Елена Болотонь - Замуж за Чернокнижника

— Я спросил, на что ты готова пойти, чтобы получить мою помощь?

Он выжидал.

— На многое, — едким бальзамом на его душу пролились её слова, и не понимал, почему едким…

— На всё?

— Почти… — тихо прозвучал её нежный голос.

— Почти меня не устраивает, — добавил твёрже. — На всё?

— На всё, — и она с вызовом, слегка прищурясь, посмотрела ему в глаза.

Зачем ты меня провоцируешь, Юля?

Радость победы смешалась с разочарованием, которые нахлынули в душу. Так жить ей сильно хочется? Новая угроза, и она передумала? Усмехнулся.

— Раздевайся.

— Что? — её недоуменный взгляд только распалил желание довести игру до конца.

— Раздевайся, — и отошёл на несколько шагов назад, продолжая сохранять невозмутимый вид.

Кинься она на него с кулаками в ярости, и он прижмёт её к себе крепко, поцелует и никуда не отпустит. И смотрел, как тонкие пальчики потянулись к молнии на боку, чтобы расстегнуть платье. Что ж ты делаешь, Юленька… Зачем всё портишь?

Он смотрел, как тонкая ткань струящимся потоком упала на пол, открывая его взгляду соблазнительные формы в белом кружевном белье и ажурных чулках. Во рту пересохло. Почувствовал, как наливается тяжестью пах, сцепил зубы, чтобы не разразиться ругательствами.

— Подойди ко мне, — приказал ей почти сквозь зубы, с трепетом следя за тем, как переступает она платье и приближается к нему.

Юлия смотрела ему в глаза, как смотрит человек, сделавший свой главный выбор. Снисходительно и безразлично… Она отсутствовала рядом с ним. Он не понимал, откуда столько смирения и безотказности на грани дерзости и нахальства. Не узнавал девушку и не понимал причин. Это бесило.

Протянул руку, обхватил за талию, приближая к себе. Впился в пухлые, мягкие губки, грубо раздвигая их языком, проникая внутрь, как можно глубже. Со всей страстью, которую в себе душил все эти дни в попытках получить непокорную. Зарылся другой рукой в её мягкие длинные волосы, не давая возможности контролировать ситуацию, пока она не застонала в его объятиях. Понял, что слабее её в своём порыве, оторвался.

— Хочешь меня? — спросил просто.

— Да, — ответила она тихо.

Его рука скользнула по гибкой девичьей спине вниз, проникая под ткань трусиков, и он заметил, как резко напряглось её тело, увидел сомнение на красивом лице. Резко нахлынуло недовольство, смешалось с возбуждением, превращаясь в странное желание наказать её за неискренность.

Чётко понял, что Юля ему лжёт.

Рассердился. Очень сильно. Что-что, но заниматься сексом с женщиной, которую не возбуждает… Что-то ускользало. Там, на кухне, она была другой. Он чувствовал её страсть. Что сейчас не так? Что именно? Как узнать, если только не…

— Раздень меня, — отдал очередной приказ и почувствовал на своей рубашке её пальчики, растёгивающие пуговицы.

Её ладонь легла на кожу его груди, обжигая своим теплом, направилась вниз и спустилась на кубики его пресса. Затаил дыхание, сходя с ума от желания. Меньше всего он хотел сорваться. Больше всего желал увидеть свою Юлю снова. Ту, о которой мечтал.

Дыхание участилось, стало глубже. Он её хотел, и очень сильно. Но сильнее хотел прорвать этот заслон, что выстроила она старательно между ними. Ложью, безразличным взглядом, этой ненужной и необъяснимой покорностью. Эту бетонную стену, будто он бесчувственное чудовище.

— Секс втроём никогда не пробовала? Мне было бы интересно посмотреть на то, как ты будешь любить другую женщину.

— Ты серьёзно? — уголок её губы разочарованно дёрнулся верх, превращая его в приличную сволочь. Хотя теперь с веской причиной.

Выдержал взгляд, в котором проскользнули презрение и гнев к нему. Уже лучше. Настоящие эмоции появились. Но, похоже, их недостаточно для признания. Досада усиливалась. Первая же начала этот цирк. Отступать поздно.

— Равноценный будет обмен за риски, — сарказмом, словно плетью, подхлестнул её, загоняя дикарку на тумбу.

— Это твоё согласие и условие?

— Да.

Снова гневный блеск в её глазах, на губах лёгкая полуулыбка… И новая волна безразличия сделала восковыми черты любимого лица.

Да что ж такое-то! Она похожа на упрямую козу, идущую на закланье. Где та самолюбивая девчонка? Это не он сейчас ломает её, но то, что случилось за время его отсутствия. Зря он её оставил. Нельзя было отпускать.

Он по-прежнему прижимал к себе гибкое тело, рукой сжимая её ягодицу. Пальцы скользнули между полушариями, провели по узкому колечку, погладили его. Отметил очередную волну напряжения.

— Сначала сделаешь мне минет, а потом пойдёшь в зал, как есть. Искать себе партнёршу для продолжения.

И она промолчала! Промолчала в ответ, чем привела его в необъяснимую ярость. Её руки расстегнули пряжку ремня… Он не выдержал. Отступил на шаг. В душе разразилась буря эмоций.

Алан понимал, что Юля намеренно ломает себя. Только сильный духом человек способен на такое… Или очень слабый. Дешёвый пластилин, бери и лепи. Таких у него было много. А если это второе, и дух тигра ошибся?

Негодование, недовольство, страстное желание продолжить, чтобы потом с лихвой вернуть своими ласками, сказать, что всё это — глупая проверка. Что не нужен ему никто, кроме неё. Эти эмоции и ещё другие, которые он попросту не смог уловить из-за неоднозначности ситуации.

— Ты так боишься потерять свою жизнь? — В его голосе прозвучало презрение, смешиваясь с разочарованием.

— Я всего лишь хочу вытащить сестру и её маленькую дочь из лап бандитов, — вдруг произнесла она, вмиг превратив его в ничтожество.

— Что-о? — он резко отшатнулся, нахмурил брови, вникая в её слова. — Почему сразу мне не сказала?

И снова молчание. Взгляд, наполненный уже раскаянием? Дура-баба!

— Одевайся, — отрывисто бросил и вышел в туалетную комнату.

Открыл холодную воду, набрал полную пригоршню и вылил себе на голову, умылся. Остыть не помешает. Смотрел на себя в зеркало, ловя свой тяжёлый взгляд. Выбил признание, но какой ценой! Значит, самопожертвование. Пошла на этот фарс ради родных, чтобы пройти свой путь до конца. К нему пришла за защитой. К нему!

Иногда человека надо отпустить, чтобы он понял и расставил приоритеты. Он ушёл, и это оказалось правильным, хотя и не осознанным решением дать ей шанс почувствовать себя без его поддержки и давления. Учитель оказался прав — каждый человек имеет право на собственный выбор. Обстоятельства сыграли с ней злую шутку, но лишь убедили его в том, что предназначение исполнится.

Вернулся в кабинет, с удовольствием отметив, что она оделась. Взял рацию в руку.

— Женя. Зайди ко мне.

— Алан, — услышал её голос.

— Молчи, — рявкнул ей.

Дверь открылась. Зашёл охранник.

— Отвезёшь эту даму домой, проводишь до квартиры, убедишься, что там всё в порядке. Вернёшься.