Шайла Блэк - Их невинная наложница (ЛП)

— Нет, хабибти. Продолжай, — приказал он. — Почему ты не поехала в университет, который выбрала?

Рафик был так близко, что она могла чувствовать тепло, исходящее от его тела, и мускусный запах его одеколона. Она посмотрела на мощную колонну его шеи, на твердую линию подбородка, на чувственную форму его губ. Пайпер с трудом оторвала от него свой взгляд.

— Хмм, я не могла оставить сестру. Как только я обнаружила, что ранчо полностью в долгах, мне пришлось продать его вместе с нашим домом. Никто не хотел брать Мелинду. Ей было четырнадцать, и она была немного диковатой. Вы должны понимать, что городок, в котором я выросла, был очень маленьким и довольно консервативным. Через неделю после похорон отца одна женщина из местных жителей подошла ко мне и сказала, что мне следует отдать Минди в службу опеки.

— У вас не осталось никого из родных? — спросил Раф с глубоким сочувствием в голосе.

Она заставила себя улыбнуться, хотя понимала, что улыбка вышла довольно горькой.

— Почему же, у нас были родственники, просто никому из них не было до нас никакого дела. Родители моей матери были миллионерами. Когда она отказалась выйти замуж за мужчину, выбранного ими, они просто отреклись от нее. Бабушка с дедушкой даже не помогли оплатить похороны моего отца, так что мне самой пришлось искать возможность сделать все так, как полагается. Они никогда не видели меня или Минди. Они сказали, что от дворняг нет никакого толка.

И опять она выложила слишком много. Почему она всегда так много болтала, когда нервничала? Это было, словно болезнь. Стоит ей лишь начать, и Пайпер Глен любому выложит все, что угодно.

Сильная рука накрыла ее ладошку, обдавая теплом и жаром такой температуры, что она буквально начала плавиться от этих ощущений. Девушка моргнула и сделала беззвучный вдох, обнаружив, что за ней наблюдает Раф.

— Для вас к лучшему, что их нет в вашей жизни.

— Да.

Хотя чек пришелся бы весьма кстати.

— Все к лучшему. Мы с Минди отлично справились. Днем я работала в магазине одежды, а затем посещала вечерние занятия... и вот, сейчас мы здесь. Минди учится на втором курсе университета. Теперь она в порядке. У нас все хорошо.

Официант поставил перед ней чай со льдом, но неожиданно ее вторая рука тоже оказалась занята, захваченная в плен ладонью Када. Видимо, парни из Беакистана были падки на прикосновения. Пайпер заставила себя расслабиться. Она слышала, что у людей других культур понятия о приемлемых границах совершенно иные, нежели чем у американцев. Кад слегка сжал ее руку

— В восемнадцать лет ты осталась совершенно одна, с сестрой на руках, которую было необходимо оберегать. Должно быть, это было невероятно тяжело.

— Ну, мне не приходилось менять ей памперсы или что-то в этом роде. Хотя, возить ее на занятия и забирать обратно было сущим кошмаром. Серьезно, эти мамочки напоминали мне некий культ. Если бы мне пришлось продать еще одну коробку печенья или сделать бутоньерку для выпускников, моя голова просто бы лопнула.

— Что было бы просто ужасно, учитывая, насколько она у тебя прелестна.

Медленно, Раф отпустил ее руку и потянулся за одной из до нелепости красиво уложенных устриц.

— Это тебе, Пайпер.

Угощение выглядело просто изумительно. Но как только она притронется к одной из них, все обязательно пойдет наперекосяк, устрица выскользнет из своей маленькой прелестной раковины на пол, и какой-нибудь важный человек поскользнется и сломает ногу.

— Нет, спасибо.

— Они тебе не нравятся?

Восхитительное лицо Рафа снова переменилось, и она почувствовала себя так, словно оскорбила его. Нет, скорее расстроила.

— Дэкс сказал, тебе нравятся морепродукты. Именно поэтому мы выбрали это место. Я позову официанта, чтобы он забрал блюдо. Мы можем найти другой ресторан, который придется нашей спутнице больше по вкусу.

Они оба начали подниматься, как будто всерьез намеревались уйти.

— Нет! Я люблю морепродукты. И просто обожаю устрицы. Просто я очень неуклюжа, а официант не предложил мне слюнявчик, ну или салфетки, хотя бы.

Да уж, это выглядело бы просто здорово в заведении такого уровня. Кад засмеялся, и этот мужественный звук послал легкую дрожь по ее спине.

— Волнуешься, о возможном беспорядке?

— О возможном? Нет. Скорее, абсолютно я уверена в этом. Есть причина, по которой меня называют Пандорой. Как правило, я умудряюсь учинить беспорядок везде, где появляюсь.

И подобная репутация явно не помогла ей завести друзей в "Блэк Оук". Казалось, женщины вроде Аманды ее искренне ненавидели.

Раф скользнул обратно в кабинку и сел ближе к ней. Он выдавил лимон над устрицей и снова поднял ее.

— Знаешь, Пандора была самой красивой женщиной в мире. Она была подарком Зевса для брата Прометея.

Пайпер знала эту историю.

— Она была ловушкой. Подарки Зевса всегда обходились дорого.

Губы Рафа изогнулись в довольной улыбке.

— О, хабибти, мы можем это обсудить. Ты права, но я думаю, это был обман во благо целого мира. Без Пандоры, созданной когда-то и наделенной дарами, не было бы женщин на земле.

Кад вздрогнул.

— Это было бы поистине ужасно.

— Она открыла ящик, который не должна была, и обрушила страдания на все человечество.

— Взгляни на это с другой стороны. Вместе со страданием она принесла и радость. До Пандоры мужчины не знали любви, счастья и настоящего уюта, они жили без противоположного пола, не зная истинную ценность женщинам. Пандора сотворила само человечество.

Раф коснулся пальцами непослушного локона у ее лица.

— Ты испытываешь слишком много страхов, хабибти. Не бойся пробовать. Не бойся потерпеть неудачу. Бояться нужно обыденного существования, без взлетов, побед и поражений.

Он приподнял устрицу, предлагая ей угощение. Его слова, эти волшебные слова, произнесенные его невероятным голосом, напоминающим сорт дорогого шоколада, и шедшие из самых глубин его души, окутали ее слух, подобно чувственному заклинанию.

Ей не следовало идти на это. Он был практически ее боссом. И что еще более важно, он мог повлиять на презентацию, над которой она работала. Но ей было уже двадцать пять лет, и Пайпер неожиданно осознала, насколько ее жизнью руководили страхи.

Страх потерять сестру.

Страх потерпеть неудачу.

Страх ощутить боль.

Она посмотрела ему в глаза, и огонь заполыхал внутри нее, когда он поднес раковину к ее губам и наклонил устрицу. Та была мягкой, с цитрусовым ароматом лимона. Устрица скользнула в ее горло, и в этом было нечто первобытное.

Раф посмотрел на нее, всем своим видом источая удовольствие.

— Понравилось?

Она кивнула, чувствуя, как румянец разливается по ее щекам. Рука Када скользнула по задней стенке за ними.