Лайла Монро - Сделка миллиардера - 2 (ЛП)

Его голос был таким мягким, таким успокаивающим. Мне захотелось положить голову на его плечо и заснуть, забыть даже само слово «проблема». Он прижал меня ближе к себе.

— Так, позволь мне увезти тебя туда, где мы могли бы просто ни о чем не думать, хотя бы некоторое время.

Его пальцы рисовали восьмерку на моем плече, и в этот момент, я бы согласилась пойти на пикник даже в сам ад, если бы он доставил туда сэндвичи и лимонад.

* * *

Пляж на берегу океана может не самое лучшее место для серфинга или загара, но я всегда любила его. Я почувствовала, как мое сердце стало колотиться медленнее, как только мы вышли из машины, и казалось, что беспокойство отпускает нас, как только мы сняли нашу обувь и пошли вдоль берега, увязая пальцами в мягком теплом песке.

День был ветреным и пасмурным, который загнал многих посетителей пляжа в помещение, но спокойное голубое и серое небо вместе с морем действовали на меня успокаивающе. Словно этот окружающий мир говорил, что жизнь продолжается, что мы так малы в масштабах вселенной со своими мизерными маленькими злоключениями, океан всегда все вынесет. Или что-то в этом духе.

Грант пошевелил ногой выброшенные водоросли, и среди серо-буро зеленой массы мелькнуло что-то белое, он достал целый доллар, выброшенный океаном, и вручил его мне с застенчивой улыбкой, от которой мое сердце, по-моему, увеличилось на несколько размеров и стало слишком большим для моей грудной клетки.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил он.

— Намного, — сказала я, пытаясь улыбнуться ему в ответ. — Откуда ты узнал, что я люблю этот пляж?

— Я же слушаю тебя, когда ты что-то говоришь, Лейси, — сказал Грант. — Хотя все доказывает и обратное.

Я даже не помню, когда сказала ему об этом.

Мы добрели до красивого места, находящегося высоко в песчаных дюнах и защищенного от ветра, он расстелил одеяло для пикника и достал нашу еду… (неприятности обычно предполагают еду на вынос, но это даже забавно, с какой скоростью, достаточно одной лишь яркой улыбки Гранта Девлина, и ему готовы выдать все из-под полы, полностью меняя свою политику, обслуживания клиентов).

Он выложил кокосы с сделанными дырочками в них, чтобы можно вставить соломинку и посасывать сладкий сок, перед тем как вы сможете воспользоваться вилкой, поедая мякоть. И тосты, намазанные арахисовым маслом, медом, и…

— Вот попробуй это, — сказал Грант, поднося кусочек тоста к моему рту.

Сладкая корица заставила взорваться мои вкусовые рецепторы, мне пришлось зажмуриться от экстаза, я застонала.

— Черт, это словно наркотик.

— Если ты будешь так реагировать каждый раз, когда будешь это есть, то мне придется приносить тебя это каждое утро, — сказал Грант. — Подожди… ты замерзла.

— Ничего страшного, — ответила я, потому что сама не знала, чем была вызвана моя дрожь, то ли его близостью, то ли едой. Хотя был не самый солнечный день, но я чувствовала себя настолько хорошо, и мне не хотелось, чтобы это кончалось и тем более, как-нибудь испортить этот момент.

— Это не ерунда, — ответил Грант, притягивая меня ближе к себе. — Весь жар моего тела — твой.

— Ты говоришь такие слова, о которых мечтает каждая девушка, — сказала я, утыкаясь ему в грудь, когда его руки с комфортом расположилась на моем животе. Мне стало действительно намного лучше. Я уютно устроилась в тепле его тела и смотрела на чаек, кружащих над нами.

— Кажется, я и так привлек к себе достаточно «внимания», — сказал он сухо. — Я слышал, что это «внимание» стало довольно популярным у молодых дам в эти дни.

— Ты романтик, — сказала я, посмеиваясь и игриво ударив его по бедру.

Он поцеловал меня в висок, рукой потирая мне спину, снимая напряжение последних нескольких часов, но он делал это, так ласково.

— По крайней мере пытаюсь быть им.

Я сжала его руку в своей.

— Я действительно ценю то, что ты пытаешься.

Он прижался губами к моему виску снова, задержавшись дольше, и продолжая растирать мне спину. Мы сидели на берегу, просто наблюдая за океаном, не знаю сколько, может быть несколько часов или минут, я потерялась во времени, созерцая подымающиеся и падающие, накатывающие на берег темно-синие волны, с белыми барашками пены, и ощущая крепкие объятия Гранта, изредка подносившего к моим губам еще один кусочек медленно остывающего тоста, или предлагая мне глоток сладкого кокосового сока.

— Мы можем остаться здесь настолько, насколько захочешь, — сказал он. — Столько, сколько тебе потребуется.

Его слова заставляли легко влюбиться в него, но сейчас, это была самая последняя вещь, которая была мне необходима.

Торнадо не самое распространенное стихийное бедствие в Сан-Франциско, и поэтому я была несколько шокирована положением дел, когда на следующий день на заседании поняла причиненный ущерб имиджу компании. Мне действительно, наверное, следовало бы позвонить на канал погоды и запросить у них отчет, не было ли на самом деле этого уникального явления. Я никогда не могла подумать, что такое возможно, что столь такое огромное количество людей моментально впадут в панику, без движение такого циклона.

«Где ты…»

«…семь новостных каналов…»

«…моральное состояние сотрудников упало до рекордно низкой отметки!»

«Свадьба по-прежнему…»

«…потенциально разрушительный для общества, не говоря уже о…»

«…пытаюсь дозвониться до вас…»

«Мы говорим «без комментариев», но…»

«Дженнингс настроен критически…»

«…надо опередить!»

Находясь перед кучей дико орущих взвинченных деловых людей, подскакивающих, словно сахар в чашке с кофе, и я-не-хочу-знать-знаешь-что, я сделала единственную вещи, которую могла. Я захлопала в ладоши, словно чертов воспитатель в детском саду.

Удивительно, но это сработало, то ли из-за того, что у всех в подсознании засела боязнь воспитателя детского сада, то ли от того, что все впали в шок, из-за того, что я посмела отнестись к ним, как к детям.

Прежде чем кто-либо решил проанализировать этот вопрос, я перевела дыхание, и стала вести совещание.

— Самое первое. Что вы попытались сделать до сих пор?

Послышалось шарканье ног, скрежетание зубов, и в результате прозвучал ответ «не много». Было сделано ни к чему не обязывающее официальное заявление о разделение между личной и частной жизнью, но поскольку я и Грант находились вне досягаемости, то никто не пожелал взять на себя ответственность и рискнуть сделать что-то большее.

Я чувствовала перед ними вину, которая закручивалась у меня внизу живота, вспоминая часы, проведенные на пляже, когда эти люди были так взвинчены.

Но чувство вины быстро испарилось, как только они открыли рот и из них полилось множество всего: