Мелани Харлоу - Люби меня по-французски (ЛП)

Он застонал, вбиваясь в меня глубже и быстрее.

— Мне нравится то, как ты двигаешься, — продолжила я, борясь с тем, чтобы сохранить свой голос шепотом. — От этого я становлюсь такой влажной. Мне нравится звук, который твое тело издает возле моего, когда ты трахаешь меня таким образом. От этого я так сильно хочу кричать.

Он отпустил мои волосы и обхватил меня за бедра, погрузив пальцы в мою плоть и дергая меня назад к нему в яростном, диком ритме. Я не видела его, но представляла, как мы выглядим в данный момент — Лукас все еще одетый, его белая рубашка расстегнута на шее, брюки вокруг коленей; я привязанная к изголовью, голая, но на высоких шпильках. Это было так сексуально, он трахал меня так жестко, я была очень влажной, и все внутри меня начало сжиматься и тянуть, и когда Лукас достиг своего предела, я расставила колени шире и опустилась так низко, как могла, чтобы принять его глубже.

Это толкнуло его за край, и он оставался глубоко внутри меня, когда кончал, задыхаясь и рыча, когда его член пульсировал. Мой рот широко открылся, когда он вытянул руку и жестко потирал мой клитор, заставляя мои внутренности сжаться и сокращаться вокруг него.

Чертовски невероятно.

Лукас дышал так же тяжело, как и я, наклонившись вперед и опустив лоб на мою спину. Его волосы щекотали мою спину, и я вздрогнула.

— Ах. — Его голос был такой слабый.

— Да. Я чувствую себя точно так же.

Он поцеловал меня в позвоночник.

— Ты изумительная.

— Эй, это все ты. Я была связана все время.

И я любила каждую минуту этого.

Рассмеявшись, он вышел из меня и встал.

— И как бы ни было заманчиво оставить тебя вот так, потому что ты выглядишь чертовски соблазнительно, дай мне одну секунду, я развяжу тебя.

На мгновение он исчез в ванной, и затем появился сбоку от меня в застегнутых штанах и без рубашки. После того как развязал меня, он потер мои запястья, прежде чем поднес их к губам и закрыл глаза. Жест был таким милым, что это заставило мое горло сжаться.

— Они не болят. — Я не хотела, чтобы он думал, что это было чем-то меньшим, чем невероятно для меня.

Джессика. Ты глупая сука.

Он открыл глаза, но его губы не покидали мою кожу.

Я улыбнулась.

— Уверяю.

Именно тогда мы услышали визг и громкий всплеск, доносящийся из окна.

— Кто-то прыгнул в бассейн? — предположила я.

— Кажется так. Ты хочешь спуститься и присоединиться к ним? — ни один вопрос не был задан с меньшим энтузиазмом.

— Ты издеваешься? — я вытянула руку и поиграла с завитком кудрявых волос, действия геля на которых уже прошло, и они торчали в разные стороны. — Нет никакого места, где я хочу быть, кроме этой комнаты, с тобой. — Я посмотрела через плечо на свои ступни. — Хотя, я бы хотела снять туфли.

Он улыбнулся.

— Снимай их. Наказание окончено.

Я встала с кровати и сняла туфли.

— Лукас, как ты все еще можешь называть это наказанием, когда человек наслаждается этим? Потому что я наслаждалась.

Его брови поползли вверх.

— Ох да? Может, в следующий раз я достану хлыст.

Я замерла.

— У тебя ведь на самом деле нет хлыста, верно? — хотя, честно говоря, я бы позволила Лукасу делать все, что он хотел со мной. Я доверяла ему.

Он ухмыльнулся и поднял брови.

— Нет. Но я найду, если ты захочешь. Может, ты захочешь выпороть меня. Ты бы выглядела невероятно в образе Госпожи.

Я застенчиво улыбнулась.

— Я добавлю это в календарь нарядов.

#

Мы провели следующее утро с семьей Лукаса, а днем снова были у бассейна. Позже, когда мы получили достаточно солнца и хлора, мы нашли покрывало и устроили небольшой пикник в оливковой роще, состоящий из фруктов, хлеба и сыра. После того как поели, мы выпили вино, и я вслух читала Лукасу любовные письма Абеляра и Элоизы, пока его голова лежала на моих коленях, а я прислонилась к оливковому дереву.

Это было чертовски идеально.

Так идеально, что я начала чувствовать себя неловко от спокойствия, которое я испытывала от мысли, что уже скоро должно закончиться то, что было с Лукасом, неважно, что именно это было. Так идеально, что каждый раз, когда он открывал рот, чтобы что-то сказать, я задерживала дыхание, надеясь, что он упомянет что-то по поводу того, чтобы снова меня увидеть. Так идеально, что когда я заметила, что Лукас задремал, я убрала книгу и изучала его лицо, чувствуя необходимость запомнить каждую черточку. То, как одна его бровь изгибалась выше, чем другая. То, как щетина покрывала его ямочки, что появлялись, когда он улыбался. Пухлые губы и квадратную челюсть. Темные ресницы, что располагались веером, возле точеных скул.

Ох, дерьмо.

Пять Неуместных Мыслей, Которые Были У Меня В Оливковой Роще:

1)Его лицо такое чертовски красивое, и я, черт побери, оседлала его прошлой ночью.

2)Волнующий меня вопрос: когда смогу сделать это снова.

3)Это будет грубо, разбудить его ради секса?

4)Что, черт побери, я буду делать, когда вернусь домой к своей реальной жизни?

5)Я буду скучать по нему так чертовски сильно.

Теплый ветерок развевал его кудри, и я снова и снова убирала их со лба, и наконец признала, что я так упорно пыталась отрицать.

Я буду скучать по нему, потому что я влюблена в него. Это безумно и глупо, и нерационально, и слишком быстро, и плохо кончится. Но это реально.

Не имеет значения, как я называла это: секс-по-дружбе, сексуальное мимолетное влечение, восстановление после разрыва... Но имело значение только то, что я чувствовала, когда была рядом с ним. То, что он заставлял меня чувствовать себя так, будто я могу делать все что угодно, говорить всё, что у меня в голове, заполучить всё, что хотела. Он научил меня кое-чему о моем теле и моих желаниях, что я не знала. Он научил меня наслаждаться красотой жизни в данный момент. Он научил меня не беспокоиться сильно о том, как выглядят те или иные вещи, о том, что подумают другие, о том, кем я должна быть.

Я любила то, кем я была, находясь рядом с ним. И я любила его.

Боль, укоренившаяся в моей груди, начала разрастаться, и я представила ее как семя черного винограда, проросшее в каждом направлении, сжимающее мой желудок, удушающее мое сердце и стягивающее горло. Боль распространилась по всему моему телу, заставив мои конечности онеметь. Прежде чем я смогла остановить ее, слеза покатилась по моей щеке, за ней последовало еще несколько, одна из которых упала на лоб Лукаса.

Я всхлипнула, и Лукас зашевелился.

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

— Извини, я уснул. Твой голос такой успокаивающий. Ты дошла до печальной части?

Я кивнула. Вытерев глаза, я заставила себя оживиться.

— Извини, я просто немного эмоциональна.