Марина Кистяева - Сандровские. Трилогия (СИ)

Лана замерла. Вся её благодарность испарилась в одночасье. Она развернулась на пятках и уставилась на Велеста. Тот стоял у кровати в ленивой позе, скрестив руки на груди. Весь его вид говорил о беспечности.

— То есть как вы позвонили на работу?

— Очень просто.

— Если это шутка — то она не смешная.

— Похоже, что я шучу?

Их взгляды пересеклись, и Лана не выдержала первой. Его темные глаза проникали в душу, стремясь завладеть её разумом.

— Вы не имели права так поступать, — раздраженно сказала она, лихорадочно прикидывая в уме, как объяснить своё странное поведение в колледже. К тому же, если директором будет Лапшин! Она надеялась, что он ничего не будет помнить о визите к Лане, но то, что она его бросила он, навряд ли, забудет. Ей придется искать новую работу.

— Я поступаю так, как хочу, — ничего не изменилось в его позе, только в голосе появились властные, не терпящие возражения нотки.

— Нет. Это моя работа…

— На которой ты взяла бессрочный отпуск, — Лана не успела понять, как он оказался рядом и навис над ней. — Пока я хочу видеть тебя рядом с собой. Это не обсуждается.

— Вы не имеете права распоряжаться моей жизнью, — Лана продолжала спорить, но её голос звучал тише и не столь убедительно, как раньше. Присутствие Велеста вносило сумятицу в её мысли. Особенно, когда он стоял рядом. Как сейчас. И его движения были слишком быстры для её восприятия.

— Мне бы не хотелось пугать тебя, Лана, — его голос почти мурлыкал над её ухом, — но разве ты ещё не поняла, что меня в принципе не волнует чья-либо жизнь?

Она задрожала, и не нашла ничего более умного, как нырнуть между его рук и скрыться за дверью в ванной. В след ей послышался приглушенный довольный смех мужчины.

Она перевела дыхание и принялась лихорадочно раздеваться. Ей хотелось залезть в ванную и под теплыми струями душа хотя бы немного расслабиться. Напряжение достигло апогея.

Как Велест посмел распоряжаться ею? Она согласилась с ним поехать, чтобы разобраться в прошлом и определиться с будущим, но это не давало ему право указывать, что ей делать, а что нет. Она привыкла сама принимать решения. Пусть они и не всегда были верными, но за свои ошибки она отвечала сама.

А тут….

Вставая под душ, Лана продолжила думать, как ей дальше вести себя с Велестом. Она взяла мочалку и принялась усиленно растирать тело. И уже когда она была вся намыленная-распаренная, её мозг пронзила мысль, что дверь в ванной не запирается.

С долгим намыванием было покончено в раз.

Она вылетела из душевой кабины, и с облегчением увидела, что в ванной комнате никого нет, и она, по прежнему, предоставлена сама себе. Не успела она пожурить себя за излишнюю мнительность, как ей бросилось в глаза, что пропали её джинсы и свитер. Лана оставляла их на небольшом стульчике рядом с умывальником. Теперь он пустовал.

Черт!

Не стоило гадать, кто забрал её одежду. И что ей теперь одевать?

Лана огляделась по сторонам в поисках одежды. И тихо застонала, когда увидела на стойке аккуратно повешенный костюм-тройку. Она подошла поближе. Так и есть — юбка, топ и блейзер. Рядом лежала коробочка. Лане не составило большого труда догадаться, что там находится нижнее белье. Её тоже бесследно пропало.

Ей не понравилось, что одежду поменяли. Она бы предпочла свою! Но когда девушка открыла коробку, то тихо ахнула. Такого нежного кружева ей не приходилось не то, что носить, а даже видеть! В бутики с дорогим бельем она старалась не заходить, чтобы избежать соблазна купить комбинацию стоимостью её месячного дохода.

И тут такая красота…

Перед ней Лана не устояла. Если Велест распорядился ликвидировать её одежду, она с удовольствием примерит то, что ей предлагали. Она быстро закончила с утренним туалетом, и оделась. Волосы подсушила полотенцем, не обнаружив фена. Критически осмотрела себя в зеркале и осталась довольна увиденным. Велест безошибочно определил её размер.

В комнате её ждал сюрприз. И не приятный.

На кровати, где полчаса назад удобно лежал Велест и смотрел, как она завтракает, в не менее удобной позе расположился Борис.

У Ланы засосало под ложечкой, и сразу захотелось вернуться в ванную комнату и запереться на тридцать три замка. Но она знала, никакие замки и двери не были преградой для Бориса.

— Как самочувствие, воробышек?

Борис заговорил первым, окинув девушку пристальным взглядом. От него не скрылась ни одна деталь: ни как сильно побледнела Света, ни как задрожала всем телом.

— Спасибо, хорошо, — очень медленно ответила она. Она продолжала стоять на одном месте, не решаясь пройти вглубь комнаты.

Велеста нигде не было, и у Ланы участилось сердцебиение. Она помимо воли испугалась.

— Вежливость — привилегия королей?

Ей не хотелось вступать с ним в диалог и вести светскую беседу, и Лана задала единственный вопрос, который её волновал:

— Скажите, а где Велест?

Борис усмехнулся.

— Пошёл распоряжаться, чтобы подготовили самолет. Одного ему мало, которого мы вчера лишились.

— Самолет? Он куда-то уезжает?!

От ужаса у Ланы округлились глаза. Он не посмеет её оставить тут одну! Среди других вампиров! Уж лучше пусть тогда вернет домой! Она ни за что не согласиться провести без него в этом доме и часа! Пусть он сам принадлежал к кровожадному роду, с ним рядом она чувствовала себя защищенной.

Борис с грацией хищника поднялся с кровати и улыбнулся улыбкой, от которой девушке стало совсем плохо. Живот болезненно сжался в предчувствии грядущей неприятности.

— Почему же он? Вы.

Велеста едва не сбил с ног отчаянный крик Ланы: «Велест!».

Она кричала мысленно.

В голове.

Но кричала.

Её отчаяние столь стремительно ворвалось в его сознание, что он сначала не понял, что произошло. А потом рванул в спальню.

Борис! Он убьет его! Этот засранец дождался, когда Велест покинет комнату, а сам направился к девушке….

Если он хоть пальцем прикоснулся к ней…

У Велеста не было иллюзий насчет младшего брата. Тот мог пойти против каждого из них. Для него не существовало преград. Если он чего-то желал, то брал. И Велесту стало дурно от одной мысли, что его брат находится в спальне с его Ланой.

Моя.

Это слово снова обожгло разум. И въелось в него, как клеймо. От одной мысли, что она сейчас может сопротивляться жестким приставаниям Бориса, он зарычал. Никто не смеет к ней прикасаться! А тем более, причинять боль и вселять страх!

Велест ударом ноги распахнул дверь.

— Не сметь! — его грозный рык сотряс стены.

Лана прижималась к двери, ведущей в ванную. Рядом с ней, почти касаясь своими могучими бедрами, стоял Борис. Его руки были широко расставлены вокруг головы девушки. Та стояла, боясь пошевелиться.