — Только он отказывается сгибаться в непривычную сторону.

— Бедненький, — ласково протянула она. — Хочешь, я поцелую, чтобы не болело?

Если бы я не сидел на привязи последние недели, то после этих слов наверняка отправил бы своего ненасытного «приятеля» к ней прямо по телефонной линии.

— Ты — злая маленькая стервочка. Ты же знаешь, что мне ничего так не хочется, как добраться до твоего сладкого ротика. От одной мысли об этом у меня все стоит, и я ничего не могу с этим поделать.

— Не знаю, не знаю, — грудным, манящим голосом произнесла она, отчего мне легче не стало. — Ты сейчас в чем?

— Я лежу на кровати. В чем я могу быть, по-твоему? — хрипловатым голосом спросил я. Ей было прекрасно известно, что я сплю нагишом.

— М-м-м, покажи мне.

— Что показать? — растерялся я.

— Посмотри на свой сотовый.

Лежавший на столике телефон завибрировал, и я взял его, потянувшись над головой. Кто бы сомневался, сообщение от моей девочки. Открыв его, я чуть не выпал из кровати. Она, совершенно голая. Сидит, упершись спиной в изголовье кровати, роскошные волосы каскадом лежат на плечах, груди налитые, соски яркие. Колени подняты и разведены в стороны, открывая мне завораживающий вид на нежную розовую плоть между ногами. И глаза. Господи боже, они были затуманены и прикрыты веками, и еще она кусала себя за пухлую нижнюю губу, как будто изнемогала от желания почувствовать мое прикосновение.

— Я тебе свое показала. Теперь ты покажи мне свое, — проурчала она в трубку.

— Кое-кому захотелось поиграть? — спросил я с усмешкой, которую она наверняка почувствовала, хоть и не могла увидеть.

— Похоже, что мне хочется играть? — Я услышал тихий щелчок кнопки, после которого раздалось жужжание «Пули Кроуфорда», которое невозможно было спутать ни с чем. — Ты мне нужен. Я больше не могу ждать. Помоги мне, Ной.

— Господи Исусе… — Я был рад помочь ей, пусть даже при помощи чертова куска металла, а не настоящей части тела. — Это моя «Пуля», киса? — спросил я, и так зная, каким будет ответ.