Али - Случай в Варфоломеевскую ночь

Казалось, что время остановилось, был ритм, она, ее плач…

Но сильно сожалея, я все-таки решил сильно не затягивать на первый раз и перестав контролировать себя, дал волю — после нескольких мощных фрикций я весь в нее излился.

Со стоном и обессиленный, я опустился у ее пузырящегося зада и неожиданно встретился со змеино-внимательным взглядом ее младшей сестры, которая, как я уже заметил, была в трансе и чуть ли не носом сопровождала все наши движения.

Элен, опираясь о стену, медленно разогнулась и начала рыдать уже совсем не сдерживаясь, широко открывая рот и как-то по детски беспомощно махая на меня рукой.

На ее опушенном коричневым треугольнике маленькими рубинами блестели несколько капелек крови, пленка спермы и смазки лоснилась и спереди. Она была прекрасна, как надломленная роза: щеки ее горели от стыда и горя, разметавшиеся волосы в зыбком свете свеч и ее искренние, такие милые родные глаза в слезах…

Я наконец нашел! Я снова уловил это миг!

Только что она была для меня не более чем приятным куском мяса, долгом и, если честно говорить, простым средством отвлечения от страха, но этот миг все изменил — я должен был теперь видеть ее, без ее глаз, без ее голоса, не было мне жизни!

…Десять лет назад, на холодном утреннем подъеме каравана, следующего в Китай, среди суеты, лая собак и ругани я неожиданно столкнулся с девушкой-рабыней, несшей кизяк для костра, и она только один раз доверчиво взглянула на меня…

Не могу точно описать, что я делал в течении следующих нескольких дней: поссорился с друзьями, которые пытались меня удержать, за большие деньги выкупил ее и отправился обратно, без сменных лошадей и даже без достаточного количества воды. Она умерла в пути…

Я выкопал ножом могилу в глине такыра, потом сидел и засыпал ее прахом, а сильнейший ветер все сдувал и сдувал с нее эту рыжую пыль, и она вновь проступала, со скрещенными руками…

…Но милосердие Аллаха бесконечно, он дал мне сегодня другую девушку — Элен, в мою полную власть и, самое главное, во искупление — под мою защиту.

Я обнял Элен и, крепко прижав, начал нежно целовать мокрое от слез лицо, губы, голову.

— Обидел, милая, милая, милая… Любимая моя, не отпущу никуда, я люблю тебя…

Она постепенно успокаивалась и уже только хлюпала носом где-то у моего плеча, доверчиво прижимаясь ко мне.

Так мы и стояли посреди комнаты, слившись друг с другом, а на улице опять пьяно кричали…