Анна Емцева - Потерявший счастье

– Ну, в обычной жизни – Аникел, на поле боя и на работе – Алурий. – Я вздернул брови, потому, как не мог понять с чего у него два имени. Какие нынче правила нам не известны. До сюда не доходят даже сплетни, не то, что новости. – Я – военачальник Империи. – Чуть помедля, сообщил он и прикрыл глаза. – Я, пожалуй, немного посплю. – Я же стал осматривать его более внимательно. Сказать, что мальчишка был военачальником было сложно. Хотя его можно перепутать с молодым альфой и запах его располагает к такому выводу. Однако его хрупкость и еле пробивающийся цветочный запах, почти такой же, как у Императора наталкивали на совершенно другой вывод. Мальчишку хотелось узнать получше, но на это времени у нас будет много.

Тем временем двери открылись, и в камеру зашел наш общий мучитель. От омеги я ожидал что угодно: истерику, мольбы, оскорбления и проклятия, но он начал огрызаться и мерно доводить пленителя до бешенства. У него это получилось, как и красиво язвить. Он точно знал, за что надо зацепить, чтобы вызвать гнев и раздражение. Собственно по этой причине он и получил удар на отмаш. Мы же старались пока не лезть в дела наглого мальчишки, который не осознает свою силу. Или это мы не осознаем его силу? Ведь, не может же Император назначить на должность военачальника обычного мальчишку.

Не ошибся. Он действительно редкая находка. Он легко сблизился с моими друзьями, которые поначалу не хотели разговаривать с нахальным пацаном. Потом к нам в разговор подключились другие ребята, которые были в соседних камерах. Каким-то неведомым образом, мы слышали всех, кто был на этом этаже и еще с пары нижних. Как объяснил мальчишка это все Ветер, который просто решил порадовать своего друга. На вопрос, почему начальники не прекращают наш балаган, ответил просто. Они не слышат. Так и пошло наше знакомство. Мальчишка оказался кладезем разных знаний и сплетен, которые только можно придумать. Однако как только мимо нас проходили стражники, он сразу давал знать и прекращал связь.

Мы уже расслабились, когда в нашу камеру зашел мужик альфа с еще двумя. Мы поняли сразу, будут крики и сомнений в том, что это будут крики омеги, никто не сомневался. Мы лишь сочувствующим взглядом посмотрели на паренька, который за столь короткое время стал нам как брат. Сочувствовали не только мы, но еще и те, кто был рядом с нашей камерой. Омега, посмотрев на палачей, кровожадно усмехнулся, а потом выдал всем.

– Принимаются заявки для слушателей. Выбираем направление и темы песен. Так; наши, ваши, романтика, военные, релакс и ахинея, которую вы вряд ли поймете, но вам понравится. – Мы все сидели/стояли/висели/лежали в немом шоке, как впрочем и палачи. – Что мне горланить на свое усмотрение? Ну ладно. Только красивое звучание маловероятно, ну ды ладно. Может, эти от ультразвука оглохнут? – С надеждой спросил он у стен и его повели в дальнюю камеру. Мы уже хотели заткнуть уши, чтобы не слышать крика, потому, как петь, что-то в момент, когда тебя пытают петь просто нереально. —

Песня была не обычной, некоторые слова и вовсе были непонятны, но от этого не становилась не красивой. Наоборот она нагоняла, какую-то странную грусть и печаль. Помимо прекрасного голоса омеги, который разносил свою песню по округе, были еще сдавленные шипения палачей, свист плети. Вскоре это все закончилось и омегу, всего израненного, бросили прямо на пол нашей камеры. Однако боль или страдание на лице безрассудного мальчишки я не увидел. Только глумливую улыбку, что спрашивала их о чем-то. Понять чего добивается этот странный зверек было невозможно. Как только дверь камеры закрылась, все почувствовали слабый поток ветра, что аккуратно поднял его в воздух. Журчание воды стало сильнее и ближе. Через пару минут Алурий был окутан водой, что мягко обволакивала его тело. Одежда быстро отчистилась от крови, тело тоже, это было хорошо видно потому, как на нем уже не было рубашки. Шрамы заживали прямо на глазах, как если бы, кто-то их аккуратно зашивал. Маг. Выдало нам всем сознание и, посмотрев друг на друга, лишь убедились в правильности догадки.

Последний осколок покидал мое тело выталкиваемый регенерирующим организмом прочь. Как больно! Когда же эта боль прекратится?! Я был готов, на что угодно ради единственных суток без чувства боли. Старые раны не успевали заживать, а палач по приказу хозяина, что иногда следил за этим, уже наносил новые. Силы, приходящие с магией тратились на регенерацию и поддержание хоть немного нормального климата в камере. Сама магия не переставала меня лечить и еще некоторых невезучих, как и я. В камере пыток я всегда получал одни и те же вопросы и отвечал либо стихами, которые не имели ни какого отношения к вопросу, либо песнями. И тот и другой вариант их не устраивал, как собственно и мои периодические провалы в небытие.

Осколок заставлял приглушённо шипеть от боли. Приглушённо, чтобы не разбудить тех, кто спал тут же на полу в камере. Я всё ещё не терял надежды улучить момент и уничтожить своего мучителя. А для этого нужны были силы. Накапливать их в таком ритме жизни было почти нереально. Те же крупицы, что у меня оставались, я тратил на поиски своего альфы, а еще на изучение замка. Никто конечно пока не знает об этом, но готовиться надо. Осколок снова напомнил о себе режущей болью. И я снова принялся вытаскивать его из себя. Какой же я сейчас беспомощный, противно.

Следующие месяцы показались адом, но я не терял надежду, что смогу выбраться, ища пути спасения. Часто надо мной издевались прямо в камере, но в таких случаях, я просто молчал и закрывал глаза. Но видимо в этот раз все было хуже. Как я узнал, наша армия следовала моим четким указаниям, и продвигались все дальше, уничтожая своего врага. Это было радостью, которой я поделилась со всеми, они спасут, они помогут. Однако до этого момента надо было дожить. В этот раз Решер – хозяин замка и правитель Таренгока, был особенно неистов. Кажется, его кто-то снова разозлил, вот он на мне и срывает свою неудовлетворенность. Я пытался отвернуться, зажмурится, спрятаться от острого клинка, выкалывавшего мне глаза. В первые моменты я даже не чувствовал боли. Шок от потери зрения подавлял все остальные чувства и эмоции. Я не думал, что он дойдет до такого, но отчаиваться не было смысла.