Тара Сивек - Маяк Фишера (ЛП)

— Знаешь, я думаю это неплохая идея. С моей стороны было глупо звонить тебе. Я заберу его к себе домой, и завтра, когда он протрезвеет мы сможем все выяснить.

Элли опускает руки от моего лица, а Бобби хватает меня за плечи, но на этот раз он разворачивает меня и начинает подталкивать на выход. Я освобождаюсь от его захвата, и уперев руки в бока, смотрю на них обоих.

— Что, черт возьми, с вами происходит? Я не уйду отсюда, пока не поговорю с ним.

Мои глаза смотрят в пространство между Бобби и Элли, которое они так стараются прикрыть от меня. Я опускаю руки, отталкиваю их друг от друга, и заторможено, прохожу между ними.

Это не может быть правдой. Это не может быть реальностью.

Я двигаюсь вперед, сначала одна нога, потом другая, хотя единственное, что мне хочется сделать на данный момент, согласиться с предложением Бобби и Элли, развернуться и убежать так далеко, насколько только возможно.

На противоположной стороне помещения, Фишер по-прежнему восседает на высоком барном стуле, но теперь рядом с ним появилась еще одна персона, которая полностью привлекает его внимание. Мелани Сандерс, восседает у него на коленях, обхватив его за плечи руками. Она настоящая заноза в заднице еще со школы, бесстыдно флиртовавшая с Фишером еще в те времена прямо передо мной, даже после того, как мы вдвоем стали парой, и он явно не был заинтересован в ней. За эти годы, она была три раза замужем, но это никогда не останавливало ее от откровенного предложения себя Фишеру, когда он был в городе. Фишер сообщил мне тогда, что он переспал с ней в старшей школе, еще до того, как я переехала на остров, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы во мне вспыхнула ревность, которая жива и здорова по сей день.

Мне было неприятно, что у него было намного больше опыта, до того, как мы стали заниматься любовью, и что я постоянно видела напоминания его завоеваний на острове, но это все не задевало мою гордость до такой степени все эти годы, как Мэлани Сандерс. Она является воплощением всего, что я не представляю, или чего у меня нет. Большие (читай: подделка) сиськи, длинные ноги, тонкая талия, идеальная кожа без следов веснушек, общительная и жизнерадостная на каждой вечеринки. Благодаря разводам у нее теперь достаточное количество денег, поэтому спокойно может путешествовать по миру, когда у нее появляется желание, ей не приходится работать, чтобы свести концы с концами. Ее прическа и макияж всегда идеальны, всегда одета по последней моде, когда расхаживает по городу. Отдернув низ своей домашней футболки, запачканной пятнами от чистки ванных комнатах сегодня утром, я стараюсь от этого не чувствовать себя меньше женщиной, вспоминая, что мои волосы в беспорядке и собраны в хвост, и я даже не помню, когда наносила макияж последний раз.

Хотя мой мозг и сердце кричат не смотри, я не могу этого сделать. Я продолжаю двигаться в полном шоке по направлению к барной стойке, находясь всего лишь в нескольких шагах от Фишера, обнявшего Мелани за задницу.

Я наблюдаю, как ее язык проходится по его губам. По его губам, которые я целовала в течение четырнадцати лет, по губам, которые в ответ целовали каждый сантиметр моего тела и произносили слова любви и желания. Мое сердце разрывается на части. Я обхватываю себя руками, потому что мне кажется, что я сама от этой боли распадаюсь на части. Я чувствую, как у меня к горлу подкатывает тошнота, и что в любую секунду, мои внутренности будут ввернуты наружу, выплеснувшись к моим ногам. Сдавленный вскрик вырывается из моего рта, как Мелани елозит на коленях Фишера, и я слышу его стон.

Они оба поворачивают головы в мою сторону, услышав мой вскрик, и я сожалею, что сейчас подо мной нет ямы, в которую бы я могла провалиться и исчезнуть навсегда.

Мелани ухмыляется, а Фишер смотрит прямо сквозь меня холодными, мертвыми глазами.

— Прости, милая, но похоже, у тебя нет больших способностей в этом, — насмешливо говорит Мелани, она продолжает удерживать свой взгляд на мне, наклоняясь и пробегая языком по губам Фишера.

Я чувствую, как чьи-то руки обнимают меня сзади. У меня даже нет сил сопротивляться, когда они тянут меня прочь от этого кошмара, который я наяву переживаю прямо сейчас.

— Давай, Люси, пойдем домой, — тихо говорит Элли мне на ухо.

— Да, убирайся отсюда, я немного занят, — наконец, говорит Фишер, обнимая Мелани за талию и поворачивая голову к ней, вместо меня.

— Ты хребаный мудак, знаешь это? — кричит Элли, продолжая тянуть меня в сторону выхода.

— Пытаюсь каждой дать понять, что теперь свободен, — кричит Фишер в ответ, все еще продолжая смотреть на Мелани.

Я стараюсь отвести взгляд от них, но не могу этого сделать. Словно проезжаешь по трассе и видишь аварию, и ты не в состоянии отвести глаза от разрушений, хотя понимаешь, что это ужасно, но ты продолжаешь смотреть, понимая, что это реально и случилось на самом деле.

— Какого черта вы все уставились? Не лезьте не в свое собачье дело! — слышу я крик Бобби, в то время, пока его руки обвивают меня, и он помогает Элли Ашер вывести меня отсюда.

И вдруг я замечаю, что в баре наступила полная тишина, даже кто-то выключил музыку, и все смотрят на Элли, Бобби и меня, потом переводят взгляд на Фишера, восседающего на барном стуле. Я испытываю такое унижение, что хочу умереть. Я чувствую себя, какой-то личинкой, которую внимательно разглядывают и изучают под микроскопом, внимательно рассматривая каждую деталь моей собственной жизни для своего удовольствия. Я не хочу становится развлечением для этого города. В течение стольких лет, я оберегала секрет, что происходило с Фишером, никогда никому ничего не рассказывая, кроме Элли, потому что чувствовала, что он ускользает и отдаляется от меня все дальше и дальше. Слишком многие люди хотели, чтобы наши отношения провалились. Слишком много людей говорили нам, что школьные романы никогда не заканчиваются счастливо, особенно если один из пары морской пехотинец, который проводит много времени на боевых заданиях, чем дома. Я не хотела, чтобы они были правы. Я не хочу, чтобы за моей спиной они говорили довольные собой, что их предсказания сбылись, что мы не можем быть вместе.

Больше я не могу притворяться сама себе, что то, что он сказал мне раньше было ложью, которую он выдумал, чтобы оттолкнуть меня, поэтому я отвела взгляд и не стала продолжать смотреть, насколько низко он упал в глубокий темный колодец. Теперь я увидела все своими собственными глазами. Теперь я увидела предательство, и горькая правда его слов предстала живой реальностью в моей жизни.

Мои ноги с трудом перешагивают через порог бара Барни, и останавливаются на тротуаре. Я нахожусь словно в ступоре, поэтому даже не понимаю, кто помогает мне идти. Элли и Бобби обнимают меня, говоря какие-то слова извинения и заверения, но я не слышу их с того момента, как они вывели меня из бара и моих несбывшихся надежд.