Лина Гамос - Притворись для меня счастливой

Марк выправил документы для Кении, придумал план побега, но не знал, каким образом заставить девушку покинуть дом. Сама она не ступит за его порог ни шагу, страшась гнева хозяина, и поэтому Марк решился действовать силой во благо. Он прошел в крыло Энтони, нашел ее в спальне и буквально проволок ее к гаражу, где ждал приготовленный для побега автомобиль.

- Я не могу, я не могу, не нужно, - Кения не только не помогала ему, но и мешала. Она хваталась за двери, пыталась удержаться, вырваться из его рук. - Я не хочу в подвал, пожалуйста, не нужно меня трогать.

- Глупая, - Марк, не сдержавшись, грубо рванул ее на себя, сжимая перепуганное личико в ладонях. - Я рискую ничуть не меньше тебя, я хочу, чтобы ты убежала отсюда, спряталась.

Он честно пытался быть с нею джентльменом, но как же нужно было постараться Тони, чтобы довести девочку до этого скотского состояния слепого подчинения. Марк ударил ее по лицу и запихнул в багажник автомобиля. Ничего, потом скажет спасибо за то, что помог уйти от садиста.

Энтони Грава смотрит на него снисходительно и говорит медленно, четко проговаривая слова, словно общается с несмышленышем:

- Это не твое дело, Марк.

- Я сделал его своим, Тони.

Марк стоит у окна, опираясь ладонью о подоконник. Энтони напротив, присев на край письменного стола, вертит между пальцами золотую ручку.

- Ты ничего не знаешь о Кении.

- Канта поведала мне о причине вашего с нею знакомства.

- Это еще не все.

- Я знаю, она мне также рассказала о подвале и своем некрасивом поступке.

- С чего бы это?

- С того, что моя жена более человечна, чем ты думаешь, - Марк видит, как ходят желваки и понимает, с каким трудом Энтони удается сдерживать гнев. - Канта обналичила часть своего счета и передала эти чеки Кении.

- Неужели тебе нужны враги в этом доме, Марк?

- Мне не нужны жертвы в твоем доме, Тони.

- Что ты можешь знать о ней?

- Ты сделал ее сиротой...

- Вот только не нужно обвинять меня в том, чего я не совершал.

- Тогда откуда эта подозрительная щедрость к незнакомым людям?

- Попытка достучаться до алчной стервы?

Теперь уже Марк снисходительно смотрит на Грава, как на несмышленое дитя.

- И когда не вышло...

- Я уважаю закон, Марк, но Кения осталась одна, и я заплатил за то, чтобы владеть ею.

Энтони смотрит на ручку, которую вертит в руках и криво усмехаясь, добавляет:

- Она никому не нужна, кроме меня, я забочусь о ней...

- Последствия твоей заботы, думаю, придется исправлять армии психологов, - грубо перебивает Марк.

- С чего бы это? - Энтони подчеркнуто аккуратно кладет ручку рядом с хрустальным пресс-папье. - Кению невозможно сломать, у этой хрупкой девочки сильная воля и невероятная приспособляемость к обстоятельствам.

- Благодаря этому она смогла продержаться рядом с тобой два долгих года.

- А до этого устроить себе обучение в лучших университетах страны.

- Каждый сам устраивает себе будущее.

- Ты, к примеру, женился на моей сестре.

Марк согласно кивает, принимая его слова.

- Канта красивая девушка.

- И приданное у нее неплохое.

- Тебе прекрасно известно, что не это было главным при выборе супруги.

- Конечно, Марк, я ошибся, - Энтони снисходительно скалится. - Главной была возможность досадить мне, и тебе это удалось.

- Ты не прав...

- Мне плевать, Марк, плевать, - Энтони перестает сдерживать бушующую в нем ярость и, в два шага подлетев к ошеломленно взирающему на него барону, вздергивает того за ворот пиджака. - Кения принадлежит мне с того момента, когда я увидел ее, она только моя, никто не смеет забирать ее у меня. Я заплатил за это свободой, я не могу без нее.

- Ты не можешь сделать ее счастливой.

И в этих словах Энтони слышит жалость, захват слабеет и он отступает от противника, посмевшего его пожалеть.

- Мне плевать, Марк, главное, чтобы я был счастлив.

Энтони не опустился до мести, но, предварительно согласовав решение с отцом, лишил Канту содержания. Он хотел большего, убить Марка, к примеру, но ему пришлось довольствоваться допустимым видом расправы. Энтони исходил в бессильной злобе от того, что не может наказать Канту с мужем за помощь сбежавшей любовнице. И не может немедленно вернуть Кению себе... прижаться к ней... коснуться ее... вдохнуть запах ее волос...

Иногда они были счастливы вдвоем, когда он забывал изображать подонка.

Невозможно забыть, невозможность вдохнуть, невозможно идти вперед, когда боишься обернуться назад.

- Потрать их с толком, - говорил Марк, впихивая в ее безвольные руки стопку облигаций на предъявителя. - Ты должна вернуть себя прежнюю. Красивая аферистка и стерва. Это ты, Кения, не вот это жалкое затравленное существо, нет, ты другая. Стань прежней, сделай милость, верни право быть собой.

Марк уехал, а она продолжала стоять на углу тихой улицы провинциального городка, боясь сделать шаг в сторону. Она боялась появления Грава, страшилась его гнева, старательно уничтожала в себе надежду на лучшее. Она недостойна другого, она наказана за то, чего не смогла оценить, понять истинную ценность вещей в этом мире. Она будет принадлежать Энтони всегда, она не сможет сбежать от него, уйти от его власти.

Редкие прохожие с опаской смотрели на странную девушку, старались обойти, брезгливо морщась, и это заставило ее пойти, один шаг, второй, почти срываясь на бег. Она купила билет на экспресс, куда - то долго ехала, засыпала, просыпалась, испуганно таращась вокруг и, не понимая, где она и что с ней происходит. Потом заперлась в туалетной кабине и долго умывалась холодной водой, пытаясь прийти в себя, собраться с мыслями. В сумке, врученной Марком, находились три паспорта на разные фамилии, стопка наличных и те самые облигации, делавшие ее состоятельной дамой. Кения тогда грустно улыбнулась своему отражению. Она начала все это для того, чтобы стать богатой, но получив состояние не почувствовала себя счастливой. Наверное, потеряла что - то в погоне за большими деньгами.

Потом был магазин готового платья, парикмахерская и очередной экспресс, увозивший вдаль уже не дрожащего зверька в залатанной форме горничной. Теперь в путешествие отправлялась самая обыкновенная девушка в самых обыкновенных джинсах, с низко надвинутой кепи на глаза.

Кения нигде не задерживалась, без промедления срывалась с места, почувствовав тревогу, пряталась снова и снова бежала. Это длилось долго, она слишком долго шла к тому, чтобы поверить в недосягаемость для Энтони Грава.

Лето. Снова наступило лето. Яркие краски, дурманящий аромат трав и она в маленьком городке на берегу живописной реки. В этом городе каждый камень был пропитан умиротворением и спокойствием. Его узкие улочки и крошечные дома, жители, неспешно шествующие по делам или расслабленно восседающие на летних террасах под белоснежными тентами. Кения попала в этот город случайно, бежала куда - то, летела стремглав, мчалась от потаенного страха, но силы оставили в этом уютном месте в дали от больших городов и их надуманных страстей.