Мария Лайонес - Сладострастие

— Ты совсем другой, — пробормотала Дженна, когда они опустились друг перед другом на колени.

— В каком смысле?

— Не такой, как был до этого. Когда похитил меня. Когда держал меня в шатре. Господи, да ты был взбесившимся типом!

— Потому, что это не планировалось. Ты не была включена в план, Дженна. Целью было сделать так, чтобы Ник выглядел дураком. Вставить ему палки в колеса. Показать, что он не владеет ситуацией. Потому что для него это значит больше, чем все другое.

— Разве я не знаю об этом… Давай не будем говорить о нем. Робин… — Она наклонилась вперед и провела рукой по его твердому бедру. Затем взяла в руку пенис, легонько его погладила, и он на глазах восстал.

Робин положил ладонь на ее руку:

— Погоди. Не торопись. Ляг на подушки, Дженна.

Она повиновалась. Она готова была выполнить то, что задумал этот новоявленный Макиавелли.

— Какое фантастическое освещение! — Он улыбнулся. — Подчеркивает каждый твой извив. Раздвинь для меня свои обольстительные бедра, Дженна.

Она выполнила просьбу.

— А теперь поиграйся сама с собой. Представь, что ты возбуждена до чертиков, что не испытывала оргазма несколько дней. Притворись, что меня нет здесь. Что бы ты делала?

Дженна заколебалась. Она никогда еще не занималась онанизмом на глазах у любовника. Это было чем-то слишком интимным. Это было последним табу, и Робин знал об этом.

— Я намерен сломать все твои барьеры, Дженна. Абсолютно все. Давай, покажи мне, как ты доставляешь себе удовольствие в одиночестве.

Сломать все барьеры. Это было соблазнительно. Правда, в том, как он сказал, слышалась если не угроза, то намек на нее. Угроза заключалась в том, что, если она не выполнит его просьбы, он поднимется и уйдет.

Еще два дня назад она не знала Робина. После сегодняшнего вечера она может его никогда снова не увидеть. Иметь дело с незнакомцами безопасно. Интимная связь не влечет за собой никаких последствий. То, что она может сделать с ним, она сможет и с другим.

Дженна начала сеанс онанизма с поглаживания грудей. Она пробежала пальцами по верхней их части, затем по ложбинке. Она задержалась внизу, наслаждаясь тяжестью полушарий, их податливостью, совершенством формы. В ней постепенно поднималась волна чувственности, и ей хотелось большего. Она накрыла груди ладонями, зажала пальцами соски и сильно их стиснула.

Робин сидел на корточках перед ней, широко разведя бедра. Его пенис торчал вверх и слегка подрагивал. Очевидно, ему доставляло удовольствие зрелище мастурбирующей девушки.

Дженна снова сжала соски — сильно, едва не до боли. Это было божественно. Это было то, что она любила. Именно потому ей было так сладко тогда, когда Робин привязал ее на полу и позволил двум мужчинам лизать ей груди. Почти каждая женщина в своих фантазиях представляет, как ее ласкают одновременно двое мужчин.

Затем наступил момент сладостной пытки. Дженна постоянно стояла перед дилеммой во время мастурбации. Ей клитор ныл и просил о том, чтобы его поласкали. Но и соски требовали стимуляции. Она продолжала ласкать груди, которые были так отзывчивы, а их соски так чувствительны. Она задавалась вопросом: а не сможет ли она достичь оргазма, лаская лишь груди? Но ей всегда недоставало терпения. Не хватило ей его и сейчас. Оторвав одну руку от соска, Дженна раздвинула срамные губы и стала играть с ноющим клитором.

Робин впился взглядом в ее письку, его пенис возбужденно покачивался и подергивался. Дженна была близка к оргазму. Она чувствовала его приближение уже потому, что ее палец был покрыт скользким соком. Робин придвинулся к ней поближе. Он положил ладони на ее согнутые колени и раздвинул их еще шире. Дженна почувствовала, как ее намокшие срамные губы раскрылись еще сильнее. Теперь Робин смотрел прямо в глубину ее лона. Никаких барьеров.

Дженна напрягла бедра. В этот момент ей хотелось их сжать. Именно это она делала, когда занималась онанизмом в одиночестве. Робин знал об этом? Хотел растянуть процесс во времени?

Она подключила левую руку к другому соску. Ей приходилось ласкать их поочередно. Возник соблазн попросить Робина подвергнуть стимуляции один из них. Но она понимала, что он не пойдет на это. Будут нарушены правила игры.

Руки Робина крепко удерживали колени широко разведенными. Она силилась их свести, и в этом усилии уже было что-то эротическое. Она тоже этого хотела. Она еще никогда не кончала при подобном положении мышц. И когда она в конце концов в этой позиции и под пристальными взглядами Робина достигла ошеломительного оргазма, она поняла, что игра стоит свеч.

Робин вздохнул и отпустил колени. Затем улегся на одеяло и повернулся на бок.

— Ложись передо мной, — сказал он, — прижмись ко мне попкой.

Дженна подчинилась. Он был ребенком на детской игровой площадке, который лучше других знал игры. У него рождались наилучшие идеи. Робин обнял ее сзади и обхватил ее груди. У нее до сих пор соски стояли после энергичных ласк. Затем расположил свой ствол между ее бедер.

У Робина был длинный член. Его конец выступал в виде отростка из-под ее волосатой подушечки, создавая впечатление, что он принадлежит ей.

— А теперь подрочи его, — зашептал он ей в ухо. — Фантазируй все, что вздумаешь.

Дженна не имела никакого отношения к тому, что Фрейд называл «завистью к пенису». Она была вполне счастлива, что у нее есть груди, к тому же неординарно привлекательные. И еще есть клитор, он же похотник. И что оргазмы происходят в глубине ее лона.

Она дотронулась до головки — странной, пронзенной оконечности, которая словно была частью ее тела. Серебряное кольцо было теплым. Она думала, что металл должен быть холодным, но нет, он нагревался за счет тепла тела. Кольцо было таким же теплым, как и гладкая, нежная крайняя плоть, которая живо реагировала на прикосновения ее любопытных пальцев. А вот кольцо не реагировало. И в этом заключалась единственное различие. Она осторожно сдвинула его всего лишь на миллиметр.

Робин застонал над ее ухом:

— Ах, Дженна, это так сладко — то, что ты делаешь. Я не в силах описать эти ощущения. Ты об этом ничего не узнаешь, пока не пронзишь свое тело.

Она подвигала кольцо взад и вперед, чтобы определить его люфт. Пенис Робина дернулся в ее руках. Его дыхание у нее над ухом сделалось прерывистым. Он стиснул пальцы на ее нежных тяжелых грудях.

Дженна сильнее сжала конец члена. Она стала водить большим пальцем по нижней, самой чувствительной части его головки. И очень скоро все тело Робина содрогнулось и судорожно прильнуло к ее телу.

Его ствол крепко прижался к ее промежности и уперся в клитор. По мере того как она гладила его бархатистую поверхность, он все сильнее прижимался к ее плоти. Связь между ними была прямой и мгновенной. Рождалось ощущение того, что мужской орган, который вздыбился между ее бедер, является частью ее.