Джейми Бигли - Бунт (ЛП)

— О, у Айса на спине татуировка с такой надписью. А почему у тебя нет прозвища?

— Макс это прозвище, — оскорблено ответил он.

— Да? Я думала, что это сокращенно от Максвелл.

— Нет. Ты никогда не смотрела «Безумный Макс»? Он был тем еще сукиным сыном, когда его жену убили, он сошел с ума и поубивал всех.

— И ты получил прозвище после этого фильма?

— Да

— Как она умерла?

Внезапно Макс встал. — Я должен отлить.

Она повернулась к Шакалу. — Ты заметил, что он чересчур чувствителен?

— Почему бы тебе не сказать ему об этом?

— Я не хочу задевать его чувства. А как ты получил свое прозвище?

— Я ударил своего лучшего друга в спину, после того, как он трахнул мою суку. — Шакал не был чувствителен, он был ослом. Она улыбнулась своей маленькой шутке.

— По-твоему, это чертовски смешно?

— Нет. — Она и не думала, что он оценит ее шутку. Бессознательно, она искала Айса глазами и нашла его рядом с Фейдом у стальной двери. Она собиралась отвернуться, когда увидела, как Фейд вскочил на ноги и открыл дверь. Оба мужчины ворвались внутрь. Шакал увидел, куда она смотрит.

— Теперь они должны открыть дверь в карцер. По крайне мере, они смогут дать ему еду и воду. — Сказал Макс, садясь за стол.

Шакал посмотрел на Макса предупреждающим взглядом, но Грейс наблюдала, как Святой и еще двое мужчин приближались к столу. Она собиралась предупредить их, как вдруг один бросился вперед, хватая Шакала из-за спины, а Святой и второй направлялись к Максу.

Она закричала, вставая со стола, и упала бы, если бы кто-то не схватил ее сзади и потащил в сторону. Ее нога зацепилась за стул, но тот, кто тащил ее, не остановился. Когда нога, наконец, вывернулась, она вскрикнула от боли.

— Айс. — В отчаянии она посмотрела, где он и несколько заключенных закрыли дверь, тем самым, не давая войти Айсу и Фейду. Грейс поняла, что то, что они задумали, опасно. Заключенные спланировали заговор против Айса и его людей.

Как только Святой отошел от стола, Макс ударил одного из них и швырнул на пол, затем он бросился на остальных, которые приближались к нему, укладывая всех на пол. Шакал достал из-за пояса нож и воткнул в ногу тому, кто его держал, рассекая почти до коленной чашечки. Грейс видела, как двое других мужчин время от времени разговаривали с Айсом через закрытую дверь. Тот, что был с темно-каштановыми волосами, взял стул и ударил им тех, кто держал дверь. Они отошли и металлическая дверь открылась. Айс и Фейд вышли из камеры, ярость читалась на их лицах, они начали драться с теми, кто пытался их запереть внутри. В то время, когда вся комната была охвачена боем, Грейс подняли на ноги. Ее тащили к металлической двери в холл, откуда охранники контролировали карцеры. Айс схватил мужчину и оттолкнул Грейс обратно в коридор, Фейд поймал ее, прежде чем она упала, и, подняв ее на руки, понес обратно в стеклянную комнату. Он усадил ее около стены, прикрыв своей спиной. Всем, кто пытался приблизиться, он угрожал инструментом, который использовал, чтобы открыть стальную дверь. Они отступили, боясь, что в конечном итоге, они оказались бы на полу рядом с теми, кого Шакал безжалостно разрезал по одному. Айсу, наконец, удалось взять под контроль заключенных. Те, кто начал драку валялись по всей комнате.

— Ты в порядке? — Он вытащил ее из-за спины Фейда, подняв на руки, и отнес ее к столу. — Детка, перестань плакать. Ты разбиваешь мне сердце.

— Я не плачу, — она уставилась на него в замешательстве.

— Где болит?

— Лодыжка.

Когда он взял ее на руки, она подавила крик, который готов был вырваться наружу, и заставила дышать себя ровно, пока боль не прошла.

— Почему ты не позволил мне уйти? Несколько секунд и я бы вышла отсюда. — Ее обвиняющий взгляд, не отрываясь, следил, как его пальцы ощупывают ее опухшую лодыжку. Она попыталась вырвать ее из его рук.

— Дай мне свою рубашку, Фейд, — заботливое поведение Айса испарилось.

Фейд снял рубашку и протянул ему. Айс разорвал ее на полоски, а затем без слов начал наматывать их вокруг ее щиколотки, так и не ответив на ее вопрос. Грейс отвернулась, не в силах смотреть на него. Он сказал, что сожалеет о том, что втянул ее во все это. Тем не менее, когда у нее появился шанс уйти, он мгновенно остановил ее. Это была ее собственная ошибка, она чувствовала, что ее предали. Она лучше всех знала, как работает голова преступника.

Уинстон делал вид, что он ей друг, только чтобы причинять ей боль снова и снова, пока он был с ней. Айс ничем не отличается, он просто выбрал другой метод. Когда закончил, Айс сел на стул, поднял ее и посадил к себе на колени. Разозлённая, она ударила его по лицу и попыталась встать, не обращая внимания на боль в ноге.

— Я ненавижу тебя, — выплюнула она. — Не прикасайся ко мне. Ты мог бы отпустить меня! — Она била его кулаками по груди.

Айс перехватил ее руки и отвел за спину, удерживая их одной рукой. Другой он поднял ее лицо, чтобы она посмотрела на него.

— Как только у меня все получится, твоя маленькая симпатичная задница выйдет отсюда. Ты меня поняла? — Он сжал ее руки еще сильнее. — Никогда не смей бить меня снова. Я сказал, что как только все утрясется, я позволю тебе уйти. И я буду прикасаться к тебе, в любое чертово время, когда захочу. — Одна его рука легла ей на грудь, предъявляя права на ее тело. Он не шевелил пальцами, а просто исследовал, удостоверяясь, что она понимает, что не может отдавать ему приказы.

— Я поверила тебе! Ты обещал, что я не пострадаю, — она подняла ногу. — Но я пострадала. Так что нет, теперь я не буду верить тому, что ты говоришь.

Айс убрал руку и притянул ее еще ближе, пока ее грудь не прикоснулась его груди. Его рука скользнула к ее волосам, заставляя ее быть еще ближе.

— Детка, у тебя, наверное, растяжение лодыжки. И если ты собираешься стать моей женщиной, то ты должна стать сильнее.

— Ты — чертов мудак. Я не стану твоей, даже если ты будешь последним мужчиной на земле. Ты думаешь, я идиотка, чтобы влюбиться в человека, который виноват в том, что я оказалась заложницей в тюрьме?

— Ты справишься с этим. — От его улыбки в ее в жилах закипела кровь, но она видела, что спорить с безумцем бесполезно. Вместо этого она держала язык за зубами.

— Ах, значит, бойкот, — он встал и усадил ее аккуратно на стул.

Он жестом позвал Макса.

— На этот раз попытайся лучше делать свою работу, — сказал Айс, уходя.

Покраснев, Макс сел рядом с ней.

— Это была не твоя ошибка.

— Да. Я был слишком занят разговорами и не обращал ни на что внимания. Ты увидела, что они подходят раньше, чем я.

Грейс почувствовала себя плохо, его гордость была уязвлена, она хотела похлопать самой себе за то, что испытывает жалость к нему. Она должна контролировать свои эмоции. Эти люди не были ее друзьями, они — ее враги.