Тара Сивек - Маяк Фишера (ЛП)

Сердито закрыв крышку обувной коробки, я засунула ее опять под кровать. Я ненавижу саму идею этого проклятого депозита почти так же сильно, как я ненавижу мужчину, который открыл его для меня. Он разбил мое сердце и разрушил часть моей души, которые никогда не заживут, и никогда теперь не будут прежней, и он думает, что посылая деньги своей семьи мне на депозит, может компенсировать то, что он наделал. Возможно, они бесили меня изначально, но теперь просто больно от всего этого. Эти постоянно приходящие выписки с депозита являются напоминанием, что он все еще там, живет своей жизнью, которая полностью исключает меня. Лучшей жизнью, но без меня. Мирной жизнью. Жизнью, в которой нет его ночных страхов и боли. Просто, когда я вспоминаю те обидные слова, брошенные мне в последний раз, и потом пришедшую еще одну выписку по почте, мне становится так плохо, но я снова должна как-то прожить этот день, понимая, что оказалась недостаточно хороша для него, не достаточна сильна, просто была… недостаточно . Я не дотронусь до этих денег, даже если банк заберет за долги «Butler House», и мне продстоит отправиться жить на улицу.

Раздается звонок в интеркоме, прикрепленным к стене в моей комнате, сообщая, что кто-то находится у стойки регистрации в гостинице. Заставив себя вскочить с постели, я быстро бросаю взгляд на свое отражение в зеркале, висящем над моим комодом. Мои длинные светло-рыжие волосы убраны в беспорядочный хвост, и я уже успела немного загореть от работы на улице, хотя только первые недели лета. Мне нравится мой здоровый цвет лица, он делает менее заметными темные круги под глазами, но при этом появляются дурацкие веснушки на носу и щеках, которые я абсолютно ненавижу. Веснушки всегда выглядят милыми и очаровательными, но никак не сексуальными и страстными. Разглядывая свое отражение, я быстро скольжу в отрезанные джинсовые шорты и пытаюсь разгладить складки на моей красной выцветшей майке, рекламирующей мой любимый ресторан на острове «Lobster Bucket», которая вся в грязи и в пятнах пота. Чтобы выглядеть сексуальной и страстной придется ждать целый день, потому что мне нужно разобраться с засором раковины в двух ванных комнатах в номерах, со стиральной машиной, которая почему-то отказывается работать, с морозильной камерой, не охлаждающей ниже тридцати градусов, и с пятнадцатью новыми гостями, прибывающими сегодня, которые естественно надеются, что все эти вещи у меня находятся в рабочем состоянии.

Опять слышится звонок в интеркоме, и я выбегаю из своей спальни, спускаясь вниз по ступенькам, и мои шлепанцы громко стучат о деревянную поверхность. Один из минусов жизни на Фишер Айленд является именно это. Я имею ввиду, именно проживать на Фишер Айленд — городе, названным в честь семьи мужчины, разбившем мне сердце. Везде, куда не кинешь взгляд, видно его имя — на деловых зданиях, названиях улиц или пляже. И совершенно не спасает то, что его дед, Трип Фишер мастер на все руки. Родители Трипа основали этот остров, его отец был удачливым рыбаком, который в последствии превратился в удачливого финансиста, создав многие магазины, которые до сих пор все еще процветали на острове, Трип решил еще в раннем детстве, что с деловой стороной семейного бизнеса он не хотел иметь ничего общего. Он предпочел трудиться руками, работая бок о бок с остальными островитянами, которые и сделали это место своим домом. Я улыбаюсь от этих воспоминаний, выуживая их из закоулков своей памяти, топая вниз по лестнице. Трип единственный из всей семьи Фишер, кто по-настоящему обнял меня и заставил почувствовать, что я достойна носить имя Фишер. В возрасте восьмидесяти трех лет, он по-прежнему такой же активный и трудолюбивый, каким и был в молодости, и всякий раз, когда у меня возникают какие-то проблемы в гостинице, он бросал все свои дела, чтобы помочь. И совершенно не мешает, что он флиртует, как водитель грузовика, при этом однозначно не похож на сынка богатых родителей, и я всегда смеюсь стоит мне только завидеть его.

Он очень быстро добрался, учитывая, что только сегодня утром, пятнадцать минут назад, я оставила ему смску, перечислив все возникшие проблемы. Хотя каждая новая проблема, на которую я натыкалась, когда пробегала по своему ежедневному списку, выпивая свою первую кружку кофе, вызывала у меня такое отчаяние, и мне правда хотелось заорать во весь голос, но по крайней мере, все это дерьмо окончательно отвлекло меня от реальной проблемы. Сегодня у меня действительно возникли проблемы, которые довели меня до края, они были намного больше, чем забившиеся канализационные стоки, и именно из-за этого я вытащила из-под кровати эту глупую коробку, до которой не дотрагивалась месяцами, просто бросая банковские выписки внутрь.

Каждый сегодня обсуждал заявление, сделанное Трипом на городском собрании две недели назад. События, произошедшие тринадцать месяцев назад со мной, не только повлияли на меня, они затронули каждого, кто живет на острове. Мы небольшое, на крепко связанное друг с другом сообщество, потому что все повязаны друг с другом каким-нибудь бизнесом, и не важно хотим мы этого или нет, но так складывается жизнь. Когда блудный сын самой богатой семьи в городе громогласно дает пинок под зад своей жене, любимой еще со школьных лет, выгоняя ее из своего дома, и идет кутить, громя в пьяном угаре несколько торговых точек, а затем устраивает потасовку, в виде кулачных боев с достаточным количеством мужчин на главной улице, это естественно появляется на первых полосах газет. Без преувеличений, слово в слово. Эта история была на первой странице «Fisher Times», несмотря на то, что сама семья является владельцем этой чертовой газеты.

Когда Трип объявил в городе, что Фишер возвращается домой, на остров, живой и более или менее здоровый, собрание возрадовалось и превратилось в полную анархию. Я встала и вышла, не сказав ни слова, и в течение двух недель старалась не думать об этом, вплоть до сегодняшнего дня. Я пыталась полностью занять себя в гостинице и в социальной жизни города. Я старалась не смотреть на след на безымянном пальце левой руки, где раньше было обручальное кольцо, которое всегда искрилось в утренних лучах солнца, когда я вставала с постели. Я вежливо улыбалась, когда люди в городе останавливали и спрашивали меня, что я предполагаю сделать, ведь он вернулся на остров. Я занималась своим бизнесом, не разрешая себе впадать в дурацкую кроличью нору грусти и депрессии.

Да, возможно я не родилась здесь, но это мой остров. Я создала себе здесь имя, здесь же у меня есть друзья и семья, и я строила себе свою жизнь, ну, такую, какая уж есть. Я убрала дерьмо, которое он оставил после себя, и я не стою на месте, а двигаюсь вперед. Так упорно насколько в состоянии, и я верю, что у меня все получится, хотя мне кажется, что это не к добру, потому что сама мысль о нем, вызывает мурашки, бегущие по всему моему телу. Наш остров не настолько большой, поэтому, к сожалению, мне приходится совершать некоторые покупки в магазинах, которыми владеет его семья. Вопрос, заключается только во времени, когда я столкнусь с ним снова, но я надеюсь, что к тому периоду я буду достаточно сильной, чтобы не допустить его появлению разрушить меня еще больше. Я не позволю Фишеру разрушить те стены, которые создала внутри себя, потому что я слишком долго и упорно трудилась, чтобы зацементировать их. Я не имею представления, зачем он вернулся, и, если честно, мне наплевать. Теперь у меня своя жизнь, которая совершенно не имеет ничего общего с Джефферсоном Фишером, собственно этого он и хотел.