Нина Леннокс - Цепи для волка.

— Ты не хочешь этого, правда? — ее голос опустился до еле различимого шепота, а желтые глаза полыхали надеждой.

Губы Дрейка тронула улыбка. Он пообещал ей и себе быть честным, поэтому к черту ложь, к черту правильные ответы. Будет так, как хочет он, а не так, как должно быть по каким-то стандартам, придуманными другими людьми.

— Я хочу этого. Не обещаю, что смогу стать твоим рабом, — широко улыбнулся он, — скорее, ты будешь моей женщиной, и ты будешь меня слушаться. Беспрекословно и безапелляционно. Даже если тебя что-то не устраивает, и бунтующая Амина хочет возразить, но она будет слушать только меня, и подчиняться только мне.

— Боже, это то, чего я всегда хотела, — произнесла Амина и положила голову ему на плечо. — Хотела перестать быть этой сильной, бунтующей Аминой. К черту эту сучку! Сейчас даже она мечтает слушаться тебя и быть за твоей спиной, чтобы ты закрыл ее от всего мира. Не хочу видеть ни солнце, ни звезды, ни луну. Тошнит от них и одиночества! Хочу просто быть с тобой, чтобы ты не выпускал меня из своих рук ни на секунду.

— Посмотрим, посмотрим, надолго ли хватит этой покладистой Амины, — сказал Дрейк и поцеловал ее в лоб, сдувая прилипшие к нему прядки волос.

— Навсегда меня хватит, Дрейк, — уверяла его девушка, покрывая лицо своего мужчины поцелуями. Внезапно Амина остановилась и посмотрела на него большими глазами, снова полными слез. — А как же быть с этим? — накрыла его запястье ладонью.

— Пусть это будет нашей маленькой тайной, будто ты заклеймила меня, чтобы каждая волчица видела, что я уже на привязи, — пошутил он и сжал ее ладони в своих.

— Ты уверен? Уверен, что сможешь меня за это простить?

— Я уже простил, иначе этого разговора просто-напросто не произошло. Я ненавижу эти шрамы, — выплюнул Дрейк, действительно всем сердцем ненавидя уродства на своей коже, — но я люблю женщину, которая оставила их на мне. И я делаю выбор в пользу любви, а не ненависти.

Плотину прорвало, и по щекам Амины снова покатились слезы. Она изо всех сил пыталась их остановить, но ничего не помогало. Долбаное время! Почему нельзя вернуть его назад?! Она бы отдала за это даже душу Дьяволу! Лишь бы все изменить, не стать той самой любимой женщиной, которая изуродовала тело Дрейка.

— Эй, я же уже сказал, что ты должна меня слушаться во всем?

Амина утвердительно кивнула головой, гадая, что он хочет сказать дальше.

— И я уже, кажется, сказал, что ты можешь плакать, пока не закончатся слезы? — Снова ее кивок. — И зачем ты тогда пытаешься бороться со слезами? Плачь, сколько хочешь, я никому не скажу, что Амина может быть слабой. А меня стесняться не нужно, передо мной ты отныне и навеки будешь только слабой. Иначе зачем тебе мужчина?

Девушка улыбнулась и прижалась к нему, утопая в счастье. Еще пара слезинок сорвалась с ресниц, и она успокоилась. Их сердца сейчас бились в унисон, и это то, ради чего стоило прожить жизнь, вытерпеть все мучения и страдания, только бы оказаться здесь и сейчас, с ним. Навсегда.

— Тебе тоже надоели разговоры и слезы? — поинтересовался Дрейк, когда она перестала всхлипывать. — Может, немного разнообразим наше общение?

— Что ты имеешь в виду?

Она смотрела на него с искренним интересом, боясь даже шевелиться, чтобы не разрушить этот магический момент их единения.

— То, чего у нас еще никогда не было, — сказал он и повалил ее на спину, нависая сверху. Дрейк разорвал свою футболку, быстро скинул шорты и, оставшись в боксерах, накрыл ее тело своим.

— Ты про секс? — удивилась Амина. — Он у нас уже вроде много раз был…

— Да, мы занимались сексом чертову кучу раз, но никогда не занимались любовью. Хочу это исправить.

Девушка не успела даже подумать, что ответить, когда его губы накрыли ее сосок в ласкающем поцелуе, а затем зубы слегка сдавили горошинку, добавляя остроты ощущениям. Дрейку было сложно держаться, хотелось погрузиться в ее тело до упора, а не тратить время на дурацкие поцелуи. Но он теперь понимал разницу между занятием сексом и занятием любовью. Занимаясь сексом, люди просто используют друг друга, не задумываясь о том, с кем они и где находятся. А занимаясь любовью, как бы банально это не звучало, любят друг друга.

— Я сейчас опять заплачу, — пожаловалась ему Амина, выгибаясь под ним.

— Нет, солнышко, сейчас плакать не надо, если только стонать и кричать, — прохрипел Дрейк, вены на его шеи вздулись, волк скребся под кожей, вырываясь из оков человеческого тела, чтобы взять самочку. Он ввел в нее два пальца и зарычал, втягивая носом сладкий аромат возбуждения Амины. — Черта с два, скажи, что ты не будешь против, если я тебя просто трахну, а занятие любовью оставим на потом!

Девушка тепло рассмеялась, запуская пальцы в его волосы. Большой, сильный волк становился таким слабым и уязвимым рядом с ней. Все, что ему было нужно — это она и ее тело.

— Трахни меня уже! — капризно воскликнула она.

Смех Амины оборвался, когда она приняла его член в себя. Воздух в комнате накалился так, что почти трещал. Еще немного, и мебель начнет плавиться. От Дрейка исходили горячие волны возбуждения и ликования от того, что их долгожданное соитие произошло. Ее лоно сокращалось вокруг его члена и приносило ему незабываемое удовольствие, водоворот эмоций, и он погибал в этой воронке, затягиваемый в нее все сильнее.

— Ты все-таки сделала из меня раба, — прорычал Дрейк, входя в ее тело глубже, — но для этого тебе не понадобились плети и шрамы.

Амина подалась ему навстречу и закричала. Его проникновения в нее и слова били по ее нервам двойным ударом. Она никогда и не думала, что может привязать к себе мужчину как-то иначе, без шрамов и боли, без раболепного страха и ненависти. Неужели он только что признался ей в любви?

— Ты… ты хотел этим сказать, что… — заикалась она, боясь озвучить свои догадки.

— …что люблю тебя, — закончил за нее мужчина и припал к ее губам в болезненном поцелуе, кусая губы Амины и надавливая на них со всей силы.

Это признание окончательно поставило его на колени перед ней, но на этот раз уже он сам не хотел с них вставать. Они оба стояли на коленях друг перед другом, но теперь это устраивало всех, ведь они находились в равной позиции. Любовь не делает никого выше или ниже, лучше или хуже, достойней или ничего не заслуживающим. Она уравнивает в правах и одинаково одаривает всех счастьем, за которое стоило пролить свою кровь и разметить тело шрамами.

Дрейк толкнулся в ее тело еще раз и застыл. Не было желания закончить побыстрее, слить в нее и уйти. Больше не было… Ему не нужен был оргазм, это был не секс ради секса.

— Что случилось? — спросила Амина, гладя его щетину и заглядывая в глаза. Она боялась любых его движений, вдруг он пожалеет о своем решении, захочет отмотать все назад.