Артем Зинченко - Женщины для умственно отсталого

— Тебе, наверное, нужно уйти, — выпалила она, стоило мне зайти к ней с бокалами.

— Чего?

— Я не знаю, как это назвать! Это все очень сложно! Коля — он там, я здесь. И ты здесь.

— И что?

— То! — воскликнула она. — Я не могу так. Пусть, он и сделал мне очень больно, я все равно его люблю. А ты мне просто нравишься. И я тебе нравлюсь. И… я не знаю.

— Ты похожа на дуру, — выдохнул я, оставив бокалы на столе.

— В каком смысле? — удивилась она. — Из-за того, что Коля облажался?

Я не стал отвечать. Она просто меня заебала! Как вообще можно было себя так вести? Зачем она меня целовала? Чего она, блядь, хотела этим добиться? У меня от вопросов прямо голова распухала. Я даже покраснел. Нет — не от стыда. От её тупого бабского нутра!

— А я хотел сделать тебе предложение! — соврал я, немного повысив тон.

Она удивилась. По-настоящему. Даже глаза её немного увеличились в размерах.

— Зачем? Зачем ты…

— Да потому что! — оборвал я. — Я купил тебе кольцо. Красиво его упаковал. Ну, чтобы все было по-взрослому. Ты тогда сказала, что если Коля сделает тебе предложение — ты выйдешь за него замуж. Если он подарит тебе кольцо и все-такое. Я тогда затупил. Я не спросил тебя сразу, что будет, если я, а не он, сделаю тебе это сраное предложение! Вот я и задумался — какого черта, нет? Почему бы не попробовать? Почему не рискнуть?

— Это было не обязательно… — пораженная, она смотрела на меня, сидя на постели, потягивая виски, пока я ходил по комнате как ужаленный.

— Обязательно! Ещё как, блядь, обязательно! После того, как ты вернулась, я по-настоящему ахуел от того, в каком русле протекают наши отношения. Мы как будто пришли в какой-то застой. Ты любишь его, но я нравлюсь тебе. Ты же нравишься мне безумно, но ты любишь его, и я понятия не имею, как ещё заставить тебя посмотреть мне в глаза по-другому. Чтобы ты поняла, что я на самом деле испытаю к тебе, и что я на самом деле хочу до тебя донести. Чтобы ты наконец-то мне поверила.

— А я тебе не верю, по-твоему?

— Да нахуй это дерьмо! — разразился я, ещё громче.

Теперь меня было просто не остановить. Я только и отрывался на то, чтобы только хлебнуть немного виски. Все остальное время я только и делал, что говорил. Много и очень экспрессивно. Все это сопровождалось моей жестикуляцией. Я даже сам себе казался неуравновешенным придурком, чего уж говорить про неё. Она уже давно это заметила.

Я сказал:

— А потом, я выбросил это кольцо. Отдал его бездомной.

— Зачем? Если ты, как ты говоришь, так хотел сделать мне предложение — почему отдал кольцо? Может быть, ты мне врешь? И никакого кольца не было. Зачем ты тогда стоишь здесь и кричишь уже битый час, если можешь просто сказать, что у тебя ничего ко мне нет?

— Потому что нельзя усидеть на двух стульях одновременно, Алиса!

— В каком смысле?

— Ты не можешь любить его, и целовать меня! Ты либо уходишь от него, либо посылаешь меня нахуй. Но только в таком случае, пожалуйста, больше не пиши мне и не звони — нахуй это дерьмо! Просто скажи: « Сеня, ты очень клевый чувак, но, пожалуйста, больше не лезь ко мне ». Как ты сделала это в тот вечер, после бара. Сказала, что у тебя есть парень и я отстал тогда. Отстану и впредь.

Я сел рядом с ней на кровать. Вертя в руках бокал, я и вправду начал думать о том, что сейчас это случиться. Вот прямо сейчас она скажет, чтобы я свалил. И мне придется свалить. Потом я продам кольцо и сниму квартиру — этих денег хватит на билет в какую-нибудь жопу мира. А потом я найду работу и зароюсь в неё по уши. И тогда я напрочь забуду про Алису. Кажется, это даже было похоже на какой-то план. Самое обидное — он начал мне нравится.

Так и не дождавшись от нее каких-то слов, я встал и вышел из комнаты в коридор. Закрыв за собой дверь, оставив Алису в одиночестве, я оставил её со своими мыслями о том, что нельзя поступать так черство. Нельзя так легко вертеть своим хвостом, когда у тебя есть парень. Уж если он у тебя есть — держи блядь дистанцию! А если дала парню себя трогать — иди уже блядь до конца! Иначе совсем хуйня какая-то получается.

Мне казалось, что это будет как в долбанной мелодраме. Ну, типа, когда ОН выходит за дверь, а ОНА очень долго не бежит за ним. И вот он уже собирается уходить совсем, а её все нет. Едва ли он успевает открыть входную дверь, как она выбегает из комнаты и бросается к нему на шею. После всех тех слов, что он ей наговорил, она целует его. И у них все хорошо. Они счастливы вдвоем и, кажется, даже смерть не разлучит этих двух.

Да — очень пафосно.

Но это не важно. Хотя бы потому, что она так и не вышла.

Я открыл входную дверь, а она продолжала сидеть там. Я не мог к ней вернуться.

И, кажется, я на самом деле понял те её слова. Все на самом деле было сложно. Она жутко бесила меня, чтобы она там не говорила. Чтобы я ей там не говорил — она все равно жутко меня бесила, раздражала и мучила. Но в тоже время, кажется, я полюбил её. Полюбил настолько, что даже раздражение приносило мне радость. Кажется, я по-настоящему в нее втрескался. Влюбился по уши. Но она так и не вышла из комнаты, а я уехал домой. Я понятия не имел, встретимся ли мы снова, и очень долго корил себя за те слова, что наговорил ей.

А потом в дверь кто-то постучался. Я сидел дома, залипнув в ноутбук. Искал, где можно продать чертово кольцо, которое теперь лежало в кармане моих штанов.

Для Риты было слишком рано — она должна была быть на работе, да и ключи у нее были, так что она не стала бы просто так стучать. В надежде на то, что это какой-нибудь контроллер из водоканала, я зашел в ванную, провел счетчики воды. Записав все данные, я с листочком открыл дверь. Там была она.

Алиса стояла там, в подъезде, уже, кажется, собираясь уходить, пока я не открыл дверь.

Мы поцеловались. Снова. Это было внезапно, а ещё очень круто. Ну, вы знаете это ощущение. Я уже и думать про нее забыл. А теперь она снова ко мне пришла, и снова меня поцеловала. Потом она посмотрела на меня и улыбнулась. Вцепившись в мою футболку, она затащила меня в квартиру, ногой послав входную дверь в засовы.

А потом мы прошли в спальню. В ту самую, где спала Рита, и где она трахалась, пока меня не было дома. В ту самую, куда я не заходил практически никогда, чтобы не нарушать своим приходом хотя бы крохотную часть той двухкомнатной квартиры — моей обители.

Она меня раздела. Разделась сама, и я лег на постель. Алиса легла сверху. Мы снова поцеловались, а потом я ей вставил. Пожалуй, это было не так же круто, как я представлял себе это, ложась спать. Ей богу, наш с ней первый секс снился мне каждую ночь, где мы кончали раза по три, пребывая в неистовой агонии. Мы словно горели, там во сне. А наяву мы просто лежали и трахались. Просто так. Я даже не почувствовал ничего из того, что могло бы напомнить мне о моих же снах. Ничего схожего, кажется, не было совсем.