Андре Савиньон - Я приду плюнуть на ваши могилы...

— Прощайте! Представляю себе, какую битву вы развернули бы в случае процесса! Но это излишне. Вы выиграли без боя.

— Очень рад, мистер Блэйн. Вы — щедрый противник, каких мало.

— Вовсе нет. Возможно, я просто не боец. Одного на семью вполне хватит, думаю. Мне не хотелось бы глупыми ссорами запятнать такой чудесный проект. Прощайте, сэр Ричард, леди Мэри! Ваше место здесь, в замке. Вы — его неотъемлемая часть, так же как часть всего того, что он означает для Англии и для всех нас в этом мире… Мисс Уэллс.

Он не подал руки Кэт и она это заметила. Ни за что на свете она не сделала бы этого жеста первая! Она подняла голову, и взгляды их встретились. В глазах Джона Блэйна промелькнул хитрый огонек:

— Пусть теперь ваша лягушка живет спокойно. Греться ей теперь на своей кувшинке до конца дней своих!

Он уходил с сожалением, бессознательно улыбаясь им с задумчивым видом. Эти люди были ему глубоко симпатичны. Они жили в мире с самим собой — хотя и принадлежали другой эпохе — чтобы не бояться его богатства и влияния. Они вызывали к себе чувство доверия. Необъяснимая любовь и привязанность к сэру Ричарду и леди Мэри согревали его сердце, и он удивлялся этому. И Кэт — он так называл ее в глубине своей души — тоже каким-то образом принадлежала этим двум существам. Он хотел понять это, но пока еще не мог. Эта девушка обладала удивительной грацией, какой-то особенной здоровой красотой. Она была загадкой в его глазах. Было что-то трогательное в ее маленьком росте, в ее хрупкости, что делало забавным ее уверенность в себе и всезнающий вид. Ее доброе сердце, ее непринужденность, ее лицо, лишенное всякой косметики, приятно контрастировало с молодыми назойливыми девушками из его окружения. Он был почти уверен, что даже его отец не решился бы спорить с ним по поводу Кэт, если бы он ее увидел. На этот раз он был бы с ним единодушен настолько, что согласился бы отказаться от Луизы.

Леди Мэри встала.

— Еще не все сказано, — промолвила она и посмотрела на всех вопрошающим взглядом. — Нам есть еще о чем поговорить. Мы можем это сделать за обедом. Мистер Блэд, должно быть, умирает с голоду.

Сэр Ричард поднялся и встал рядом со своей женой. Джона взволновала их солидарность. Они так и останутся в его памяти, стоящие рядом друг с другом в величии прошлого. Им повезло, что они стареют в таком великолепии.

— Прошу прощения, леди Мэри, но я думаю, мне лучше присоединиться к моим коллегам, которые меня ждут в гостинице. Поворот событий наверняка вверг их в уныние.

— Но вы вернетесь к ужину? И не откажетесь провести здесь эту ночь?

— Ну, конечно же, — поддержал ее сэр Ричард, — переночуйте у нас, мистер Блэйн.

Он наклонился к жене и прошептал:

— Не Блэд, а Блэйн, дорогая.

Джон Блэйн стоял в нерешительности, но тут появился Уэллс и обратился к нему:

— Мистер Блэйн, должен ли я подать вашу машину?

— Да, Уэллс, пожалуйста, но…

Он посмотрел на сэра Ричарда и леди Мэри, избегая малейшего взгляда на Кэт. Как долго еще он будет стараться продлить свое присутствие в этой милой и добросердечной семье?

Находясь в просторном зале замка с многовековой историей, куда солнце проникало через высокие узкие окна, вырубленные в толще каменных стен, Джон Блэйн думал, что давно уже — со времени смерти своей матери — не испытывал такого чувства простой человеческой теплоты.

— Я вернусь, — улыбнувшись, пообещал он.

Филипп Уэбстер поглощал свой обед с аппетитом победителя.

— Итак, мы одержали победу! — в третий раз воскликнул он. — Никто не может отрицать опасность сложившейся обстановки. Он мог бы передать дело в суд за разрыв контракта, Ричард, но я боролся бы за вас.

Сэр Ричард повернулся к Уэбстеру, и его брови ощетинились:

— Вы хотите сказать, что я нарушил свое слово? Это не в моих правилах.

— Нет, нет, — поспешно запротестовал Уэбстер. — Боже мой! И речи нет, чтобы подвергнуть сомнению вашу честность, Ричард. Я думаю только о будущем. Что нам теперь делать? Ведь мы оказались на исходных позициях.

Леди Мэри вздохнула и сказала:

— Неужели тюрьма или атомный завод? Разве нет другого выхода? Однако же, замок, в котором Англия имеет свои исторические корни, мог бы послужить чему-то более полезному, не так ли? По-моему, всегда что-то можно придумать. Не могли бы вы позвонить кому-нибудь в Лондоне, Филипп? Премьер-министру, министру финансов или еще какому-нибудь влиятельному лицу?

— Пожалуй, я могу попытаться связаться с Британским советом по искусству. Кто знает… — предложил Уэбстер.

— Ну, конечно же! — поддержал его сэр Ричард. — Вы должны были бы звонить туда каждый день, даже два раза в день. У этих господ из Общества охраны исторических памятников, которые беспрестанно занимаются чаепитиями, не хватает практической жилки.

— Хорошо, я сделаю последнюю попытку, причем не откладывая.

Уэбстер большими шагами вышел из комнаты. Сэр Ричард проводил его рассеянным взглядом, затем обратился к леди Мэри:

— Должен признаться вам, дорогая, что я сомневаюсь в профессионализме Филиппа в этой области! По-моему, он сожалеет, что судебного процесса не будет, ведь тогда у него была бы возможность исписать кучу бумаги всякой тарабарщиной да еще покрасоваться перед всеми на судебных заседаниях, выкладывая всю эту чушь. На мой взгляд все адвокаты — комедианты, на них нельзя рассчитывать в серьезном деле. Они мусолят все время одни и те же имена, прославившиеся на судебных процессах прошлых веков.

— Я уверена, что он не найдет прецедента в нашем деле — продать замок в… Как называется это место, Ричард?

— Я не могу произнести его название.

Леди Мэри вздохнула.

— Кон-нек-ти-кут, по-моему? Это же надо! Перевезти наш замок в местность, название которой невозможно произнести!

— Да, но, в конце концов, дорогая, в одном Уэбстер прав: наши проблемы остаются. Вы же знаете, что единственные добровольные пожертвования мы получили от мужской средней школы и приюта для умалишенных. И это несмотря на множество объявлений. Тема тюрьмы или атомного завода для меня просто-напросто не существует. Кстати, что касается второго варианта, то они даже не хотят использовать замок, они его просто сровняют с землей! Все, что нужно этим горе-ученым, это кусок пустоши, я уже вам об этом говорил. Наши прославленные ученые спят и видят сравняться с американцами в деле создания пустынь! Подумать только: тысяча акров пустынных земель у нас, в Англии!

Она слушала его подавленная; в глазах ее, хранящих голубизну детства, отражался неподдельный ужас.

— Не могли бы вы вставить в акт о продаже замка пункт, запрещающий это безумство? Я знаю, вы всегда были против того, чтобы в замке осуществлялись какие бы то ни было переделки. Из-за этого тот миллионер из Голливуда отказался его купить. Помните, он хотел снабдить его центральным отоплением и установить американскую сантехнику? А еще…