Пьер Рей - Аут

В дополнение к неприятностям с «Континентл мотокарз» сегодня утром новая проблема свалилась ему на голову в виде телекса с пометкой «совершенно секретно», полученного из Южной Америки.

«Вызывает беспокойство безопасность работы в шахте. Опасность забастовки рабочих. Длительность работ по укреплению стволов шахты — 8 месяцев, необходимые для этого ассигнования — 4 миллиона долларов. Ждем срочных указаний дальнейшим нашим действиям».

Под текстом стояла подпись: «Эрик Морталд, директор «Вассенарз консолидейтед», Шукуду, Ботсвана».

А ведь до сегодняшнего дня «Вассенарз консолидейтед» представлялась как благополучное предприятие!

Геологи голландской фирмы «Вассенарз» обнаружили в Южной Африке, в труднодоступном уголке Ботсваны, алмазные жилы. Не имея достаточных средств для их разработки, «Вассенарз» обратился за финансовой поддержкой в «Трейд Цюрих бэнк», который инвестировал десять миллионов долларов в это мероприятие. Было оговорено условие, по которому банк оставлял за собой право на все добытые алмазы вплоть до того момента, пока не будет погашена задолженность, и в дальнейшем получал право на 14,7 процента от объема ежегодной добычи.

Первые шаги дали более чем обнадеживающие результаты. И вот теперь все поставлено на карту этой чертовой телеграммой: «Вызывает беспокойство безопасность…» Для кого? Для рабочих или банкира? У Клоппе мелькнуло подозрение: не собирается ли Эрик выжать из него деньги, играя на чувствительных струнах? Просто немыслимо, чтобы десять миллионов долларов, выделенные банком, были промотаны в диких джунглях Южной Африки! Пока не будет покрыта задолженность, ни о каких новых миллионах не может быть и речи… А дальше он посмотрит, что можно предпринять для общего блага сторон контракта. Из уважения к своим клиентам, деньгами которых он воспользовался, Хомер не мог закрыть шахту, а тем более дать еще четыре миллиона, не увидев цвета алмазов. Ну, это так, для красного словца?

Цвет алмазов из Шукуду он знал прекрасно. Он прошел в угол комнаты, отвернул ковер и открыл сейф, вделанный в пол. Хомер взял мешок из мягкой черной ткани и вытряхнул на ладонь белоголубое великолепие. Камень был чистой воды, без единой заметной глазу примеси. Он вложил его в мешочек и взял в руку авторучку.

«В настоящее время не представляется возможным удовлетворить вашу просьбу. Советую продолжать работы до тех пор, пока результаты не позволят перевести вам требуемую сумму».

Он прошел в ванную и в течение десяти минут чистил зубы. Впечатление, произведенное на него алмазом — первенцем из шахты Шукуду, чуть не выбило у него из головы встречу с этим подозрительным человеком по имени Мортимер О’Бройн, которая должна состояться через несколько часов.

Он стал думать, как, чтобы это выглядело достаточно легально, отказать О’Бройну и дождаться личного указания Дженцо Вольпоне о переводе двух миллиардов долларов.

— В принципе Дзу Дженцо — честный парень, но его брат — гнида! — сказал Карло Бадалетто, машинально проводя кончиками пальцев по тому месту, где от удара головой Итало у него не осталось ни одного переднего зуба. — Ты можешь мне сказать, с какой целью этот сучий Малыш отправился в Швейцарию? И почему это произошло сразу же после его визита к Кирпатрику в сопровождении орды адвокатов?

Этторе Габелотти по-отечески мягко на него посмотрел и ответил:

— Не нервничай, сынок! Почему нас должны интересовать перемещения Итало Вольпоне? Что касается полицейских, возможно, его предупредили о неуплате штрафа за парковку в запрещенном месте.

Шутка из его уст была такой редкостью и прозвучала так неожиданно, что Карло рассмеялся. Но оказался не прав. Этторе взорвался:

— Постерегись, придурок! Если эта тварь Итало хоть на полпальца обведет меня, отвечать будешь ты!

Вот уже несколько дней Габелотти пребывал в состоянии неожиданных, беспричинных взрывов ярости. Его врач, покритиковав сто двадцать килограммов веса Этторе, прописал ему строгую диету, исключив любимую пиццу и спагетти, не говоря уже о вине, дозу которого этот недоумок уменьшил до одного литра в день, когда обычно он выпивал до пяти литров, не считая всякого алкогольного дерьма, поглощаемого во время деловых встреч. Подозрение удивило его, хотя в глубине души он его разделял и с подачи своего советника вызвал в Нью-Йорк Рико Гатто. Парня в городе никто не знал, и он мог относительно спокойно следить за Вольпоне. Через человека Синдиката, работающего в аэропорту Кеннеди, он узнал, что Малыш Вольпоне взял билет на свое имя на 311-й рейс Нью-Йорк — Цюрих. Рико Гатто должен был держать Габелотти в курсе всех перемещений Итало по Швейцарии. Узнав, какую мерзкую миссию ему предстоит осуществить, Рико очень расстроился. Обычно такие поручения заканчивались моргом… Вознаграждение зависело от «качества» клиента и количества жертв… Будучи в душе артистом, Рико любил импровизировать и редко использовал один и тот же прием для убийства. Перед исполнением каждого контракта он испытывал легкий мандраж, как артист перед выходом на сцену.

— Главное, чтобы Рико не засветился, — хрустнув суставами пальцев, сказал Бадалетто.

— Успокойся, его никто не знает, а в случае… он всегда сможет за себя постоять.

Габелотти нравилось, что Карло нервничает. Бадалетто хотелось бы самому «пасти» своего ненавистного врага.

Рико Гатто отстегнул ремень безопасности и приподнялся с кресла, чтобы «прокатиться» поверх голов, а заодно достать пачку «Кэмел» из кармана плаща. Он заметил мощный затылок Итало Вольпоне, достал сигареты и снова опустился в кресло, успев окинуть взглядом весь салон первого класса «Боинга-747».

Его острый, наметанный глаз охотника моментально выделил блондина лет тридцати. Внешне парень не был похож ни на бизнесмена, ни, тем более, на жиголо — единственно способного приобрести билет первого класса на самолет, летевший в такой далекий рейс. Этим человеком мог быть либо телохранитель Вольпоне, либо полицейский. Они его не интересовали… Он развалился в кресле, с наслаждением вытянул ноги и пообещал себе сходить перед ужином в бар, который располагался на втором ярусе гигантского лайнера, и пропустить стаканчик. Отсюда Вольпоне деваться некуда! В ожидании ужина Рико погрузился в чтение Ветхого Завета. Количество преступлений, проходивших через святое писание, было столь впечатляющим, что его собственные злодеяния казались сущим пустяком.

— Падроне, не хотите немного шампанского?

— Что?

Итало Вольпоне встряхнулся, словно уходя от обуревавших его мыслей. Пьетро Беллинцона повторил:

— Шампанского?