Лайла Монро - Сделка миллиардера - 3 (ЛП)

— Многих из тех «хороших мальчиков» я смогу вернуть назад, — закричал он, когда мы впервые обратились к нему за помощью. — Возможно, я смогу ослабить их голоса, вы довольно молодая дама и довольно молодой человек… не обижайтесь, именно слишком молодые… и у вас может не получиться. Просто дайте мне немного денег на пиво, чтобы я смог посидеть с ними, и я в вашем альянсе.

И он поставлял нам информацию из ближайшего круга акционеров Порции в один день, а потом оборачивался кругом и обрабатывал акционеров, которые не готовы были принять наши взгляды, используя все свое очарование и лесть.

Мы начали выстраивать убедительные аргументы против поглощения, и каждый день к нашему альянсу — Гранта, меня и Дженнингса примыкало все больше и больше союзников, в виде акционеров, которых мы смогли убедить в своих взглядах с моральной и практической точки зрения ведения бизнеса: Томасина Браун, Стивен Бейкер, Эмма Хандред. Этих людей всегда слушали и к ним хотели присоединиться. Наши ряды расширялись, и, хотя мы точно не знали, сколько поддерживало Порцию, число наших собственных сторонников стало выглядеть вполне обнадеживающим.

Теперь мне уже казалось, что у нас есть шанс.

* * *

Это был еще один засекреченный поздний вечер в офисе Гранта, освещенный приглушенным светом, мы корпели над документами и наши руки периодически касались, пока мы передавали друг другу документы.

Мы договорились держать наше примирение в тайне от Порции, иначе это окончательно выбьет ее из равновесия, чтобы смогли начать нашу контратаку, (естественно, шучу), поэтому мне пришлось одеваться несколько распутно для маскировки, в случае если Порция держит нас под наблюдением. Если она или кто-либо из ее приспешников, следили за Грантом то, со стороны это походило, будто бы он тайком привел доступную девушку в офис для развлечения, чтобы немного получить удовольствие, исключительно для бизнеса, конечно.

Короткая красная рубашка с глубоким вырезом, большие солнцезащитные очки, рыжий парик и шляпка, которую я одела, чтобы скрыть свое лицо, и, хотя я предполагала переодеться во что-то более приличное, прежде чем мы приступим к работе, но Грант кинув на меня единственный взгляд и заявил, что это произойдет только через его труп.

Легкий ветерок через окно холодил мою кожу, Грант и я постоянно находили причины, чтобы случайно не задеть друг друга, когда мы тянулись за одним и тем же файлом с документами, или же когда проходили мимо друг друга, чтобы налить очередной бокал вина (было важно сохранять боевой дух на время, пока мы изучали все сложности и пробирались через такое количество документов), или же сидели очень близко друг к другу, пока читали один и тот же документ, борясь внутри каждый сам с собой, чтобы сохранять концентрацию на написанных словах, несмотря на то, что мы чувствовали жар, исходящий от тел друг друга.

Возможно, с моей стороны это было не совсем правильно, но я ничего не могла поделать, чувствуя, окружающую нас секретность и важность того, что нам приходилось делать, поэтому это лишь усиливало мое волнение, напряжение, и страсть, заставляя мое тело быть словно натянутой пружиной, по которой все время пробегали мурашки, по моей коже конечно.

— Ты можешь предать мне тот файл? — попросила я Гранта, и на какое-то долгое мгновение его пальцы прошлись по моей руке.

Мы были так загружены в последнюю неделю, что у нас хватало только сил, прижиматься друг к другу телами, упакованными в пижамы, обнимаясь каждую ночь перед тем, как проволиться в сон; утром мы обменивались несколькими поцелуями и ласками, чтобы встретить следующий день. Я безумно хотела его, но попросила подождать, пока вся эта компания по сохранению бизнеса не придет в норму, а потом мы выясним, что происходит конкретно между нами. Нам необходимо было быть сосредоточенными.

По правде говоря, я не знаю сколько еще я смогу выдержать, учитывая все эти поздние посиделки на работе, и спать рядом друг с другом, просыпаясь каждый день и чувствовать его горячее тело, прижавшееся ко мне... если мы в ближайшее время не займемся сексом, то мое сексуальное напряжение просто сведет меня с ума. Глядя на него сейчас, нахмурившего брови и сконцентрировавшего внимание на документах, на прядь волос, упавшую на один глаз, на ослабленный галстук, на его пристальный взгляд, обращенный на меня... я почувствовала, что начинаю…

— Ага! — сказал Грант, хлопая по листу бумаги и разбивая все мои мечты. — Вот оно!

И он уже был на ногах, решительно выискивая в стопке бумаги еще что-то и откладывая в сторону еще два других кусочка головоломки, которые нашел, одновременно набирая номер на телефоне, он получил доказательства еще одного голоса, который мог перейти на нашу сторону.

Я наблюдала за ним, на мгновение отвлекшись от своей секретной миссии, иначе говоря «Огонь в его глазах вызван мною?». Я любила его еще больше за взлохмаченные волосы и закатанные рукава рубашки, за его увлеченность своим делом и приложение огромного труда, за его не позерство и полное игнорирование окружающего мира, только единственная решимость, направленная на разыскать что-то. Несгибаемый перед лицом бюрократии, самодовольства и коррупции, не останавливающийся, пока не сделает все, чтобы защитить свою компанию и сохранить ее в безопасности.

Я любила его таким, и мне нравилось работать с ним именно так. Я чувствовала тепло, поселившееся в груди, словно угольки разгорающегося костра, который может заполыхать и превратиться в пекло страсти при одном лишь малейшем дуновении ветра, вселяющим надежду. Он успокаивал и пугал меня одновременно, из-за того, что я чувствовала к этому мужчине.

А что если он не сможет простить меня? Что если, в конце концов, он уйдет от меня из-за той боли, которую я ему причинила, когда сбежала от него?

— Да! — воскликнул Грант, выбрасывая вверх руку в знак победы, как только нашел то, что искал, и повернулся ко мне с восторженным блеском в глазах. — Взгляни на это, Лейси. Посмотри на эти цифры. Келли Омсторм не сможет возразить, что Порция действительно действует из лучших побуждений для компании, после того, как она посмотрит на эти пятилетние стратегические результаты…

Я позволила его словам и улыбке, словно омыть меня целиком, и я поняла, что на самом деле это все не столько важно, потому что важен только он. Я любила этого мужчину, и я никогда не смогу уйти от него снова.

Я буду молиться, чтобы он почувствовал то же самое ко мне.

* * *

Зал торжеств сверкал, и словно в снежной метели, кружился хрусталь и мрамор, вежливый смех, бурные споры о слиянии и непрерывные голоса в ярко освещенном пространстве, поглощаемые пышным ковром, который чуть ли не впитывал весь этот гвалт.